ездили на пяти возах. Но однажды трагедия случилась – заболел дед, заразился на постоялом дворе какой-то болезнью. Эпидемия что ли была, не знаю. Поболел и умер. Стали сыновья совет держать и порешили: денег достаточно накопили, можно осесть на Кубани. Выбрали место: станица Терновская. Это в Тихорецком районе. Казаки их как равных приняли, земли дали…
– О, так они в казаки пошли? – удивился Трофим.
– Да. Из чумаков в казаки. Коли сильный и со смекалкой, от чего же в военное сословие не пойти? Таких на раз возьмут. Так вот обосновали четыре брата хутор, он так и назывался Дерезанский, по фамилии нашей Дереза. Поставили добротные дома и укрыли их железом. Мать раздала сыновьям по иконе и по ложке, сказала: «Буду к каждому в дом ходить и своей ложкой есть». Но ненамного она мужа пережила…, – после паузы Юрий Иванович стал дальше рассказывать, – по тому времени неслыханная роскошь была крыши железом выстилать. Это и стало камнем преткновения, когда гражданская война началась. Люди добрые сокрушались – «поубивают вас или посадят из-за этих крыш». Потому братья дома распродали, да в Тихорецк переехали, где небольшие хаты на разных улицах выстроили. Летние кухни, сараи поставили. Хозяйство завели: кабаны, птица. Сады разбили. Вишню, белую сливу, черешню, яблоки выращивали. Черешня крупная была, Мичуринская. В погребах соленья всякое ставили. Капусту в бочках солили, арбузы мочёные к закуске готовили. Кабаки складывали, чтоб зимой на корм рубить, а семечки жарили. Эх, вкусные тыквенные семечки… Часто друг к другу в гости они ходили, песни спивали. Песни душевные были, спокойные. Даже «Распрягайте хлопцы кони» тогда куда медленнее была, чем сейчас по радио исполняют. Я хорошо это помню. В те годы хоть и мальцом был, но уже дела важные доверяли. Я корову всё лето до самых холодов пас. За железную дорогу на пастбище водил.
– И что, как воевали? – поинтересовался гость.
– За всех не знаю, только за деда моего поведаю, за Семёна Митрофановича. Он так научился конём управлять, что даже скакать мог сбоку седла. И со стороны никто не скажет, что конь без седока бежит. Когда Первая мировая была, он в разведке служил, в боевой кавалерии. Сказывал, что под ним много коней за войну убили. В засаде подолгу сидели, так хорошо прятались, что за мёртвых враг их принимал, а они выжидали, сколько надобно и часовых незаметно снимали. Дед за войну несколько раз домой в отпуск приходил. За заслуги отдых давали. Задача-то у разведки какая?
– «Языка» добыть! – бравурно вставил Трофим.
Юрий Иванович отмахнулся.
– Это дело второе. Ценность непосредственно в разведданных. На их основании атаку строят. Это я уже сейчас понимаю, насколько дед мой ловкий разведчик был, раз его отпусками среди боевых действий награждали.
– М-да, – протянул Трофим, потирая подбородок. – Умелый человек был.
– Не то слово. Никакой нудноты в воспитании. С ним интересно было. Храбрый, прямой с людьми. Надеялся только на себя. И как плотник был хорош, инструмента всякого дома много было. Что он только не сколачивал, начиная от табурета… А ещё его уличный комитет назначил быководом. Он держал «общественного бугая». На случку к его быку коров приводили и мзду определённую платили.
Трофим закивал.
– С быком обращаться не просто, незаурядная смелость и сила должны быть.
– В моём понимании дед умел всё. Он даже велосипед с первого раза освоил, просто сел и поехал, а сам седой тогда был. В конце жизни ктитором работал. Закупал в Краснодаре свечи и на входе в церковь продавал. Я в четвёртом классе учился, помогал ему, и торговать, и огарки собирать, чтоб он их потом на фабрику носил и на новые свечи обменивал. И пошутить он любил. Как-то раз бабушка чуть со страха с лестницы не повалилась, когда он в подвале фонарик включил. Втихую принёс. Дождался, пока с керосиновой лампой в самую темноту спустятся, и зажёг его. То-то бабка заохала. Моя мать от него розыгрыши перехватила. Над соседями подшучивала.
– И как же? – рассмеявшись, спросил гость.
– Муки недостаток. Тока привезут, люди разбирают подчистую. Придёт мать к соседке и просит: «Кума, дай мешки», та спрашивает «А на шо?», мать ей отвечает «Муку привезли на базар, побегу покупать». И стоит, смотрит, как соседка мечется, то ли мешки давать, то ли самой на базар бежать. Даст меньше и пулей на базар, а там муки то и нет.
– А отец ваш тоже храбрый был?
– Папка инвалидом был. Одна нога короче другой. Выучился на бухгалтера и на заводе работал. Кипы бумаг домой притаскивал… Работы много было. Рано умер. Я как-то домой документы принёс, досчитать что-то надо было, так мой старший брат это как увидел и нагоняй дал. Тогда я впервые задумался, что баланс между работой и личной жизнью должен быть иначе представиться раньше времени можно.
Юра и Лена сидели, не перебивая, Трофим обратился к ним.
– Везёт вам, сильная личность ваш прапрадед был.
Лена встрепенулась.
– Это ты ещё про нашего дедушку ничего не знаешь.
Подняв руки, как будто сдаётся, Трофим скороговоркой выдал:
– Понял, понял, не продолжай! В вашей семье все мужчины крепыши!
– Самые обычные, – сказал Юрий Иванович. – Мне, например, просто часто в жизни везло.
Внучка улыбнулась и, загибая пальцы, притворно возмущаясь, принялась перечислять:
– Школу с серебряной медалью окончил. Для этого же, безусловно, только удача нужна. Ещё школьником прыгать с парашютом научился, как брат десантник хотел быть. И для этого никакие старания не нужны, только удача. Фотографирование освоил. На минуточку, раньше это было целое дело в тёмной комнатке с проявителями, закрепителями и другими заморочками.
– И поступили туда, куда хотели, наверное? – продолжил Трофим.
– Просечка вышла. Не свой вариант решил. Стал свой решать и времени не хватило. Потому после школы в армию пошёл. В Новочеркасске в танковой дивизии служил. Три года водителем отъездил. И вот тут удача выпала. Одному начальнику в погонах предложили перевод в Краснодар. Он меня пригласил с собой, инструктор по вождению на военной кафедре позарез нужен был.
– Конечно «удача», – закрутила головой Лена. – Он же абы кого хотел с собой притащить.
Дедушка посмотрел на внучку.
– Если что-то делаешь, то надо делать хорошо.
– Вот поэтому тебя и пригласили. Ты же самый лучший у них там был, – ласково прощебетала она. – И к ректору водителем тебя тоже позвали, потому что ты надёжный, – она повернулась к Трофиму, – несмотря на стечение благоприятных обстоятельств дедушка, не стал расслабляться. Он поступил на инженера-механика, на вечернем учился.
– Ну, а что, как матери сказать, что школу
