как Табиту. Он хороший, но слабый. Даже магия его, она вроде мощная, но вот сможет ли Йон хладнокровно направить ее на врага? Вряд ли… Пока с ним мать, он, конечно, в безопасности, но вечно так жить не получится. Без Иханны ему будет трудно.
Очень трудно!
Наверное, все потому, что этому милому парню еще при рождении не свезло. Так же, как Табите.
Все из-за крови…
В день солнцестояния Нерка бушевала нарядными одеждами, столь редкими в этом бедном краю. Их доставали лишь ради особенных дней, и праздник Солнцестояния был одним из таких.
Самым летним и радостным.
Самым древним.
С самого утра деревенские занимались готовкой, выносили на поляну у реки, что возле плеса, скамьи и столы. Стелили скатерти, украшенные знаками солнца и древних начал.
На одной из скатертей, самой старой, — говорили, что ей уже лет сто, — была вышита странная схематичная женщина с крысьей головой. Кто-то из деревенских старух назвал ее госпожой Майей — древней прародительницей.
Никто и не спорил.
В день Солнцестояния в честь нее выбирали из юношей и девушек символическую пару — лорда и леди Майи. Короновали их венками из цветов. Сажали на троны из ветвей ивы сплетенные. Клали к ногам символические дары — первые грибы и ранние ягоды, мелкую речную рыбу и цветные камни с речных берегов.
— Кто в этом году будет лордом Майи? — выясняли деревенские девчонки у колодца.
— Да понятно кто, — объявила дочь пасечника Ирэна. — Сын сиятельной госпожи. Его выберут — уж больно гость знатный.
— Думаешь? — усомнилась ее троюродная сестра по матери Грэтта, но, прикинув так и эдак, согласилась. — А вообще, да. Кого ж еще выбирать?
— Уж не Турма же дурака? — раскатисто хохотнула громогласная Фая, чуть не перевернув наполненное и отставленное в сторону ведро.
— Говорят, его твой отец тебе в женихи прочит? — поддразнила ее Ирэна.
— Да не… — тут же смутилась Фая, покраснев щеками. — Брешут…
— Был бы он лордом Майи, тебя бы, Фай, в леди Майи избрали, — загадочным голосом произнесла Грэтта. — Да-да. Парни, если лордами становятся, всегда своих сговоренных невест выбирают.
— Интересно, кого этот выберет, — заговорщицки понизила тон Фая. — У него невесты тут нету. Да и не пристало такому знатному господину из селянок себе леди брать, хоть и шуточную…
— Кого захочет, того и выберет, — озорно хихикнула Грэтта. — Мы посмотрим.
— Может, он бабусю Карлу к себе позовет ради потехи, — загоготала Фая и все-таки опрокинула ведро.
— Вот она тебе задаст, если узнает, что ты ее потешной обозвала, — снова принялась подтрунивать над подругой Ирэна. — Бабуся Карла ого-го какая! Всех за пояс заткнет. Я б ее леди Майей без лишних разговоров назначила.
— Не леди Майей, а леди Майи, — поправила ее Грэтта. — Майа — это древняя мать, а лорд и леди ей служат.
— Ага, — отмахнулась Фая и вновь открутила тяжелый ворот. Ведро гулко ударилось о воду. — Я так танцевать хочу, аж ноги горят. А лордом с леди, думаю, какую-нибудь пару из старших выберут. Обычно ж выбирают тех, у кого свадьба на днях.
— Самых красивых выбирают, — зевнула Ирэна. — Мне это не грозит. К счастью. Не люблю у других на виду быть.
— Да красивая ты! Красивая, — попыталась похвалить ее Грэтта.
— Некрасивая, — отрезала Ирэна рассерженно. — Я же сказала. И красивой зваться не хочу. Проблем от той вашей красоты больно много…
Лили молча наблюдала за их беседой, стоя в сторонке, как тень. Соседки не особо с ней общались, хоть она и тянулась к ним робко. Как могла. Не знала, как заговорить и о чем.
— А ты хочешь, чтобы тебя выбрали? — вдруг спросила ее Грэтта на полном серьезе. Отступила от колодца, позволяя взяться за ручку ворота и спустить вниз ведро. — А, Лили?
— Нет, — раздалось в ответ. — Не хочу.
Грэтта задумалась:
— В том году все хотели, а в этом многие не хотят.
— Леди Майи во время праздника слишком много внимания, — поделилась Лили своими догадками. — К тем девушкам, что в прошлые года ими были, потом женихи свататься приходили сразу. Мне этого не нужно.
— У тебя же есть жених вроде? — спросила простодушная Фая, не сообразив, что резанула по больному.
У Лили сердце забилось, и потупил меж лопатками пот. Нерин Март. Остро в памяти всплыло его лицо, пугающее, неровное, обрамленное неприятной бородой…
Она промолчала.
Ирэна вступилась за нее.
— Не хочет Лили такого жениха. Не зря ж на охоте от него весной сбежала. Думай, Фая, прежде чем говоришь. Она трясется вся, видишь?
— А мой прошлый жених на охоту не приехал, — послушно перевела тему Фая. Поделилась расстроено: — Я всю зиму готовилась, наряды вышивала и приданое, а его разбойники убили.
— Брат сказал, что он сам от старости помер, — скептически заметила Грэтта. — Ему ж за пятьдесят было. Мой брат двоюродный одного купца на ярмарки сопровождает в качестве охранника. Тот купец Фаиного жениха прошлого знал. Говорил, что разбойники напали, да только даже рубануть не успели — старик сам с коня о землю брякнулся со страху. И все…
— Ну, хватит! — резко оборвала Фая неприятную тему. — Что было, то было. — Щеки ее зарделись, но она все же выдала признание: — Мне и правда Турм больше нравится. Он молод и собой хорош, так что…
— Глупый же как пробка! — заспорила Грэтта.
А Лили наполнила свои ведра и пошла домой.
Праздник ее не радовал.
Тревожил.
От него веяло охотой…
Уже вечером, в разгар гуляний, она пряталась в тени ракитового куста, не желая идти к общему столу. А потом с плетеного трона, с недосягаемой, поднебесной высоты голос Йона назвал ее имя.
Лили не сразу поняла, что произошло, но чужие руки тут же вытянули ее из укрытия и подтолкнули в спину. Пришлось идти вперед через толпу в сияющую огнями свечей неизвестность.
И в конце ее был Йон в венке из донника, улыбающийся и счастливый.
Грянули песни. Зазвучала музыка.
Йон протянул Лили руку.
— Ничего, что я выбрал тебя? — спросил виновато, с трудом перекрикивая шум.
— Ладно уж… — хмуро отозвалась Лили и села рядом с ним на место, положенное леди Майи.
— Тебе тут не нравится? — спросил ее Йон, наклонившись к самому уху. — Давай сбежим отсюда?
— Давай. — Лили покосилась на родителей и соседей, увлеченных танцами.
До новоиспеченных лорда и леди никому уже не было дела.
Дождавшись новых волн праздника, более яростных, стремительных громких, они улизнули, оставив плетеные троны пустовать. Пронеслись вихрем через ручеек из множества рук, бросились в разные стороны зайцами,
