class="p1">— Я уже это сделал, — ощущая, как его самого охватывает тревога, ответил Сато.
— И какое преступление мне вменяется? Ты ведь наверняка не отдаешь такие приказы без причины?
Сато невольно вздрогнул, но тут же успокоил себя. Это просто случайность. Совпадение.
— Предательство.
— Как именно я предала тебя?
— Не строй из себя дуру! — не выдержал Сато. — Ты хотела сдать меня в дурку!
Он вдруг понял, что по щекам потекли слезы.
— Это не я, не мои слезы! — рыкнул Сато и отвернулся. — Чертово детское тело! Это все из-за него!
— То есть дело в том, что я рекомендовала Саше и Марине сводить тебя к психиатру. Это вызвало такую боль? — она пыталась сохранять профессиональный тон, но Сато чувствовал, что эта попытка проваливается.
— Нет! Ты тут ни при чем! Ты не можешь сделать мне больно! Не можешь!
Он зло размазал слезы по щекам. Ему ответят за это унижение. Ответят!
— Тебе кажется, что плакать — это ненормально? — уточнила Даша.
— Это не я плачу!
— Я поняла, — даже спиной Сато почувствовал, как она подняла руки в примирительном жесте. — Просто спросила, что тебе кажется в этом таким… стыдным.
— Не твое дело.
— Возможно, — согласилась Даша. — Но больше никого тут и нет.
— И не надо, одного предателя более чем достаточно, — фыркнул Сато и вдруг заревел. Неожиданно для себя. Не по-детски, со всхлипами и слезками, а так, как плачет человек, делающий это первый раз за всю жизнь. Зажал лицо ладонями, стиснул челюсти, но все равно понимал, что это уже не остановить.
Что-то будто бы вырывалось изнутри, а он пытался не дать этому выйти, зажимая рот и глаза. Он чуть не упал, сделал несколько шагов и уткнулся лицом в угол. Дыхание сбилось, он не мог сделать ни единого вдоха.
— Сато! Сато, дыши! — забеспокоилась Даша. Какими-то последними остатками внимания он уловил в ее голосе долгожданную панику, но уже не придал этому значения. Эта победа далась слишком дорого. Сейчас главное — выдержать. Главное — не умереть прямо сейчас. Или наоборот? Позволить всему закончиться именно в эту секунду?
Он почувствовал, как Даша пытается развернуть его, но у нее не хватает сил. «Никто не смог бы! Ни у кого не хватило бы сил! — отстраненно подумал Сато. — Особенно у какой-то докторши!».
Воздух в легких кончился совсем. Он вдруг понял, что хрипит. Даша кинулась к двери, но он успел ухватить ее за ремень. Девушку будто бы к якорю привязали. Она удивленно обернулась и встретилась с ним взглядом.
Повисла тишина, нарушаемая медленным, глубоким дыханием Сато.
— Если кто-то за пределами кабинета узнает об этом… — он оборвал фразу, увидев ужас в ее глазах, и вдруг отпустил ремень. — Неважно.
Даша медленно села прямо на том месте, где и стояла. Сато помассировал шею и, заложив руки за спину, стал ходить туда-сюда по кабинету, давая ей время прийти в себя.
— Так… — попыталась Даша вернуть контроль над происходящим, но тут же махнула рукой, откинула голову, опершись на стенку, и помассировала виски. — Что произошло?
— Ничего. Ничего не было.
— Ладно, я, возможно, облажалась. Я не знаю, что происходит с тобой, уже даже не очень понимаю, что творится со мной. Но прежде чем мы попрощаемся навсегда, я хочу прояснить один момент. Я должна была отправить тебя к психиатру, понимаешь? Это моя обязанность, я должна была исключить возможность… В общем, неважно. У меня просто не было выбора.
Сато вдруг перестал мерить кабинет шагами и развернулся к ней.
— То есть это решение зависело не от тебя?
— Оно зависело и от меня, но… На этом настаивал мой супервизор. Можно сказать, что я выполняла приказ.
Сато замер, удивленно глядя на Дашу. Бывают ли такие совпадения? Вряд ли.
— Тогда я забираю свои слова обратно и приношу извинения.
— Что? — Даша очевидно удивилась этой реакции. — С чего? В смысле, почему? Я ведь…
— Будем считать, что это мой урок. Мое искупление.
— Искупление?
— Мы не будем это обсуждать, — Сато вдруг увидел в глазах Даши какое-то… узнавание? Она на секунду будто бы увидела не его. Но кого же?
Даша наконец-то собрала себя в кучу, вернулась к своему креслу. Задумчиво сложила пальцы домиком и посмотрела на Сато. Ее взгляд снова стал обманчиво рассеянным.
— Будем работать?
— И зачем мне это? — удивился Сато.
— Ты очевидно не справляешься. Судя по тому, что происходит в школе, ты близок к психушке.
Сато понимал, что она права. Как бы там ни было, но он не справляется с собой. Дело то ли в детском теле, то ли в чем-то еще.
— Какая разница, как именно я туда попаду? Ты меня отправишь или они — одно и то же. Проблема ведь в том, что ты мне не веришь. Ты пытаешься лечить меня от какого-то психического расстройства. А я действительно контр-адмирал. Вот и все.
— Ты прав, я действительно тебе не поверила. И это привело к фатальной ошибке. Я стала работать с тобой, как с ребенком, у которого наблюдаются признаки диссоциации. А дело тут совсем в другом.
— Если ты действительно веришь мне, то лечить меня не надо, — пожал плечами Сато. — Просто помоги мне свалить отсюда.
— Во-первых, я не смогу помочь, если тебя упакуют. Мы же можем теперь говорить начистоту?
Сато кивнул. Деловой тон ему нравился больше, чем профессиональная речь психолога, похожая на безвкусную манную кашу, призванную обволакивать все острые углы и ни в коем случае не нарушать границы.
— А во-вторых?
— У тебя действительно проблемы.
— Конечно! Я на чужой планете и в окружении идиотов! — фыркнул Сато.
— Я не об этом. У тебя, возможно, действительно есть расстройство, хоть я и не понимаю, какое.
— Ты сама только что призналась, что его нет, ты сама то…
— У тебя, а не у Кости.
Сато от неожиданности клацнул зубами. Впервые он видел, как человек плавно сходит с ума. Резко — да, но вот так… Эта докторша, кажется, сломалась. Возможно, понадобится новая.
— Ты себя как чувствуешь? — спросил он у нее елейным тоном.
— Как человек, который плюнул на все, чему его учили, предал профессиональную этику и решил работать с тем, что есть, — развела руками Даша.
Сато задумался. Почему-то неприятно тянуло левый бок.
— Почему ты думаешь, что у меня есть проблемы с головой?
— Ты радикально меняешь модели поведения. Есть ярко выраженный психопатичный контр-адмирал, презирающий любую опасность и вступающий в конфликт со всем, что кажется ему неправильным. Тем не менее живущий в рамках определенных правил и понятий. А есть коварный… ну, не знаю даже, кто.
