головой. Он явно побледнел и выглядел откровенно испуганным.
Предложенный метод лечения Таню несколько смутил, но она уже видела, как стремительно, практически у неё под руками заживали глубокие язвы на головах оленей.
– Ну хорошо, давайте попробуем. Так… Вийс, а куда это вы?
– Это… я немного пройдусь и… того… вернусь! Вы готовьте всё, а я сейчас, – отскочивший от Тани молодой человек умчался за угол гаража белоснежной северной лисой, и Таня с трудом сдержала нервный смешок – как-то очень уж креативно вели себя её новые пациенты.
«А с другой стороны, ну сидела бы я в клинике, общалась бы с людьми, которые подчас даже не понимают, а зачем они животных-то заводили? – невольно вспомнилась "милейшая и позитивнейшая" особа. – Противнейшая озноба! – окрестила её про себя Татьяна. – Надеюсь, больше я её не увижу».
Наверное, не стоило этого желать в плотном окружении таких неоднозначных зверей, как северные лисы…
Вийс не возвращался как-то долговато, и Йарх поспешил за братом, через несколько минут вернувшись с ним под мышкой.
– Боится… – исчерпывающе объяснил он собравшимся, опуская Вийса на стол, приготовленный в гараже для операции.
Песцы возмущённо загалдели, а Таня, порадовавшись, что пациент в привычной для неё животной форме, обратилась к пострадавшему:
– Вы не волнуйтесь, пожалуйста, ничего страшного или болезненного не будет, я просто переживала за дальнейшую обработку, а с вашим-то свойством к регенерации тканей это и вовсе ерунда.
Голос обволакивал сознание пациента, успокаивал, вытягивал из ожидания чего-то неизвестного и явно жуткого, а когда к голосу прибавилась рука, привычно наглаживающая холку и спину, Вийс и вовсе расслабился.
– Нет, ну вы ж гляньте на этого жулика! Даже спину подставлял… – тихонько рассмеялся Йарх, когда брат после укола «клюнул» носом вниз, был профессионально подхвачен Таней и уложен на бок, больным ухом вверх.
Пальцы немели, несмотря на мощные обогреватели, включенные в гараже, но Таня справилась – всё сделала очень быстро и аккуратно, да ещё постаралась не сильно выпачкать белоснежную шкурку, пружинящую у неё под рукой.
– Невероятно! – выдохнула она, когда прямо под пальцами начали срастаться ткани повреждённого уха. – Просто невероятно!
Не потребовалось ничего зашивать, ставить дренаж, изводить пациента его промыванием и обработкой шва. К моменту, когда Вийс начал просыпаться, его ухо было практически здоровым, только тонкий след от разреза, похожий на глубокую царапинку, украшал его внутреннюю поверхность. Даже обритая для операции шёрстка уже начала отрастать.
Вийс приоткрыл глаза, попытался приподняться, заперебирав лапами, и Таня спустила его на пол гаража, аккуратно придерживая.
– Всё хорошо! Я уже закончила, ваше ухо здорово!
Песец помотал головой, осторожно пошевелил ухом, а потом радостно тявкнул что-то жизнеутверждающее. Правда, помчаться со всех лап наружу у него не вышло – голова пока сильно кружилась, но после омерзительного ощущения «гири на ухе» и опасения, что это теперь так всегда и будет, на такую ерунду, право же, можно было и внимания не обращать!
Благодарили Таню с такой интенсивностью, что у неё возникло ощущение, что вокруг штук двести тявкающих песцов.
Правда, она старательно улыбалась и кивала, прощаясь с семейством северных лис и усаживаясь в машину.
– Ну вы нас и выручили! – радовался Йарх. – Мы-то уж думали, что всё… брат так и будет ходить. Хорошо, что нам по-родственному новости рассказали. Тявин – двоюродный брат моей троюродной невестки, – пояснил он Тане. И она тут же вспомнила, что вообще-то чернобурки с песцами очень даже могут стать парой, и лисята появляются на диво интересных окрасов и называются лисопёс, лисопесец или блюфрост.
