— Мы сделаем все, что сможем, друг Хардт, — произнес Бардудур.
Но, разумеется, кроме тайной доставки Стива на вспомогательный корабль Столпа, возвращающийся на Землю, Югуръюр решил абсолютно ничего не делать. Стиву Хардту и глазоротам предстояло переубедить югуров Столпа, и Стиву не хотелось даже думать о том, насколько далеко он может зайти.
Поле слева от Стива было живым. Он тянул сани через нетронутые белые поля уже три дня, но здесь сквозь снег весело пробивались ярко-зеленые листья салата, покрытые восковой защитной пленкой. Снег вокруг них осел, подтаивая снизу. Стив остановился. Он не знал, каковы нынче дела на Земле, но если существовали действующие фермы, был смысл ее защищать. И значит, его уже обнаружили. Впрочем, это вряд ли увеличивает реальную угрозу. Он отстегнул сани и замер. Справа тянулась ледяная равнина — река Фокс.
Солнце садилось, и в небе, один за другим, выстроились в линию отражающие спутники. Стив решил, что они, должно быть, представляют собой огромные круги, покрытые пленкой из особо прочного полимера для отражения солнечного света на ночную сторону Земли.
Югуры? Определить по технологии невозможно. Спутники давали свет, более сильный, чем полная луна, и поэтому легче было разбить лагерь. Кто-то, не озабоченный вопросами эстетики, запретил ночь.
Вдруг послышался рокот работающего мотора. А через пару минут мимо, подскакивая на снегу, пронесся электрический снегомобиль и остановился под защитой мелких кустов. Машина притаилась, как киборг-кентавр, длинная, темная куртка водителя терялась среди древесных стволов.
— Стой! — рявкнула женщина. — Не подходи ближе! — В лицо ему уставился короткий широкоствольный пистолет.
Стив поначалу замер, но все же побрел, спотыкаясь, по снегу, его руки тянулись, чтобы крепко прижать эту женщину к себе. Он уронил руки, пульс колотился в ушах. Он едва различал лицо землянки под капюшоном и автомобильными очками.
— Извини, — прошептал он. — Прошло уже пять лет, как я... не видел человеческого существа. Пожалуйста.
— Что тебе нужно? — Рот ее — словно тонкая линия на лице.
Она не была Каринтой. Ничуть не походила на Каринту.
Стив задышал спокойнее.
— Мне необходимо найти тех, кто может вести переговоры. Начальников, воюющих против Столпа. Я прибыл с Югурты.
Она никак не отреагировала на его просьбу.
— Пойдешь к ферме по этой дороге. Полтора километра. Не отклоняйся. Если попытаешься достать оружие, будешь убит.
— Погоди!
Она попятилась и исчезла. Стив снова был один. Он нацепил на плечи упряжь и потянул внезапно потяжелевшие сани вверх по дороге.
Первое, что он услышал после этого, был смех. Он шел мимо двух теплиц, сделанных будто из ледяных стекол. Внутри, словно пойманные в плен ледником, буйно росли разлапистые, огромные зеленые листья. Внизу, у подножия холма, он увидел пруд.
Лед был взломан и лежал штабелем у кромки воды. В ней, словно морские котики, резвились дети. Они были одутловаты и гладки, с глазами, прикрытыми лоскутками кожи. Стив с трудом признал в них людей. Они пищали и визжали от удовольствия в воде, температура которой лишь на градус превышала точку замерзания.
Отлично сработано, — сказал глазорот Адалти Каринте. Его длиннорылое лицо югура исчезло с экрана, уступая место пейзажу. Заснеженные карнизы, расположенные на разных уровнях, создавали узор из сложных серо-белых прямоугольников — достойный фон для сцены смертельной битвы в переулке.
— Это была идеальная засада, — заметила Каринта. Она сидела в кресле со стаканом воды в руках и наблюдала за схваткой, стараясь извлечь уроки из собственного участия в ней, едва не окончившегося печально. — Они висели на перекрытиях заброшенного бакалейного магазина. Инфракрасная проверка ничего не показала.
Никакого углекислого газа. Должно быть, они рециркулировали воздух.
— Почему ты была там? — спросил Адалти.
Другие камеры были установлены в конце переулка, в окне второго этажа и на стойках, торчавших из решетки сточного колодца.
Не был ли Адалти предупрежден о засаде? Она не знала этого, и условия их соглашения не позволяли спросить. Впрочем, Адалти был готов к чему угодно и двигался быстрее всех, кого она встречала. Возглавь он Столп вместо того, чтобы выбрать карьеру глазорота, война могла бы, как подозревала Каринта, давно кончиться.
— Что?
