гребаном трамвае, меня начинало выкручивать. А от меня ей лучше держаться подальше.
— А самому что?
— Наверное, я бы тогда тебя не просил, — надавил голосом.
— Ладно. Привезу я твою Еву, — пробурчал друг.
По крайней мере, на текущий момент проблему — не трогать Еву — я решил. А дальше будет видно. Тут кривой подкат не прокатит, а я был твердо намерен уложить Рапунцель в свою постель. И чем быстрее тем лучше! Никогда бы не подумал, что когда-нибудь столкнусь с подобной проблемой. Девчонок всегда было хоть отбавляй, но меня же угораздило зацепиться за сводную сестру Макса.
— Может, ты объяснишь, что за спешка вдруг с утра? — потребовал ответа Димыч, когда я подъехал к универу.
Три чашки кофе малость отрезвили мой мозг.
— Нечего объяснять, — отрезал. — Где они? — Я хищным взглядом искал знакомый силуэт.
— На пару пошли. Ты чего взвинченный такой? Давно не трах…
— Заткнись! — грубо перебил стеб Градобоева.
— Ба! Точно! — хохотнул. — Что, не дает?
— Димыч, не нарывайся, — попросил его по-хорошему. Но Градобоев не Макс, он как носорог прет напрямую.
— Андрюх, так ты, наверное, плохо уговариваешь. — Заржал, гад.
Я вообще никогда никого не уговаривал. Это тут сбой системы вышел.
— Сам-то явно «клубнички» пережрал от своей Виктории.
— Что сразу «пережрал»? Любви много не бывает.
Философ хренов!
— Смотри, как бы диатез не начался, — пробурчал я недовольно. — Пара где? — Достал айфон, чтобы глянуть расписание.
— Так мы уже пришли. Вроде… — Димыч толкнул дверь аудитории и как-то странно замолчал, а потом шумно втянул воздух. — Вау! Вот это вид… Прям глаз радуется! Андрюх… — Градобоев пихнул меня локтем под руку.
— Град, ты охре…
И тут охренел я, потому что та, которая терроризировала меня всю ночь во сне, сейчас, за чем-то нагнувшись, полезла под стол.
— Морду отвернул! Живо! На Клубничку свою пялиться будешь, — зарычал я на Димыча, скрежетнув зубами.
* * *
— Дима! — Грозной фурией уставилась на него Краснова.
— Да я и не смотрел!
— Вот и не смотри! — рявкнул на него и пихнул, чтобы проходил быстрее, а сам приблизился к любительнице пикантных ситуаций.
— Ев-ва! — Прохрипел, еле сдерживая себя. Было сумасшедшее желание припечатать пару раз по очень соблазнительной части тела, для начала исключительно в воспитательных целях. — Зачет за находчивость.
Рапунцель так резко решила выпрямиться, что стукнулась головой об столешницу, схватилась рукой за ушибленное место и зло сверкнула глазами, уставившись на меня. Несколько секунд мы метали друг в друга молнии. Я не выдержал первым.
— И вот в этом… — Я показал на черную кожаную юбку, даже близко не достающую до колен. — Ты собиралась ехать в общественном транспорте?! — зарычал, стараясь говорить как можно тише, чтобы не привлекать лишнего внимания. Внутри меня неистовствовал дикий зверь, разрывая своими лапами грудную клетку, стоило лишь на секунду представить Еву в таком виде в битком набитом трамвае. А сам мысленно проводил рукой по гладкому капрону, поднимаясь все выше…
Мляяяять! Меня опять повело. А ведь эта ведьма просто стояла! За то у меня пульс тарабанил, что бешеный. С такой тахикардией я копыта откину быстрее своей прабабки.
— Андрюх, ты на нее еще паранджу надень, — хрюкнул Димыч.
— Надо будет — надену. Свали! — рявкнул, не отпуская свою Рапунцель взглядом.
