Очень важным гостем и участником юбилейного фестиваля был Севастопольский академический ещё с советских времён театр драмы имени Луначарского, который недавно возглавил московский режиссёр, ученик Марка Захарова Григорий Лифанов.
Когда я как член экспертного совета фестиваля приветствовала театр и сказала со сцены, что во все времена в Севастополе был русский театр, а теперь он снова стал российским, зрительный зал взорвался аплодисментами, и долго стоя приветствовал коллектив театра-побратима. Но их приезд совсем не только акт политики. А искусство! Если бы спектакль не был талантливым, им нечего было бы делать на белгородском фестивале.
Поразительно «живым» звучал в их исполнении старый, стопятидесятилетней давности текст А.Н. Островского! Вот уж неумирающе живучим представлено здесь «крапивное племя» чиновников, даже усиленное нотками, привнесёнными сюда из Салтыкова-Щедрина. Коллективный портрет одинаково зелёных мундиров с длинными гусиными перьями, «загребущими» руками, пузатым всесильным Юсовым – артист Анатолий Бобёр, вездесущим Белогубовым – Александр Порываев, неприкаянным Жадовым – Евгений Овсянников. И не надо, оказывается, переодевать героев в современные платья.
В.И. Слободчук жалуется:
– Каждый фестиваль зарекаюсь уложить в 6–7 дней. Не получается. Слишком много «хороших и разных» театров хотят к нам приехать. И на сей раз фестиваль длится 10 дней. Как не принять столичные театры – имени Маяковского со спектаклем «Отцы и сыновья» по роману Тургенева, поставленный Леонидом Хейфецем, или легендарного «Холстомера» с автором пьесы и режиссёром Марком Розовским? Или театр Et Cetera под руководством Александра Калягина с ещё одной вечной пьесой Островского «Сердце не камень»? К нам приезжают со своими спектаклями художественные руководители московских и питерских театров, особенно близкие, родственные белгородскому театру, работающие с нашими актёрами. Борис Морозов привёз премьеру ЦАТРА «Царь Фёдор Иоаннович», Семён Спивак приехал со своими «Тремя сёстрами», он сейчас начал репетировать в Белгороде «Идиота», актёры упоённо рассказывают об их репетициях…
Трудно измерить силу аплодисментов, сравнивать успех разных спектаклей, но, как мне показалось, особенно долго аплодировали зрители спектаклю «История лошади» столичного театра «У Никитских ворот». Неумирающая гениальная толстовская повесть, эхо легендарного спектакля Г.А. Товстоногова, автором пьесы, композитором и сорежиссёром которого тоже был Марк Розовский. Кажется, невозможным переиграть Евгения Лебедева и Олега Басилашвили в БДТ, но ведь Владимир Юматов и Денис Юченков не боятся сравнений и замечательно представляют своих главных героев. А какие потрясающие жеребец Милый у Игоря Скрипко, наглый и обольстительный, конюх Феофан – Юрий Голубцов, человек и от людей, и от лошадей. Все мы – немножко лошади.
На ежевечерних посиделках, а это тоже часть фестиваля, где встречаются приехавшие артисты с местными, хозяевами, люди сцены с членами жюри, где идут споры и обсуждения, провозглашаются тосты, как же без них?! Здесь я виделась в последний раз с единственным нашим настоящим учёным в сфере театра, создавшим свою школу Дадамяна, профессором ГИТИСа, воспитавним практически всех театральных директоров страны, талантливым, несравненным, обожаемым Хачиком, Геннадием Григорьевичем. На днях его не стало. Вечная ему память!
После своего спектакля Розовский сказал, что в Белгороде, в театре и на фестивале, проходит линия фронта, здесь оказался передовой рубеж борьбы за психологический русский театр. Здоровые силы театра должны объединиться друг с другом. Выстоять. Не сдать свои позиции.
– К счастью, давно ушло деление театров на провинциальные и столичные, – продолжает В.И. Слободчук. – По территориальному принципу искусство не различается, талантливое и бездарное – удел общий. И всем одинаково надо понимать: в непростые времена, которые мы переживаем, в пору перемен и одновременно глобализации, унификации и, что особенно важно понимать, потребительства и всеобщего рынка, купли-продажи, искусство, духовность, высокие традиции русского театра, завещанные нашим земляком Щепкиным, должны выстоять, не сдаться, расцветать.
Фестиваль в Белгороде – это всегда безупречная организация, которую обеспечивает штаб администраторов во главе с бессменным его директором Ириной Богусевич. И это тоже особенность именно белгородского фестиваля.
