Мы вышли к воротам стадиона, где дежурили учителя. Последние участники турнира уже собрались, хоть и не все. Но не прошло и пяти минут, как организаторы проверили списки и удовлетворённо кивнули. Я пересчитал учеников, выстроившихся перед выходом на арену. Шесть. Всего шесть участников с нашей стороны, считая нас с Соплёй. Значит, напротив столько же. И, судя по словам трёхголового дракона, половина из них — наши подружки из Общества артефактов. Я поделился своими соображениями с Толей.
— Что-то маловато народу осталось. Я рассчитывал, что в финале будет больше участников. Не то, чтобы у меня на сей счёт имелись претензии, конечно…
— Ты не посчитал западные и восточные ворота, — перебил Сопля. — Так что участников не двенадцать, а в два раза больше. Ты что, вообще не следишь за турнирной таблицей?
— Погоди, всегда запускали через два входа.
— А на этом этапе — через четыре. Смотри — Вебер!
Повернув голову, я увидел взлетающего на каменной плите директора школы. Он был одет в белый смокинг с алой гвоздикой в петлице, на голове красовалась академическая шапочка с кисточкой.
— Дорогие ученики! — заговорил он в микрофон, и его голос разносился по стадиону, словно затерявшееся в горном ущелье эхо. — Разрешите поприветствовать вас на последнем этапе нашего турнира! Это самая сложная и ответственная часть. Вам предстоит сразиться с самим первозданным хаосом в его худших проявлениях, — тут он явно нагнетал, но толпа притихла. На трибунах царила тишина, все взгляды были обращены наверх, туда, где парил Вебер. — До финала дошли только лучшие. Самые достойные представители дворянства. Цвет нашего города и, я не побоюсь этого слова, страны! Докажите же, что вы не случайно оказались в финале! Победитель будет только один, но призовые места, как и каждый год, остаются, так что каждому есть, за что побороться. Не спрашиваю, готовы ли вы. Это не имеет значения. Испытание начинается!
Отложив микрофон, Вебер сделал знак, и на стадион вышли трое учителей. Вместе с директором они начали сотворять на арене нечто огромное, мрачное и клубящееся. Магические конструкты накладывались один на другой плотно, образуя подобие сети с частыми ячейками. Чёрный дым расползался по стадиону призрачными щупальцами. Вот внутри него проскочила молния, за ней — другая. Нечто багровое запульсировало в центре этого зловещего туманного облака, постепенно заполнившего всю арену, так что ограничивал его только магический барьер, защищавший зрителей. Дым становился всё плотнее, и вот в нём вспыхнули крошечные острые звёзды, и по стадиону понёсся исходящий из неведомых глубин то ли стон, то ли рык!
Организаторы сделали нам знак подойти и получить амулеты.
— Можно проверить, исправен ли мой? — спросил я, когда мне на запястье застегнули браслет.
— Все амулеты проверяются перед начало соревнования, Аркадьев, — ответил препод, ведший у нас физику. — Не волнуйся, он в полном порядке. Не сожрут тебя твари хаоса.
— Мне кажется, в прошлый раз он… сбоил, — сказал я. — Поэтому и спрашиваю.
— Во-первых, это вряд ли. Во-вторых, это в любом случае был другой браслет. И вообще, они не могут вдруг взять и сломаться, потому что непосредственно связаны с общим защитным барьером. Понятно?
— То есть, их питает директор Вебер?
— Конечно. Так что тебе нечего бояться. Давай, студент, шагай навстречу хаосу. Не задерживай остальных.
И он кивнул стоявшей за мной девчонке, приглашая её подходить, чтобы получить браслет.
Так, значит, амулеты могли отключаться дистанционно. Их даже портить не нужно было. Вебер мог в любой момент меня подставить, а затем включить браслет, и никому бы в голову не пришло, что всё было подстроено — списали бы на сбой или несчастный случай. Сказали бы, что на собственном конструкте подорвался — как Королёв. Хотя он-то как раз именно на своей тупости и сдулся. Не надо было использовать магию крови. Ещё повезло, что вообще жив остался.
— Вперёд! — скомандовал физик, когда последний участник нашей группы получил амулет. — Пошли, пошли! Не стоим, как истуканы! Это ваш шанс! Вы почти у цели — остался последний рывок.
Один за другим мы входили в ворота. Трое парней передо мной исчезли в чёрном клубящемся облаке первозданного хаоса. Я ступил в него четвёртым. Думал, что окажусь в тумане или дыму, но внутри созданная Вебером и его помощниками локация выглядела совершенно иначе, чем снаружи: я находился на парящей в пустоте посреди космоса огромной каменной плите, окружённой далёкими звёздами. Впереди виднелось полуразрушенное сооружение, напоминающее здоровенный готический храм. Вокруг него валялись здоровенные белые кости неведомого существа. Возможно, даже не одного.
Первой мыслью было направиться туда, но я решил сначала осмотреться. Справа парила ещё одна плита, а за ней — другая. И на каждой были руины. Похоже, все участники получили по такой персональной парящей скале. Очевидно, финал стоял из нескольких этапов, и этот был первым.
Ладно, посмотрим, что там в храме. Я двинулся вперёд и минут через пять добрался до развалин. Вблизи они выглядели куда больше. Даже трудно представить, какого размера был храм до того, как был разрушен. Одна только стрельчатая арка достигала в высоту метров семи, если не больше. Гигантские скульптуры рыцарей сторожили её. Над ними были вырезаны в камне изображения кракенов, переплетших над сводом щупальца.
Пройдя через арку, я оказался внутри руин, ограниченных только справа и с той стороны, откуда я явился. Другие стены были снесены напрочь. От них остались только острые торчащие обломки мощных каменных блоков, служивших некогда основанием колонн. Пол был выложен плитами, но почти все они растрескались и качались. Впереди же виднелся прямоугольный камень, покрытый грубым барельефом, изображавшим богов хаоса — гигантских бесформенных чудовищ, химер и титанов. Я направился к нему и вскоре заметил, что от древнего алтаря исходит свечение. Чем ближе я подходил, тем сильнее оно становилось, и вот уже было видно, что камень окружён алой аурой, внутри которой что-то шевелилось.
Я остановился, не понимая, что делать. Обойти алтарь? И куда дальше? Что мне это даст? Поразмыслив, я решил, что испытание должно быть связано со свечением, и направился прямо к камню. Пришлось подняться на три широкие