— Ева, юбочка огонь! — Отжег Градобоев, подливая масла в и так полыхающий костер.
Убью гада! И любого, кто хотя бы посмотрит в ее сторону!
От Димкиного многозначительного комплимента Ева зарделась. Дошло наконец!
— Я с Викой ехала, — решила оправдаться.
Не поможет!
— Да ладно?! — Приблизился и поймал ее неровное дыхание. Уловил легкий аромат и, сам не понял почему, начал успокаиваться. — Попробуй только поехать обратно одна, — выдохнул ей в лицо.
— И что ты мне сделаешь? — спросила шепотом, от которого можно было сдохнуть прямо сейчас.
— Вот тогда и узнаешь.
Черт побери тебя, Ева!
Если бы она только знала, чего мне стоило держать руки при себе! А вот эмаль зубов точно придется восстанавливать.
Чтобы не искушать себя больше, двинулся наверх, где Градобоев мурлыкал со своей Клубничкой, притянув ту за бедра обеими лапами к себе. Не наворковались еще.
— Брысь! — Зло зыркнул в сторону подружки.
— Грубиян! — огрызнулась Вика, но послушно свалила, усевшись рядом с Рапунцель.
— Ну ты даешь! — хрюкнул Градобоев. — У тебя на лбу сиреной мигает: острый хронический недотрах.
— Заткнись! — прошипел сквозь зубы.
— Критическое раздражение на фоне повышенного сексуального неудовлетворения. — Продолжил ржать. Бессмертным себя почувствовал. Хотя ему то что, у него все в шоколаде. Сексопатолог непризнанный.
— Град, ты заткнешься сегодня или нет?
— В конце концов, Андрюх, существуют и другие методы. Например: «Помоги себе сам». — Даже икать начал от смеха. Бедолага.
Только ни хрена это не смешно. Хотя, окажись я на его месте, то тоже стебался бы от души. Поэтому я перестал реагировать на «умные» изречения и советы своего друга. Пусть поглумится чуток. Но Димыч, как и ожидалось, перестав получать реакцию со стороны жертвы, угомонился. Даже ручку в руках подержал какое-то время с начала лекции, пока его не свалил богатырский сон.
Я же практически не слышал, что говорит препод. Буравил взглядом затылок с русым хвостом и решал мировую проблему: как заполучить благосклонность девушки. Вот неужели она ничего не чувствует? Как по мне, так ее хвост уже дымиться должен, а она даже не шелохнется. Краснова и та уже поворачивалась три раза, а эта сидит как живое изваяние.
Окинул взглядом аудиторию, исключительно по женской ее части. Задержался на одной представительнице. Повернулась. Кокетливо спрятала улыбку. Вот она нормальная женская реакция! Проверил еще одну: тот же результат. Вернулся к любимому хвосту — ноль реакции.
Бесит!
Громкий храп рядом заставил пихнуть Димыча локтем в бок. Рядом раздались дружные смешки, и все (все!) повернулись в нашу сторону. Даже Рапунцель соизволила проявить любопытство. Ура! Свершилось! Поймал взгляд и невольно опустил на изогнутые в легкой улыбке губы.
Все. Это конец.
Ева
— Ев, а что у тебя с Макарским? — поинтересовалась Вика, когда я снова уткнулась в блокнот и начала с еще большим усердием выводить непонятные узоры. Это хоть немного, но успокаивало.
— Ничего. — Если, конечно, не считать того ненормального притяжения, с которым мне каждый раз все тяжелее справляться.
— Ничего?! — переспросила Краснова с наигранным удивлением.
— Ничего, — еще раз повторила для особо непонятливых.
— И поэтому он кидается на всех?
— А я тут причем? — Я бы сама с огромным удовольствием его чем-нибудь огрела. Только вслух этого говорить не стала.
— Да-а? А что-то мне подсказывает, что как раз ты и «причем». Судя
