не сплел свои лучшие вирши… Твою… же… мать…
Из последних сил я запрокинул бутыль с горлодером, допивая огненное пойло.
— Привет, — сказал бес. Он был мал, едва с ладонь, плюгав, длиннонос и почему-то в галстуке, свисающем до маленького, заросшего члена.
— Привет, — ответил я.
— Аска, ты свинья! — голосок у беса был писклявый и противный.
— Гм… ну бывает…
— Не «бывает», а точно свинья!
— А чегой-то я сразу свинья? Ты вона тоже не красавец! — обиделся я.
— Дурень! Не обо мне ща речь! И вообще не о том я! Свинья ты, потому как… ну вот чем ты ща занят?
— Гм…
— Вот! — торжествующе изрек бес и приосанился. — Хрен пойми чем! А ты кто?
— Аска я… Виршеплет из Фиорены… — Мне почему-то стало стыдно, под осуждающим взглядом мелкого поганца.
— Во-о! Виршеплет! Так плети! Ты когда, засранец, последний раз вирши плел?
Мне стало еще стыднее. А че? Прав уродец, как ни крути.
— А ты все пьешь, да девок портишь! — словно услыхав мои мысли, обвинительно изрек бес, наставив на меня милипусечный пальчик. — А ну, сплети что-нить?
— Ну-у-у… Ща. И малый бес явился мне… явился мне… — блин, какую б рифму подобрать… — …явился мне…
Бес в упор смотрел на меня своими глазками-бусинками.
— «И малый бес явился мне…»
Бес смотрел на меня и улыбался… а я вдруг почувствовал ужас! Рифмы-то не было! В голове пустота! Ядрена вошь!
— «…и малый бес явился мне…»
А мелкий поганец, уже не скрываясь, хихикал над моими потугами… Нет, он ржал во весь голос! Писклявым закатывающимся смехом!
— Да заткнись ты, уродец! Ща как прихлопну!
— Ха-ха! А-ха-ха! Прихлопнет он, как же!!! Виршеплет, который не умеет плести вирши! А-ха-ха…
Ухахатываясь, бес удалился куда-то за грань зрения, и я остался наедине с собой. Но ненадолго.
Сервиндейл возник внезапно. Вот была пустота, и вот появился он. Обрамленное пегой бородкой лицо кривилось в усмешке. Он что-то говорит, но я не слышу.
— А тебе что надо, старый пердун? — Ого, а чего это я такой смелый? Наверно, потому что я во сне? О, так я, что ль, во сне?!
Седой маг хмурится, но продолжает мне что-то выговаривать.
А я вдруг понимаю, что не мне. Он глядит куда-то за мою спину. Оборачиваюсь… О Ушедшие! Трижды трахнутый ястребиноносый! Он с презрительной усмешкой слушает потуги своего недруга, изредка бросая короткие фразы. И тоже, ядреный пень, без звука!
Я тихонько отступаю с невидимого поля боя. А эти два урода все больше распаляются, грозят кулаками, а потом затыкаются и впиваются друг в друга наливающимися голубым огнем взглядами.
Ничего себе игра в гляделки! Я прям таки кожей ощущаю, как воздух вокруг начинает густеть и закипать!
О Ушедшие, да я тут ща натурально поджарюсь с эти гавриками!
— Эй, люди! Ау-у! А ну кончайте! Вы че?! Сядьте, позвените бокалами, как все нормальные парни, по… порешайте там с-свой… п-проблемы…
Мое горло сперли невидимые тиски, из глаз брызнули слезы… а два мудацких мессира все также буравили друг друга взглядом сквозь закипающий воздух. Я на яву увидел, как голубой огонь захватывает зрачки магов, а вскоре вместо их глаз яростно полыхают настоящие озера нестерпимо яркого пламени.
Что за…
Легкая, почти невесомая, рука легла мне на плечо, я хочу обернуться, но не могу отвести глаз от этой безмолвной, выжигающей мне глаза, яростной битвы. Но вдруг воздух живительным потоком врывается в досуха выжатые легкие. Я пытаюсь скосить взгляд, чтобы увидеть спасителя, но вижу только его руку.
Узкая ухоженная кисть с длинными, выкрашенными в легкомысленный светло-розовый цвет, ногтями, на которые нанесена затейливая вязь орнамента. Какие-то зайчики…
Какие нахрен зайчики?!
И я проснулся.