Он вёл машину, весело болтал, а потом покосился на Крылану.
– Не хотите к во́ронам заехать?
– Нет, зачем? Без приглашения в гости не летают! Тем более к незнакомым! – она пожала плечами.
После многочисленных благодарностей Йарха Таня с Крыланой и Соколовский ушли в гостиницу, а их провожатый чуть помедлил.
«Ну-ну… – хмыкнул Йарх, глядя вслед интересной компании. – Нахватаются у людей всякого странного! Нас и так-то немного, чтобы ещё морды вверх задирать! В смысле, клювы…»
Он пожал плечами и повернул в сторону, где жило семейство воронов. Ну а что? На севере принято помогать друг другу!
Крылана в аэропорту явственно ощущала на себе чей-то взгляд, несколько раз оборачивалась, пытаясь понять, откуда на неё смотрят, но так и не поняла… Впрочем, в Шереметьево это ощущение вернулось.
«Странно как-то… – подумала она. – Раньше мне ничего такого не мерещилось! Ну ладно, если бы кто-то из пассажиров пялился, то это и в салоне было бы, но так…»
Впрочем, скоро она об этом и думать перестала – и так хватало забот.
Таня вернулась к работе в клинике, и вот она-то как раз припомнила свою мысль о «противнейшей ознобе», которую мечтала больше никогда не встретить. Ну, по крайней мере, с животными!
– Здравствуйте! – широко и явно очень-преочень позитивно улыбнулась ей «озноба» от дверей кабинета. – А я опять к вам! Посмотрите, какую прелесть мы купили!
Таня посмотрела и на миг прикрыла глаза – в прозрачной пластмассовой переноске было животное, которое она точно не ожидала узреть у этой особы.
Глава 8. Замечательный и уникальный зверь
В прозрачной пластиковой приличных размеров переносочке сидел зверь, которого Таня вообще не ожидала увидеть в качестве домашнего питомца.
– Замечательный, да? Такой красивый! И какой интересный окрас! Я такого даже не видела. Пузико чёрное, щёчки беленькие, мордашечка расписная! – сюсюкала клиентка. – Прелесть, чудо! А какой крупный! Я никогда не видела таких огромных!
– Да, красивый, – сдержанно отреагировала Таня. – И большой.
– Замечательный, уникальный! – с гордостью заявили ей.
Таня не спорила…
– Только вот, понимаете… – клиентка замялась. – Он такой… такой свирепый!
– Само собой, – кивнула Татьяна. – Это же карбыш.
– Нет, это хомяк! – уверенно заявила клиентка, снисходительно поглядывая на Татьяну. – Просто такая редкая порода! Вы, наверное, не в курсе…
– Это очень распространённая порода, то есть вид, – вздохнула Таня. – Называется карбыш, или полевой хомяк. Они действительно крупные, до сорока сантиметров, весят грамм семьсот, только вот приручаются крайне редко! А если говорить об их обычном характере, то это скорее агрессор, а не домашний зверёк.
– Да что вы такое говорите! – возмутилась любительница тотального позитива. – Мне его продали как редкую, редчайшую породу!
– Это бывает, – посочувствовала Таня и покосилась на переноску.
Хомяк уселся в ней на задние лапы, умылся, видимо, освежаясь после поездки и тряски, а потом с непередаваемым презрением уставился на свою хозяйку.
– Да вы просто ничего не понимаете! Вы не специалистка! – выпалила позитивная особа, оскорблённая подозрением о том, что она могла быть одурачена! – Вот та женщина, которая мне его продала, – чудесная, очень вежливая, очень знающая!
– Так зачем же вы ко мне пришли? – Таня одним вопросом запросто остановила поток возмущения.
– Ээээ, она трубку не берёт. Наверное, куда-то уехала и там связи нет! – заявила клиентка.
– Ну, прекрасно, дождётесь, когда она приедет, и всё спросите, – миролюбиво предложила Таня.
– Понимаете… он так кусается, что я его уже не могу
