мы просто растворились в безумной страсти и моменте. Вскоре текила подошла к концу, и я, как заправский фокусник, достал бутылку рома из настоящего сахарного тростника. На этом моменте слетели последние тормоза, но ночь была ещё длинной.
Прижимаю горячее тело к себе, продолжая танец, и слышу, как она говорит заплетающимся языком.
— Питер, ты славный парень, я славный полковник… — минутная пауза, и Ники вновь «включается» в диалог. — Поэтому предлагаю тебе снова работу, и нет, ты не подумай, обычно вербовка происходит иначе. — Она пьяненько улыбается. — Но ты особый случай, и раз мы здесь и сейчас, то почему бы и нет? — её глаза блестят во тьме.
— Ну раз боссом будешь ты, Ники, то не вижу причин для отказа. — плавно наклоняю её, срывая с губ очередной поцелуй.
— Тогда добро пожаловать в Щ.И.Т. мой мальчик. — резко перехватив инициативу и уже наклонив меня, Николь так же жадно целует в ответ.
Поменяв положение с вертикального на горизонтальное и укрывшись ближайшим пледом, мы продолжили «собеседование» под звёздным небом, и это было прекрасно.
Ночь, как и всё в пустыне, сменилась стремительно, словно тень от быстрого бегущего верблюда. Звёзды, ещё мигавшие на тёмно-синем небе, словно бриллианты, потускнели и растворились в нежно-лиловом предрассветном тумане. Тишина, такая густая, что можно было услышать, как песок оседает под лёгким ветерком, царила повсюду. Лишь изредка, вдалеке, доносился глухой щелчок сухой ветки, ломающейся под ногами одинокой ящерицы.
Первые лучи солнца пробились сквозь пелену предрассветной мглы, окрасив небо в нежные розово-оранжевые тона. Вдали, за дюнами, заметил неяркую полоску золота, которая становилась всё ярче и ярче, как если бы солнце выползало из-за горизонта, увлекая за собой весь мир. Эта полоска быстро превратилась в огненный шар, который с каждой секундой становился всё больше и больше, пока не засиял во всей красе.
Ослепительное солнце залило пустыню золотым светом, и песок засиял, словно миллионы крошечных алмазов. Тени, спасавшиеся от знойного дня, исчезли с закатом. Воздух дрожал от жары, и в тишине можно было услышать, как песок под лапками ящерицы потрескивает от палящего солнца.
Не желая будить Ники, я тихо выбрался из-под уютного пледа. Тёплый и приятный на ощупь материал слегка щекотал кожу, но мне уже не терпелось встретить рассвет. Я потянулся, чувствуя, как после ночного сна мои мышцы расслабляются. Чтобы не задеть Ники, я аккуратно убрал ноги на пляжный песок, что приятно охладил мои ступни, и я улыбнулся. В пустыне утренняя прохлада не длится долго, но эти несколько минут были настоящим подарком.
Наслаждаясь рассветной свежестью, я сладко зевнул, вдыхая свежий воздух полной грудью. Аромат пустыни был особенным, он пах сухой землёй, ржавым металлом, солёным ветром и какими-то невидимыми цветами, которые раскрывались лишь утром. Я закрыл глаза и дышал, наполняясь этой нежной утренней энергией. Вдали, за дюнами, солнце постепенно поднималось над горизонтом, окрашивая небо в яркие цвета. Я с восхищением смотрел на прекрасное зрелище, запрокинув голову, словно ребёнок, впервые вышедший на улицу после недельного «ареста». В пустыне рассвет особенно прекрасен — он чист, ярок и полон надежды.
— Доброе утро, Пит! — вслед за мной встала и Ники, что так же сладко зевала. — Как же здесь всё-таки спокойно и тихо. Знаешь, не думала, что буду столь сильно очарована пустыней.
— Согласен. Есть в этой Намибии что-то волшебное и чертовски очаровательно, но если бы не твоя компания, то вся магия свелась бы к звёздам, песку и кладбищу кораблей. Романтично, не правда ли? — девушка легонько ударила ладонью меня в плечо, видимо, чтобы не портил момент, и спустя пару минут всё же заговорила.
— После того, что у нас было этой ночью, ты должен жениться на мне! — игриво мурлыкнула Николь. — И да, моё предложение о работе всё ещё в силе.
— Как же я могу отказать столь прелестному созданию? — улыбаюсь в ответ, мгновенно ставя блок на её лёгкий удар мне в бок.
— Тогда прошу на борт. — и мило улыбается, пока за её спиной плывёт над облаками огромная махина размером с город.
Спустя пару минут уже шёл по холодному полу, который тускло освещали мерцающие светильники. Вокруг меня был лабиринт из стекла и бездушного металла. Огромные атриумы с мягким светом биолюминесцентных растений казались бесконечным коридором. Хрупкие канаты из углеродного волокна, которые поддерживают небоскрёбы, переплетались с мостами и галереями, окружая загадочное «ядро» корабля.
Внезапно мы оказались на краю огромной площади. Её заливал холодный свет неоновых вывесок, указывающих на различные отделы. В воздухе слышался гул двигателей, смех и какие-то необычные щёлкающие звуки. Вокруг меня двигались сотни людей в чёрной одежде, словно клоны, сошедшие с конвейера. Их лица напоминали застывшие маски, выражающие безразличие к происходящему вокруг. Люди перемещались с неторопливой уверенностью.
Среди людей проносились машины самых невероятных форм: летающие аппараты и джетпаки, узкие, как стрелы, спорткары и громадные, словно бронированные жуки, грузовые автомобили. Они движутся быстро и плавно, не обращая внимания на пешеходов, которые раздвигаются перед ними, словно по негласному соглашению.
Но всё это затмевалось тем, что движется не по земле, а по воздуху. Это были не дроны или вертолеты, а что-то более живое. Они были небольшими, не больше человека, и имели нечеткую форму, изменяющуюся в полете. Их тела состояли из переливающейся в темноте материи, напоминающей хамелеона или нефть. Иногда они раздвигались, показывая блестящие яркие пятна там, где должны быть глаза.
Они летали хаотично, но в то же время как-то по своему упорядоченно. Их движения были плавными, словно у птиц, но без взмахов крыльев. Не было слышно ни звука, ни вибрации — только мягкое скольжение в воздухе.
Я не мог оторвать от них взгляд. Они были слишком необычными, не похожими на всё, что я когда-либо видел. В них ощущалась какая-то особенная жизнь, которая не поддаётся логике и не соответствует известным мне правилам.
В, казалось бы, простом воздушном корабле был целый город!
— Впечатляет, не правда ли? — Николь улыбнулась, потянув меня за рукав вслед за собой.
Мы оказались в просторной, но уютной комнате, освещенной теплым светом огромного окна, выходящего прямо в небесную бездну. Стены кабинета были украшены шелковыми обоями глубокого бордового цвета, на которых, словно застывшие в вечном танце, сплетались золотые лилии. На полу, устланном толстым ковром с узором из затейливых роз, стояли две большие резные тумбы, на которых покоились позолоченные лампы, отбрасывающие причудливые тени на стены.
В центре комнаты располагался огромный стол из темного дерева, покрытый толстым слоем лака.
