возвращая рукам чувствительность.
— Разумеется нет, — рассмеялся он. — Семнадцать лет назад Сапсановы, Ужинцевы и Кондоры решили наконец разобраться с родом твоего отца, который по праву считался одним из сильнейших в этой части Сибири. Что может быть лучше классики, в виде свадьбы, где все члены рода собираются за одним столом. Я по приказу отца направил своих лучших монстров, уже в полной мере научившись ими управлять, Ужинцевы — несколько отрядов скорпинидов, которых приютили и смогли помочь пройти последний этап эволюции, а Кондоры, отличные портальщики, открыли проход, чтобы вся наша объединенная армия атаковала одновременно. План был идеальный, как и реализация. Никто даже не подумал на вмешательство других родов. И знаешь, что? — резко повернулся он ко мне, сжимая кулаки от ярости. — После того, как со всеми смогли расправиться только мои детки, они посчитали меня опасным! Отец выгнал меня из семьи, и ни один из якобы друзей не встал на мою сторону. Они отправили меня подальше от родного дома, при этом не лишив меня благословения Сапсана, словно издеваясь надо мной. Но сейчас наступил момент расплаты. — По его телу пробежали несколько электрических разрядов, которые заставили макры сиять еще сильнее, а на его лице появилась вместо гримасы ярости блаженная улыбка.
— Во что вы превратились, — покачал я головой. Мне оставалось совсем немного, чтобы освободиться. Кристаллы уже не могли поглотить энергию, направляя огненные потоки обратно ко мне в руки. С подобными психами нужно разговаривать только посредством силы, потому что никакие разумные объяснения и разговоры не смогут донести до него очевидное.
— Я? — удивился он моей реакции. — Я перешел естественный барьер, смог перешагнуть сдерживающую меня черту под названием «уровень магического потенциала». Он был у меня всего пятый, но сейчас я достиг восьмого, и развил не только магию разума, мне стали подвластны и обычные стихии. Еще немного, и я смогу соперничать с самим Тигровым или даже Кречетом! — Рассмеялся он, делая шаг назад, но потом резко замолчал и, став неожиданно серьезным, вновь приблизился ко мне. — Благодаря моим экспериментам, мы сможем сделать тебя сильнее во много раз. Какой у тебя уровень? Пятый? Шестой? Ты сможешь достигнуть тех же высот, что и я, и вместе мы покорим Сибирь, покончив со всеми нашими врагами. Я в последний раз делаю тебе предложение присоединиться ко мне в моей войне. Иначе ты умрешь, — оскалился он, приближаясь ко мне.
— Да пошел ты, — сплюнул я ему под ноги. Вырвавшаяся из его рук молния ударила мне в грудь прямо в центр еще до конца не сформировавшегося изображения, вызывая волну боли и спазм в сведенных судорогой мышцах.
— Ты разочаровал меня, — покачал он головой. — Ровно через тридцать минут они все умрут, и ты не будешь мешаться под ногами, чтобы все снова испортить. Через тридцать минут я стану единственным живым наследником великого Сапсана и встану во главе этого увядшего рода, — усмехнулся он. — А к тебе я приду через несколько часов, повиси немного, может, тогда, ты изменишь свое мнение.
Спазм в мышцах прекратился, и я резко открыл глаза. Направленное в меня заклинание словно пробудило спящий внутри меня огонь, заключенный в татуировке огнедемона. Огонь полностью поглотил меня, пропитывая своей магией каждую клеточку моего тела. Резкий всплеск силы, и антимагические наручники, на которые надеялся этот псих, вспыхнули и моментально сгорели под жаром магического пламени.
Огненная аура вырвалась наружу, покрывая меня, словно живым огненным щитом. Недолго думая, я направил неоформленный огненный поток в спину Сапсанова, который резко обернулся и выставил перед собой магический щит. Огонь с легкостью смог его пробить, но рассеялся при этом, не достав до мужчины буквально пары сантиметров.
— Но как…
Я чувствовал изменения, происходящие в собственном теле и не мог пошевелиться. Огонь поглощал меня, завихряясь в определенных точках, плетя только ему понятную сеть какого-то заклинания. Магия жизни внутри меня свернулась в клубочек, прячась в районе сердца, чтобы не попасть под влияние пламени. Концентрируясь, я все же смог выбраться из собственного плена и сделать хотя бы шаг. Макры в кольцах сияли от поглощенной энергии, а печать сокрушения, слетевшая с пальцев в сторону противника, врезалась в того, подобно многотонному тарану.
Впервые за все свои жизни я видел, что именно представляет из себя магия печатей. Огонь пройдя через руки, буквально впитался в макры колец, а печать, ранее не видимая глазу, окрасилась языками пламени, формируя плетение заклинания, которое через мгновение потухло. Измененная печать под действием внутреннего потока буквально вмяла противника в стену, разрушая очередные выставленные против меня щиты. Я направил в его сторону печать контроля, которая запирала объект в небольшом пространстве, изолируя того и не давая из этого пространства выбраться.
Жжение в груди остановило меня от новой атаки в сторону находившегося в отключке противника. Изображение на моей груди ярко засияло, и буквально в считанные мгновения, рисунок стал законченным, превращаясь в полностью законченное изображение небольшого огнедемона, принося просто нереальную боль, с которой не сравнилось даже действие яда скорпиниды.
Столб пламени резко поднялся вверх, окружая меня огненной стеной, перекрывая полностью обзор. Внезапно, меня подняло вверх под действием окружающей меня силы, которая едва не разрывала меня на части. Я понял, что полностью потерял контроль над собственной магией огня, которая сейчас бушевала вокруг меня.
Изображение огнедемона на груди начало словно отделяться от меня, оставляя после себя рваные кровоточащие раны на том месте, где оно находилось. Бушующая стена пламени начала приближается ко мне, усиливая чувство давления со всех сторон. На удивление, я не чувствовал опасности и жара от него. Наоборот, это была родственная мне стихия, и я знал, что она не причинит мне вреда. Прикоснувшись к моему телу, огонь отступил и распался на тонкие нити, начиная вплетаться в рисунок, который завис в воздухе прямо перед моим лицом.
— Что происходит? Почему я не могу выбраться отсюда? — раздался голос Сапсанова, который в этот самый момент пришел в себя и пытался выбраться из печати. Как только он делал шаг, чтобы переступить бушующее пламя, напитавшее собой печать контроля, огонь взмывал вверх, перекрывая ему пути отхода. Ни лед, ни вода, ни многочисленные другие заклинания, которые он направлял, чтобы разорвать круг, не могли потушить сформировавшуюся ловушку.
Наконец, почувствовав впервые в жизни родство с
