уже оплачен.
– А-а-а.
Растерянно смотрю на пакеты с логотипом дорогущего продуктового. Я в магазины этой сети даже заходить бы постеснялась, а тут все с доставкой на дом.
Поднимать тяжести мне нельзя. Поэтому я по одному перетаскиваю пакеты, волоча их по полу. Здесь фрукты, овощи, какие-то колбасы, сыр, дорогущие консервы, вроде оливок, но, главное, готовая еда! А я голодна. Очень-очень. Открываю судочки, грею, пробую… Боже мой, это какой-то кайф! Все так вкусно! Набиваю запавший, как у узника Бухенвальда, живот. Одна нога прижата к груди, другая свободно болтается.
И все-таки интересно, что там за суперкомпьютер у Воинова в голове. Как он удерживает в ней одновременно столько самой разной информации? Кажется, он думает сразу обо всем. И ничего не забывает. Взять хотя бы эту ситуацию с краном. Или вот, мой ужин. Пусть даже он кому-то препоручил заботы обо мне. Сперва-то ему нужно было вообще из-за такого пустяка озаботиться. То есть я в его списке приоритетов была, по меньшей мере, на уровне застрявшего на таможне металла. А это просто вау. Ни хрена себе!
Тщательно за собой убираю. Отмываю от крошек стол. Я так объелась, что даже плохо. Как пользоваться посудомойкой, я понятия не имею. Искать же инструкцию мне не хочется. Я мою тарелку руками. Благо смеситель в кухне вполне обычный. Гляжу на воду, а перед глазами взмывает сцена в ванной. Передернув плечами, вытираю руки о бумажное полотенце. И убедившись, что оставила после себя порядок, иду в душ. Квартира такая большая, что можно не волноваться о своей физической форме. За день тут можно находить километры, передвигаясь исключительно между кухней и санузлом.
Перед тем как воевать с кранами, предусмотрительно раздеваюсь, а то мало ли. В огромном зеркале отражается тощая длинная девушка. Я не красавица, и всегда это знала. Боже, да даже родная мать не упускала случая мне об этом напомнить, что уж говорить о девчонках в детдоме. Но я удивительным образом преображаюсь на фото. На мне отлично сидит одежда. Вот что ни надень… Поэтому у меня и срослось с тем магазином. Но, конечно, Воинову тут заинтересоваться нечем.
«А ты бы хотела?» – звучит в голове чей-то голос. – «Ну, чтобы он заинтересовался?»
Касаюсь бледного как полотно лица, прохожусь по отсутствующим сиськам руками. Закатываю глаза и смеюсь. Ноль шансов. Просто ноль шансов.
С кранами мне все же удается разобраться. Зря Воинов парился. На стеклянной полочке стоит какая-то косметика. Разбираюсь, где что, мою голову, кайфуя от аромата. Я бы так и стояла, но чертова слабость! Кое-как вытираюсь, завязываю на груди полотенце. Выхожу и чуть не вскрикиваю, наткнувшись на двух незнакомцев, страстно целующихся у стенки.
ГЛАВА 9
– Вадик, ну, погоди. Я так не люблю, что ты на меня напал, как животное?
Речь дамочки прерывается тихими задушенными смешками. Дальше я не слушаю. Возвращаюсь в комнату и тихонько прикрываю дверь. Ну, и что мне, мать его, делать? Совершенно непонятно. Хватаюсь за телефон. Воинов просил доложить о самочувствии. Это же означает, что я могу его потревожить, так?
«Ко мне нагрянули гости. Как мне себя вести?»
Перечитываю набранный текст еще и еще раз, не решаясь отправить. В коридоре что-то гремит. Будто в порыве страсти эти двое смели что-то с полки или комода.
Нормально сформулировала. Хороший вопрос. Торопливо жму на кнопку «отправить». И гляжу на экран. Ну же! Ну же… Есть! Прочитано.
«Какие гости?»
«Страстно целующаяся парочка».
«Ты сама-то где?»
«Меня не видели. Отсиживаюсь в гостевой».
Ну, мало ли кто пришел. Вдруг мне нельзя светиться? Я девочка умненькая. На рожон не лезу. Надеюсь, своим появлением здесь я не добавлю Воинову проблем. Чего бы мне хотелось – так именно этого.
«Там и сиди».
И все? Ну, просто супер! Ла-а-адно. Хоть в шкаф лезть не надо. А вот одеться бы не мешало. Но и это не удается сделать. Потому что я слышу приближающиеся голоса.
– Да тише ты, бешеный! – женский.
– Хочу тебя, Томочка… Еле терплю…
С истеричным смешком вцепляюсь в узел на своем полотенце в момент, когда любовники вваливается в комнату. Если это бред моего больного сознания, то чем дальше, тем изощреннее он становится. Тут должна быть, наверное, немая сцена. Но с моих губ рвется хихиканье. Нервы окончательно сдали.
– Ты кто?! Что ты делаешь в моей квартире?!
В её?! Эм… Хлопаю глазами.
– Живу?
Голос звучит не слишком уверенно. Воинов мог бы мне дать более четкие инструкции. Неловко – жуть. И почему-то еще очень-очень смешно. Особенно когда взгляд соскальзывает на Вадика. Тот явно чувствует себя не в своей тарелке. И бешеным не выглядит, по крайней мере, сейчас, а вот испуганным – очень даже.
– Что значит – живешь? Ты как вообще здесь оказалась?
– Ее пригласил я. Привет, Тома.
В этой круговерти появления Воинова никто из нас не заметил, а потому оно вышло очень эффектным. Вадик сначала побелел, потом позеленел, а потом раскраснелся, как маков цвет. Нет, погодите, Воинов, он что – был где-то поблизости?
– Ты охренел, Роб?! Тащишь кого ни попадя в наш дом!
Отчитывая мужа, сама Тома торопливо одергивает одежду. Расстегнутые пуговички на блузке, выбившиеся из-под юбки полы. А я молчу и просто тихо охреневаю. Потому что ее любовник, вон, стоит в двух шагах, а она еще имеет наглость что-то предъявлять мужу. А тот как будто даже и не удивлен.
– Кого ни попадя? Я? – чуть приподнимает бровь и мажет по к тому моменту посиневшему Вадику взглядом.
– Вадим Эдуардович – мой коллега!
– Тома, да мне насрать. Ты его проводи. Эмилии отдыхать нужно.
– Эмилии?! Ты что, так и оставишь тут?
– Естественно, я ее здесь оставлю.
Воинов говорит тихо. Но ведь мы уже определились, да, что ему и говорить не нужно, чтобы производить нужное впечатление. Прямо сейчас от него исходит такая эмоция, что Вадик выскакивает за дверь так быстро, как только позволяют его ослабевшие от страха ноги. А Воинов и бровью не ведет, провожая того беглым взглядом. Вадик для него грязь, которую нужно как-то обойти и не заляпаться. Зря только