Лучшим актёрам – участникам фестиваля были вручены почётные дипломы. Завершали фестиваль спектакли хозяев, белгородцев: «Пигмалион» и премьерный их спектакль «Дядя Ваня», для постановки которого был приглашён М.Г. Розовский.
В последнее время стала бояться «смелых» режиссёрских новаций, неузнаваемой классики. И обрадовалась подчёркнутой скромности белгородского чеховского спектакля.
Все молодые, красивые, заслуживающие счастья, но лишь теряющие надежды, иллюзии молодости, веру в будущее. «Пропала жизнь», – говорит дядя Ваня. Щемит сердце за вечное русское несчастье лучших из нас...
P.S. На фестивале было объявлено, что Старооскольскому театру для детей и молодёжи, который играл здесь спектакль «Когда мне было 8 лет...», присвоено имя знатного земляка Бориса Равенских, выдающегося советского режиссёра. А дочь его Александра Равенских выходила на сцену в спектакле «Отцы и сыновья» и получила актёрский диплом. И всё это — Белгородский фестиваль!
Вольные бюджетники и немотствующий народ
Вольные бюджетники и немотствующий народ
Общество / Общество / Заметки несогласного
Поляков Юрий
Теги: культура , искусство , политика , скандал
О манифесте мятежных рантье
Осеннее обострение вольнолюбия ознаменовалось новым наездом на Министерство культуры. Я, конечно, не считаю эту организацию идеальной, но от чиновников надо требовать разумной организации процесса, а не прикладной метафизики. Итак, на съезде СТД-ВТО (старая аббревиатура подходит этой структуре куда как больше) с пламенной речью в защиту свободы творчества на бюджетной основе и против цензуры в формате 1937 года выступил Константин Райкин. Ничто так не вдохновляет худруков на борьбу с системой, как проблемы с бухгалтерией. Когда-то, в далёкие 1970-е, будучи инструктором Бауманского РК ВЛКСМ, я помогал ему, молодому актёру «Современника», сочинять выступление для отчётно-выборной конференции. Полагаю, нашумевшую съездовскую речь ему тоже помогли подготовить: уж очень она концептуально формулирует основные претензии «вольных бюджетников» к власти. Хотя, возможно, с годами легкокрылый актёрский ум набряк мудростью.
Но особенно меня заинтересовала статья-манифест режиссёра Андрея Звягинцева «Дурной сон госзаказа», опубликованная в «Коммерсанте» и продолжившая тему, поднятую Райкиным. Судите сами.
«…Вмешательство властей в профессиональные дела любых специалистов часто абсурдно, но во сто крат абсурднее вмешательство в дела художников. Это профессия, сама суть которой – свободное творчество, то есть рождение нового, до поры до времени не известного даже самому художнику. Когда чиновник задаёт автору тему и контролирует «правильное» её воплощение в акте искусства, он метким ударом стреляет в самое сокровенное, что есть в профессии, – в тайну творческого процесса…»
По моим наблюдениям, в литературе свободнее всех чувствуют себя графоманы. В театре и кино тех, кто за себя не отвечает, тоже хватает. К тому же я не припомню, чтобы за последние тридцать лет власть задавала автору тему. Например, будучи ещё советской, она очень удивилась, когда я написал «Сто дней до приказа». Почти четверть века назад новые насельники Кремля в благодарность за помощь в свержении «совка» отдали либеральным творцам полный контроль над художественным пространством и удалились в нефтегазовую сферу. «Твори, выдумывай, пробуй…» И кормись! Кто заказывал Богомолову «Идеального мужа», Райкину – «Все оттенки голубого», самому Звягинцеву – «Левиафана», Кулябину – «Тангейзера», Захарову – «День опричника»? Власть? Я вас умоляю! Она забыла, в какую сторону сиденья в театре откидываются. Большинство наших режиссёров давно ведут себя в творчестве, как Настасья Филипповна – в личной жизни, а власть поступает как идиот – ну, в смысле, князь Мышкин. Рогожина на них нет. Да, в последнее время Минкульт стал очень робко интересоваться, на что тратятся бюджетные деньги. А почему бы и нет? Время такое – экономное. С олигархов тоже ведь стали брать налоги, а депутатов заставляют перечислять всё имущество, вплоть до «копейки», купленной в бедной юности. Странно, но никто не удивляется, почему зарплаты некоторых столичных худруков в тысячи (!) раз больше, чем жалкие жалования губернских актёров, даже народных. Они что, в Москве, на сцене несут золотые страусиные яйца?
