— одна из самых старинных и знаменитых волшебных фамилий. Родители Майно, Гурим и Ярдамила, оба были профессорами — Униониса и Монстрамина… забавное совпадение, учитывая, кем вырос он сам и кого взял в жены. И дядя Жробис тоже профессор — Арбораза. И тетя Маврозия — Нигилиума. И дедушка Айза тоже был — Поэтаруса.
Но вот премию Бриара никто из них пока что не получал… Майно нашарил под туникой медный медальон и невольно улыбнулся.
Как же ты любишь хвастаться…
— Что ты ее забросил-то, Майно? — продолжал твердить свое дядя. — Она твоя.
— Да я...
— Майно, я адепт Арбораза. Моя территория в другом месте, мне эта усадьба не нужна. А она фамильная. Там должен жить Дегатти.
— Ну пусть тетя туда переедет!
— Зачем одинокой женщине такая огромная усадьба? — хмыкнула Маврозия. — Это дом для большой семьи. С кучей детей.
— У меня всего один ребенок.
— Но на подходе второй. И у тебя куча фамиллиаров, Майно. Твоему коню удобно жить в кошельке?
Не очень. Жизнь проходит мимо меня.
Гости стали расходиться только в четвертом полуночном часу. В Добрый День все ложатся поздно, благо завтра тоже праздник — Примадис, Первый День. В Постремидис парифатцы готовятся к новогоднему торжеству, а в Примадис — отдыхают от него.
Дядя Жробис надел свою беличью шубу, с удовольствием объяснив теперь Маврозии и Вератору, почему он в шубе теплой летней ночью. Лахджа распрощалась с гостями и пошла укладывать Астрид. Майно накинул плащ и подвесил к поясу кошель — проводить родственников и выгулять коня с псом.
Дядя Жробис пошел с ним, выгуливать и провожать. Ночевать он собирался у племянника, потому что чего он вдруг пойдет в гостиницу, когда у него в Валестре столько родни.
— Заночуешь у меня? — предложила Маврозия.
— Меня уже Майно пригласил, — развел руками Жробис.
— Да?.. а, да, пригласил, — кивнул Майно.
Когда она села в карету и укатила, дядя наклонился к племяннику и доверительно сказал:
— У нее там этот зомби-дворецкий… ну ты его видел. У меня от него мороз по коже. Я ночью как-то встал водички попить, а он стоит там у двери и смотрит. Тля, я свет зажег — а он там!.. я в темноте-то думал, это плащ висит, а это он!.. и зыркает!.. И за мной пошел, и голосом таким глубоким: чего изволите?.. Ну накир.
— Дядь, а дядь, — так же доверительно сказал уже совсем захорошевшему Жробису племянник. — У меня дома демон. Два. Большая еще ничего, а маленькая кусается. Душить по ночам она вроде прекратила… но это меня. А ты для нее человек новый. Я не знаю, чего ждать, у нас раньше никто не ночевал.
Дядя Жробис понял, что, кажется, немного обмишурился, но идти на попятную было поздно. К тому же у племянника есть этот многомерный кошель, вот в нем он и переночует.
Волшебники Мистерии, конечно, привыкли ко всяким… существам. Тут на каждом шагу големы, немтыри, объектали, фамиллиары, кадавры, ручная нежить и один Кто-То-Там знает, кто еще. Но как и животные, волшебные существа делятся на сравнительно безобидных и тех, кого далеко не каждый рискнет держать дома.
— Ну, я тоже пойду, — сказал Вератор, глядя на темную громаду Провокатониса расплывающимся взглядом и почему-то щупая плащ Дегатти. — Хорошо посидели. Вот… вот, я не семейный эльф, ты знаешь… но тут позавидовал… по-доброму…
Когда он дважды хлопнул в ладоши, но так и не сумел отозвать себя домой, то вздохнул и поплелся пешком.
— Да ладно, оставайся, — сжалился Дегатти. — Постелим тебе где-нибудь.
— Спасибо, — кивнул Вератор, снова щупая плащ.
Когда он отошел к парадной, Жробис снова наклонился к племяннику и тихо сказал:
— Он же не эльф.
— Только ему не говори. Он по пьяни ассоциирует себя с эльфом.
— Эльфофлюидный оркосексуал, — хмыкнула Лахджа, приземляясь рядом. Ей захотелось подышать ночным воздухом. — Так что, Майно, мы переезжаем в твою усадьбу?
— А можно это утром решить? — вздохнул Дегатти.
— Но утром на тебя не будет давить присутствие дяди, и ты откажешься.
— Я все еще буду утром, — заверил Жробис.
Когда любимого дядю и лучшего друга уложили спать, Майно и Лахджа еще немного посидели на кухне. Дегатти пил чуть меньше остальных, потому что чувствовал ответственность. Теперь они налили себе горячего чаю и продолжили отмечать Добрый День уже только вдвоем… пока мимо не прошла сонная Астрид. Не глядя на родителей, она отвернула кран и принялась пить воду.
— Хочешь, чтобы у тебя был океанический анклав? — заговорщицки спросила Лахджа. — Расширяешь?
— Откуда ты знаешь?! — выпучила глаза девочка.
— Я думаю, он не растягивается, как желудок. Почему ты не спишь? Юмпла увидит, что ты колобродишь ночью, и не придет.
— А вы чо колобродите? — справедливо заметила Астрид.
— А мы вот гостей проводили и сейчас тоже спать ляжем.
— Понятно, — поджала губы Астрид, всем видом давая понять, что думает насчет таких двойных стандартов.
Но она очень хотела спать, к тому же к ней и правда должна прийти бабушка Юмпла, так что Астрид вернулась в постель.
— Слушай, а у твоего Вератора родни нет, что ли? — спросила Лахджа. — Я так поняла, он сегодня с коллегами встречал и по гостям ходил.
— Он сирота, вырос в приюте, — ответил Дегатти. — Родителей не знает, родственников нет. Большая часть его друзей — это… «друзья». Те, с кем волшебный контракт. А настоящие друзья — это я, Звиркудын и еще пара индивидов. Все остальные — это… добрые знакомые.
— И он не женат? Я помню, я его как-то видела с какой-то… или с каким-то… я не поняла.
— А, это… Вератор — эльфорк широких вкусов, он открыт всему миру… — промямлил Дегатти. — И он… не очень хорош в том, что называют серьезными отношениями. Ну и бесплодие, конечно, как у всех полукровок.
— М-да… полукровки… — вздохнула Лахджа. — У полудемонов тоже… хотя… тут как повезет.
— У полудемонов проще, — отмахнулся Дегатти. — Гартазианки отлично размножаются с кем угодно, хотя и рожают только девочек.
— Как азари, что ли?
— Кто?..
— Неважно. Так вот, я просто подумала, что раз он ходит в Добрый День по гостям, получается, у него
