нет близких… а он дружбомаг.
— Да. Это сложно… я потому и не хотел вступать в его сеть. Я боялся, что из друзей мы станем «друзьями», — отчетливо произнес кавычки Майно.
— Но ведь не стали?
— Да вроде нет… он же нам, вон, книжку подарил, — хмыкнул Майно, кивая на полочку, где стояло зловещее сочинение Артуббы.
— Я, кстати, не очень поняла этот подарок… — осторожно заметила Лахджа. — Это он пошутил так?.. или намекает на что-то?..
— Пошутил, пошутил, — успокоил ее Майно. — Вератор — эльфорк, у него сложная натура. С незнакомцами и малознакомыми он обходителен, как истинный эльф. А вот по-орочьи он подкалывает только самых близких друзей… их у него немного, а родни нет совсем.
Лахджа подумала, не попытаться ли свести с кем-то Вератора, но тут же отбросила эту мысль. Он живет в Валестре всю жизнь и знает тут чуть ли не всех. Если уж он сам до сих пор ни с кем не сошелся — значит, просто не хочет или умеет. Услуги иномирной сводни ему точно ни к чему.
Да и вообще — что за дурацкие мысли? Это все беременность. Когда Лахджа вынашивала Астрид, то тоже иногда становилась сентиментальной.
— Ну что, завтра сначала проводим твоего дядю или сразу начнем собирать вещи? — деловито спросила Лахджа.
— Собирать вещи?.. Мы переезжаем? — фальшиво удивился Дегатти.
— Я фархеррим, создание природы и друг всего живого. Я рождена, чтобы жить в джунглях. Город меня душит.
— Первое: ты это только что придумала. Второе: ты ненавидишь природу.
— Поэтому мы будем жить не на природе, а в семейной усадьбе. Насколько она у тебя большая?
— Сама увидишь… — вздохнул муж, поняв, что от переезда не отвертеться.
— Ты ведь понимаешь, что в Радужной бухте не будет такого изобилия магазинов, театров, мастеров на все руки и прочих прелестей большого города? — спросил Дегатти, шагая рядом с конем.
— Правда?.. Поехали назад, — ответила сидящая на коне Лахджа.
— Что?!
— Шутка. Я сама выросла в сельской местности… да и дворец Хальтрекарока на большой город не тянет.
— Смотри…
Мимо пронеслась Астрид. Вот уж кого-кого, а ее переезд в сельскую местность безумно радовал. То, что для взрослых хлопоты, для детей — приключения.
Девочка наворачивала круги вокруг Сервелата, которого папа вел под уздцы, и оглушительно визжала, радуясь каждому живому существу. Но мама с высоты седла следила за ней коршуном и окрикивала, едва дочь отклонялась от маршрута.
Большую часть пути семья Дегатти проделала по воздуху. Конь Сервелат за пару часов пересек всю Мистерию с северо-востока на юго-запад и приземлился в Радужной бухте. Но не в самой усадьбе Дегатти, а немного не долетая — Майно хотелось освежить память и пройтись по местам своего детства.
Так что теперь он вел под уздцы коня, на котором с важным видом восседала супруга. Ей совершенно не требовался транспорт, но хотелось въехать в новый дом торжественно, с шиком. Жаль, что у них нет какой-нибудь кареты или свиты гоблинов, которые бежали бы впереди и разбрасывали лепестки.
Но что ж делать, невозможно получить все.
Радужная бухта оказалась прелестным местечком. Свежесть ранней осени, с юга доносится дыхание океана, и повсюду изумрудные холмы, среди которых дремлют старинные усадьбы. Везде разбиты сады, в кронах перекрикиваются птицы и волшебные дракончики. За плетеными изгородями иногда видны почтенные волшебники и члены их семей, а однажды вдали проскакала девушка на единороге.
Дорога сначала петляла по рощице, потом пересекла поле с душистыми травами. Начался болотистый сосняк, и на обочинах заалели кустики брусники. Разлитую в воздухе тишину нарушило цоканье копыт по деревянному мостику. Тифон немного замедлил шаг и сделал несколько глотков прямо из реки.
— Речка!.. — запрыгнула на перила Астрид.
— Нет!.. нет!.. — едва успел схватить ее за пояс папа.
— Купаться, купаться!.. — выпалила девочка, утирая красные губы.
— Так, Астрид, ты кого сожрала? — присмотрелась к ним Лахджа.
— Это ягодки! — довольно сказала девочка, вытирая руки о сарафан.
Она вся перемазалась в соке. Ее ботиночки выглядели так, словно она много дней месила грязь в глухих лесах Суоми.
Грязнулю явно стоило искупать, но не здесь же.
— Мам, скажи ему, тут река, — попросила Астрид, в отчаянии глядя назад, на оставшуюся за спиной воду.
— Возле усадьбы тоже река, — ответил Дегатти. — И там есть пляж. Там чистое дно и никакой тины и коряг… наверное.
— Собственный пляж, — констатировала Лахджа. — Он скрывал от меня собственный пляж. Как далеко до моря?
— Десять вспашек, — неохотно ответил Дегатти.
— Так, ну это ж… пара часов пешком. А лететь… да минут десять. Астрид, мы будем жить рядом с рекой и морем.
Астрид злобно засопела. Она хотела купаться прямо сейчас. В этой таинственной извилистой речке с быстрой водой и кувшинками. Она красивая, она дикая, там полно лягушек и в нее можно прыгнуть с моста.
— Дочь, может, все-таки на лошадке поедешь? — предложила Лахджа, заметив, что Астрид вот-вот взорвется.
— Неть.
— Ну и ладно. Я так просто предложила.
Услышав это, Астрид картинно упала в пыль. Майно, который всего секунду назад ее отпустил, издал горловой звук и сказал:
— Так, а ну-ка встань.
Астрид привыкла, что из папы можно вить веревки, но в этот раз он обратился как-то грубо. Она начала рыдать и немного кататься по дороге. А Лахджа еще и услышала впереди чьи-то шаги и вроде как скрип колес… пока далеко, но будет совершенным позором показаться перед новыми, возможно, соседями в компании вот этой гадкой девочки.
— Майно, я думаю, нам не стоит брать в нашу шикарную усадьбу с речкой и пляжем тех, кто не способен этого оценить, — сухо сказала она. — Такая капризная и чумазая особа не может быть моей дочерью. Она на меня не похожа, люди будут думать, что я ее украла.
Астрид с ужасом подняла голову и увидела, как конь и родители удаляются, оставляя ее умирать на дороге. А что еще хуже…
— Мои куклы!.. — отрывисто выкрикнула она. — Пляж!.. Ма-а-амма-а!..
Она побежала следом, размазывая сопли и слезы, пытаясь подняться в воздух…
— Знаешь, Лахджа, когда я сам стал родителем, я стал чуть меньше злиться на своего отца, — задумчиво сказал
