ничего. Тьфу-тьфу! Надоело ему, наверное.
— Что именно? — Саша прищурила глаза. — В баре с тобой тусить?
И развернула ко мне телефон. На дисплее было наше с Марком фото на выходе из бара.
Громко застонав, я закрыла лицо руками. Нет, ну нет, ну только не это. Теперь весь офис знает. Более того, если новость расширена по интернету, то узнают и мои родители. Они с современными технологиями сильно “на вы”, поэтому найти Марка в социальных сетях только зная имя и внешность не смогли бы. Да и вряд ли бы стали пытаться — привычка “гуглить” людей их поколению не свойственна. А теперь вот, пожалуйста. От глупого, совершенно детского страха перед родителями похолодело внутри.
— А говорила — ни за что на свете, — хмыкнула Саша.
— Саш, так и есть! Я сняла квартиру, а оказалось, меня обманули. Приезжаю туда, а там другой жилец, который знать не знает ни якобы хозяйку, ни риелтора. А Войт людей своих ко мне приставил следить, так и узнал об этом…
— Ой, ну слушай, чего ты оправдываешься. Это было прогнозируемо. Мы же все живые люди, Лера, — с ехидной ухмылкой перебила девушка.
— Мне не за что оправдываться, Саша, понятно? И меня очень сильно удивляет твой тон, честно говоря.
— Да я просто тебе завидую. Скромница-девственница, всю жизнь только с одним и тут сразу как развелась, захомутала миллионера.
— Завидуешь мне, серьезно?
В этот момент мне позвонили. Войт. Я взяла трубку, а говорить ушла из-за столика.
— Марк…
— С этим разбираются, — его голос звенел от злости. — Не беспокойся ни о чем, поняла? Если кто что говорить будет, мне сообщи. Отучу мигом.
— Ладно. Слушай… Это… Это же из-а меня все. Если бы не дурацкая квартира, то нас бы не застукали…
— Херню не неси, Лера, хорошо? — рявкнул он. — Ее и без этого хватает.
— Это могут использовать, да? Ну, для суда, — прошептала в трубку.
Марк нервно хохотнул.
— Это не твои проблемы, Лера, а мои. Не грузись. Ладно, я уехал, у меня встреча. Вечером тебя из офиса заберу. Чтоб без фокусов, ладно?
— Хорошо.
Он отключился. А я вернулась за столик.
— Новости пропали, — объявила Саша. — Вообще все. Вот что значит деньги.
Внутри зажглась надежда, вдруг родители не успели их прочесть. В конце-концов, у папы работа, а мама вообще в сети редко.
— Саша, знаешь, мне как-то некомфортно с тобой сейчас. Ты ведешь себя так, будто речь не обо мне, а о какой-то звездульке из Инстаграмма. Я пойду, пожалуй, пройдусь.
— Да что ты заводишься?
— Я не завожусь. Приятного аппетита.
Забрав сумку и пуховик, я ушла. Одевалась на ходу, едва не задев локтем заходивших в столовую людей. Было ощущение, что на меня все смотрят. На мнение посторонних давно уже было плевать. Много лет наблюдая, насколько сильно от него зависят родители, я всеми силами пыталась не дать себе стать такой же и преуспела. Хотя бы в чем — то.
Шел мокрый снег. Сырость пробирала до костей, но я упрямо шла по улице, глубоко вдыхая свежий воздух. Обдумывала ситуацию. Никому бы не хотелось стать объектом сплетен в офисе еще и работая без году неделя. Но даже если и стану — это их проблемы, не мои. Что до родителей… Может быть они и не узнают. Именно в этот момент позвонила мама.
— Да, мам?
— Лерочка, ты можешь говорить?
— Да, у меня обеденный перерыв. У тебя все в порядке? Что папа?
— Все хорошо, не беспокойся. Папа… Сожалеет о своих словах, дорогая. Не признается в этом, но сожалеет. Он же просто на эмоциях так сказал, сама понимаешь. Характер такой…
— Мам, я не хочу этого понимать и не стану. Извини, но надоело. Я не сделала абсолютно ничего такого, чтоб заслужить подобное отношение. Да и сомневаюсь, что такое вообще чем-то можно заслужить.
— Да я знаю, Лера, — вздохнула она. — Скажи мне… Ты что про Марка много знаешь?
Я едва не застонала.
— В смысле?
— Ну, папе в школе коллега статью из Интернета показала…
Честное слово, очень хотелось соврать. Придумать что-то. Новости же почистили, легко можно этим как-то воспользоваться.
— Мам, все это правда. Марк разводится. И познакомились мы с ним когда он уже подал документы в суд. Не вижу здесь никакой проблемы.
На заднем фоне я услышала раздраженный папин голос. Догадалась — это он попросил маму позвонить позвонить мне. Мама сразу закрыла ладонью трубку, так что слов было не разобрать.
— Доченька, встречаться с женатым мужчиной… Он может и не развестись, а ты потеряешь время. И репутацию, — через несколько секунд начала она. — Что люди подумают.
— Мам! Мне глубоко плевать, что подумают люди. Это только моя жизнь и что с ней делать решать мне.
— Ты однажды уже решила…
— Да, решила, мам! — перебила я, — И, может, если бы папа чуть слабее держал меня за горло, то я не вцепилась бы в Пашу как в спасательный круг от его деспотизма. Не держалась бы за него столько лет в страхе, что, если уйду, то новые отношения могу просто не построить из-за отца!
Мама ахнула. Эту мысль, это обвинение я озвучивала один единственный раз. На приеме у Лены. И она сказала, что да, это один из факторов, сформировавших мой страх перед одиночеством и повлиявших на затянувшееся пребывание в деструктивных отношениях. А еще, что я не должна использовать его как оправдание для себя. Если хочу изменить свою жизнь, то должна перестать избегать конфликтов и научиться отстаивать себя.
— И это было моей ошибкой, мам. У меня вообще было очень много ошибок и еще будет. Но все они — только мои. И, извини, но я имею на них право!
— Да что ты с ней разговариваешь, — услышала я папин голос на заднем плане.
— Дима, подожди!
— Нет, мам. Раз папа говорит, не разговаривай со мной. Ты же выбрала жить с таким мужчиной и потакать его “особенному характеру”, так делай это. А я не стану.
На этом я положила трубку. Внутри все клокотало от бешенства. Хотелось закричать, заплакать. Хоть как-то выместить эмоции. Но я сдержалась. Глубоко вздохнула, подержала воздух в легких, считая до тридцати, и медленно выдохнула. Вернулась в офис.
Игнорируя ощущение, что коллеги пялятся на меня и обсуждают в мессенджерах, заставила себя заняться делом. Сказал же какой-то там философ в ответ своему ученику, что если именно ждать перемен к лучшему, то да, будет долго. Вот я и не собиралась ждать.