Бычий рог мне в зад! К Ушедшим бесовы сны! К Ушедшим этого драного Сервиндейла и его долбанного супротивника! Дохлые твари, дохлые орки! Сегодня я сяду на галеон старины Бара Бычеуха и исчезну с долбанной Ледяной Горы навсегда! Меня ждет Магистрат! Или хрен с ним, с Магистратом, может дядька Джод и прав, что я там забыл? Бумажки перебирать? А может в Хандагадар? Буду славить зеленых ханов! Да ну нафиг, там трупов еще больше. Значит, во Внутренние ойкумены!.. Но главное подальше, подальше от всей этой хрени!..
Внезапно мои мечты оборвал какой-то бубнеж. Бубнили где-то совсем рядом, да кабы не надо мной! Я прислушался.
— …Следящие системы ойкумены за последние дни четко зафиксировали несколько неидентифицированных магических всплесков. Мне трудно говорить с полной уверенностью, но основываясь на показаниях осциллографов Инея — до половины из них можно идентифицировать, как относящиеся к так называемой «светлой» магии, а среди оставшихся, как минимум три явно имеют признаки «темного» строения энергосхем и привязки потоков…
Бараний рог мне под ребра, это что Барагава? Ни с кем не перепутаю эти усыпляющие нотки. Что он тут делает?
— Короче говоря, у нас тут под носом шляется несколько магов, в том числе из Последователей. — А это, что… Ксадар?! Да какого…
— Предположительно, мой друг, предположительно!
— Что здесь предполагать, мы имеем четыре трупа…
— И несколько магических всплесков. Два — однозначно произошли около оных трупов, а еще несколько — рассеянное эхо, которое невозможно точно привязать к местности…
Мессир Барагава, дипломированный специалист в области стихийной магии на службе у графа Хисара, опять что-то забубнил, я же только сейчас попытался понять, а где я вообще нахожусь? Что-то темное и пыльное… О Ушедшие, да я под кроватью!
А как я сюда попал?
Твою мать, как ноги-то затекли! И руки… И вообще все! Я осторожно пошевелил конечностями. Болел, кажется, вообще каждый кусочек моего несчастного тела…
— …Мы можем с большой долей уверенности полагать, что ужасная кончина Наследника Рональда и его доверенного лица сира Пшерха… — Так вот значит кто второй из убитых в клоповнике месье Шата. Жаль его, в отличии от наглого ублюдка Рональда — Базил Пшерх был неплохим парнем… Эх, помню, как мы с ним куролесили в шлюшнике мадам Мирау, еще до моего отъезда на учебу… Вот же судьба, быть разодранным бесовой тварью… Твою ж… от оглушительного чиха длинного мессира, я чуть было не ударился головой о днище кровати!
Просморкавшись, он продолжил бубнить:
— Так вот… можем с уверенностью полагать, что смерть сира Пшерха произошла от рук… вернее лап той самой серой твари, что мы обнаружили в номере этого шалопая Аски… как там он себя нынче называет?..
Фиорентийский! Старый ты маразматик! О Фиорена, славный город, чудесное место! Правда, сам я в нем ни разу пока и не побывал, но обязательно, клянусь яйцами, обязательно посещу!
— Из Фиорены. Аска Фиорентийский, — подсказал Ксадар.
— А когда он успел побывать в Фиорене?
— Неважно, мессир Барагава. Давайте вернемся к нашим… э-э-э тварям и оркам. Что там пишет этот, как его?
Тощий маг недовольно закряхтел, когда Ксадар нарушил плавно-монотонно-усыпляющий ход его мыслей. Зашуршала бумага.
— …Сер-вин-дейл. Так-так… «Довожу до Вашего сведения… бла-бла-бла… Вот! В настоящее время на Ледяной Горе действует ячейка эмиссаров Храма Последователей, в составе жреца Храма Четвертой ступени Агара форасад Сардарра, нескольких подручных орков и нескольких шертийский гомункулов, называемых «шарками»!..
Ого-го… Да это просто ого-го-го-го-го-го! Интересно, могу поспорить на свои уши, что сам седой маг, также носит такой же витиеватый, с пятью закорючками и расфуфыркой, титул!
Стоп! О Ушедшие! Аска, какой же ты болван! Какой нахрен «с расфуфыркой»?! Третий день пьешь в три горла, распускаешь сопли и жалеешь себя любимого и до сих пор не въехал в самое главное! Твою же мать! Какой же ты остолоп! Как там сказал Сервиндейл? «От тебя смердит темной магией?» Конечно смердит, если серая тварь, ястребиноносый и его ручной орк — Последователи! Вековечные враги Людей Севера!
— Мессир Барагава, вы можете подтвердить его слова?
— Гм… У меня не было