Сидящие в засаде спрыгнули с потолка, проникли через гнилые акустические панели обшивки и ворвались через витрину. В воздух взметнулись осколки. На миг в стеклянном дожде вспыхнула радуга. Не добавил ли ее Адалти? Удачное дополнение. Каринта следила за тем, как она сама на экране прыгнула влево, быстро выстрелила через плечо и ловко перепрыгнула через обгорелый остов автомобиля. Хорошо. Не считая того, что вначале ее застали врасплох, промахов больше не было.
— Почему ты была там? — повторил Адалти. — Тебе не нужно было идти на тот берег.
Ее преследовали люди, это ясно. Ближайший Столп югуров находился в центральном Висконсине, и южный берег озера Мичиган был защищен исключительно надежно. Она бросилась наземь и заскользила по обледенелому тротуару к ближайшему подвальному окну. В самый последний миг у окна она выбросила ногу и, перекатившись назад, вскочила. Каринта помнила охвативший ее в ту секунду (ох, черт!) страх. Подвальное оконце — запасной маршрут отхода, намеченный во время предыдущих прогулок по этому району, — было слишком темным, а пространство за ним — искаженным. Подвал был ловушкой, там кто-то затаился. Крупный план: ее лицо. На нем не было следов переживаний. Старое, как дубленая кожа, лицо женщины, пережившей подобные случаи десятки раз.
— Просто я была... — Она запнулась. — Мне нужно было прогуляться, глотнуть свежего воздуха. Я ненавижу сидеть здесь, как в конуре, ты знаешь это.
— Разумеется. Тебе не нравится быть в безопасности.
Ее преследователи держались нарочито позади, им не терпелось увидеть, как ее засосет в пасть подвала. «Патриотические подонки», — думала она, следя за тем, как они приближались. Весь Югур для них одинаков, все враги: Столп, глазороты, весь возможный Югур здесь, на родной планете. Эти люди вместе со Столпом превратят Землю в безжизненную пустыню.
Она прыгнула на крышу автомобиля, вцепилась в оконную раму и взметнулась наверх. Почему-то сейчас она видела себя иначе, чем раньше: она выглядела, как боевое, эффективное орудие с руками и ногами, а голова в капюшоне — это была пуля. Ей полагалось носить изолирующую одежду и нательные доспехи. Вместо женского нижнего белья. Почему ей вспомнился тот короткий кружевной пеньюар? Прошло тридцать лет. Тридцать реальных чертовых лет.
— Это не так, Адалти. Ты же знаешь.
— Но почему именно сегодня, Каринта Толбак? Это было обычное нападение: они могли и не заметить тебя, ты могла пойти другим путем. Вероятность того, что все обойдется, была высока. Прогулка? Но почему ты оказалась именно там?
— Чтоб тебя, Адалти. Я... — На экране она стреляла из окна.
Двое попались посреди улицы, как учебные мишени. Остальные пригнулись и бросились наземь, а она уже пробежала через третий этаж жилого дома, выскочила с другой стороны и не останавливалась до тех пор, пока не вернулась сюда, в центр обороны, предоставленный ей Консорциумом Великих озер.
— Ты знаешь, почему, — заключила она наконец. — Я хотела посмотреть на небо. Мне хотелось подумать. — Она помолчала, переводя дыхание. — У тебя есть хоть одна запись его спуска?
На экране засияли звезды. Это напоминало кадры фильма: входящая в атмосферу капсула, планер-крыло, долгое скольжение вниз, в центр континента. В этой капсуле мог быть кто угодно. Любой, кому заблагорассудится. Капсула вонзилась в деревья, разметав ветви и снег. Смена кадра. Из обломков капсулы выбрался человек и стоял, уставясь в небо, вновь ощущая под ногами родную планету.
Каринта Толбак была замужем дважды. У нее была дочь. Ее правый плечевой сустав был полностью искусственным. Но все еще болел, особенно по ночам. Она прожила целую жизнь, несколько жизней. Он вернулся. Через тридцать лет Стив Хардт снова здесь.
В день, когда Стив покинул Землю, солнце было блеклым, словно гноящаяся болячка, видимая сквозь слои марли, — небо кометы. На закате солнце зажгло пламенем небеса на западе, и Стив на минуту остановился перед домом Каринты, чтобы полюбоваться.
— Скорее, входи же, — позвала Каринта, выглянув из окна. Она распушила свои короткие черные волосы и надела свободное вечернее платье поверх кружевного пеньюара. — Хватит стоять истуканом.
— Иду, иду.
Она тряхнула волосами, молча закрыла окно. Стив открыл резные железные ворота и вбежал по деревянным ступеням в комнату, расположенную на третьем этаже. Закаты действовали ей на нервы. Ему они казались просто прекрасными, но она не могла любоваться ими, не вспоминая о столкновении с кометой и о том, что следом неизбежно придет лед.
