выступа с вентиляционными отверстиями, в которых горел мёртвый зелёный свет. Такой же свет, но немного ярче, горел из ствола.
Осмотрев получившееся оружие, Густав направил его в сторону извергающегося вулкана и нажал на курок. В следующее мгновение на кончике ствола сформировался полупрозрачный шар из тёмно-зелёной энергии, который полетел в сторону вулкана. Скорость полёта сгустка энергии была небольшой, около 15 километров в час, что было очень медленно. Но Густав терпеливо ждал, когда сгусток энергии достигнет цели и его ожидания оправдались сполна. В месте, куда пришёлся удар, словно испарили кусок склона вулкана. Кивнув, Густав вновь выстрелил в этот вулкан, но теперь он подержал курок несколько секунд. И в этот раз сгусток энергии просто-напросто испарил вулкан.
«Медленно, но верно. В конце концов, не зря же говорят, что смерть никуда не торопится. Самонаведение придётся испытывать на ком-то из Бригады Хаоса», – подумал Библейский Бог, возвращая свой священный механизм в его базовую форму парных пистолетов, – «Думаю, спец-способности проверять смысла нет, раз все критичные узлы работают нормально. Да и я всегда смогу его перепрошить. Так, пора домой».
Академия Куо, через день после подписания союзного договора между Библейской и Норвежской мифологиями.
– Добрый день, класс. Я ваша новая учительница английского, меня зовут Россвайс Винтерфелл. Рада с вами познакомиться, – представилась классу новая учительница, в которой присутствующие члены Оккультного Клуба узнали валькирию Россвайс, бывшего телохранителя Одина. И в которой Густав узнал просто знакомое лицо.
– Она… само совершенство! – воскликнули Матсуда и Мотохама, пока Иссей молча раздевал валькирию взглядом.
«Они что тут устроили, зоопарк? Высший демон, полудемон-полупадший, обращённый демон, демон-некомата, падший ангел, обычный ангел, а теперь ещё и валькирия! Им что здесь, мёдом намазано? Или чем-то другим?» – пронеслось у Густава в голове.
– Прошу вести себя прилично, или я буду вынуждена сделать вам замечание с занесением его в ваше личное дело, – сказала Россвайс, строго смотря на Матсуду и Мотохаму.
– Хай, – сокрушённо ответили два извращенца, сдувшись под взглядом валькирии.
– Лучше занести им это замечание в челюсть, как это делает Муруяма, – тихо проговорил Густав, но все его услышали и согласно закивали, за исключением членов Оккультного Клуба и самих извращенцев, которые злобно на него посмотрели.
– Не обращайте внимания на извращенцев, Винтерфелл-сенсей, – сказала Муруяма, – Мы рады вас видеть.
«Что интересно, никто из демонов не наложил на эту валькирию свои загребущие руки», – приглядевшись к Россвайс, подумал Густав.
– Она, может тебя обнаружить, – тихо прошипела Офис Густаву на ранне-лемурийском, – Цао Цао отзывался о ней как о сильнейшей валькирии Валгаллы, которая искусна в магии.
– Ты за кого меня принимаешь, Офелия? – прошептал в ответ Густав, – Чтобы я так опростоволосился?
– Перчатки плачущих душ, – ответила Офис.
– Ты мне так и не простила, что я их случайно продал, вместо того чтобы отдать тебе? – поняв, на что намекает Офис, спросил Густав.
– Из-за тебя мне пришлось три раза фармить данж, – подыграла ему Офис.
– Согласен, мой косяк, – вздохнул Густав.
– Мольтке-сан, пожалуйста, не отвлекайтесь во время урока, – погрозила пальцем Россвайс.
– Простите, сенсей.
– И пока вы снова с нами, переведите четвёртый абзац.
Густав перевёл, за что заработал похвалу и пожелание поработать над произношением. От подобной наглости он немного растерялся. Какая-то валькирия указывает ему, создателю всего и вся, что у него неправильное произношение. Пробурчав себе под нос крепкое немецкое словцо, он вернулся к составлению нового рецепта пирожного, от которого его отвлекло появление нового учителя.
Киото, школьная поездка учеников 2го класса Академии Куо.
– Я поверить не могу, что ты объединилась с Камелией, – шипел Густав на Офис, сидя между ней и Великой Красной в вагоне скоростного поезда.
– Мы, волновались за тебя. Ты стал часто пропадать на работе, – ответила Офис, что-то печатая в телефоне.
– У меня были причины для этого, – ответил Густав, вспоминая свои встречи с Серафалл Левиафан.
– Последнее время ты стал пахнуть этими причинами, – проговорила Офис.
– Ничего серьёзного не было.
– Кхм. Вторник. «Спасибо за прекрасно проведённое время. Не знала, что в зеркальной комнате настолько весело», – прочитала Великая Красная сообщение из телефона Густава, – Нас ты в парк аттракционов не водил. И что это за контакт такой, Крокодил Гена?
– Какого лешего ты читаешь мои СМС-ки?!
– Я читаю твои СМС-ки, потому что Офелия прекрасно знает, чем ты занимался. Вот ещё одна, от того же крокодила. Четверг. «Завтра в четыре у входа в бассейн». Тогда от тебя пахло особенно сильно, и это была не хлорка.
– Чем же от меня пахло? – спросил Густав, отобрав свой телефон у Великой Красной.
– Женщиной, – ответила Офис, – Последний раз вы были настолько близки, чтобы начать нелепые движения, что я удивилась, когда вы остановились.
– У этих нелепых движений есть название, и ты его знаешь, – сказал Густав.
– Менее нелепыми они от этого не становятся, – сказала Офис, доставая пакет с пряниками, – Будешь? – предложила она Великой Красной.
– И ты ещё спрашиваешь? – улыбнулась Апокалиптика, протянув руку к пакету.
– Я вам не мешаю? – спросил Густав, сидя между двумя сёстрами.
– Терпи, – хором ответили те.
– А вот вы мне мешаете смотреть кино, – сказал парень, открывая ноутбук, на экране которого крутилась заставка с пентаграммой, выложенной из трупов.
– Я, запрещаю тебе работать, – произнесла Офис, попытавшись закрыть ноутбук.
– Это не работа, это предосторожность. Ветер шепчет тревожные вести.
– Что такое? – спросила Великая Красная, жуя пряник.
– Грядёт буря. Вон, смотри, плюс двадцать градусов, гроза и шквалистый ветер завтра, – открыв сайт метеослужбы, проговорил Густав, тыкая в экран.
– И всё? – переспросила Великая Красная, – Исправь, – прошептала она.
– Лень, – ответил ей Густав, – И забудьте про меня часа на четыре, пока мы не приедем в Киото.
Спустя пять часов.
– Сазекс-отель? Это… – проговорил Густав, покосившись на своего соседа по комнате, – Саджи, будь добр, закрой уши.
– Чего это я должен их закрывать? – возмутился демон-член студсовета.
– Ну ОК, – пожал плечами Густав, – Das ist Unsinn! Heilige Scheiße, die Eigentümer haben keine Phantasie (Это бред! Срань господня, у владельца совсем нет фантазии – гугл.).
Посмеявшись над попытками Саджи Генширо притвориться, что он ничего не понял, Густав продолжил распаковывать вещи. Впереди его ждал долгий и трудный день в компании двух его названных сестёр, Муруямы, Катасе и Миоко.
На следующий день, обеденный зал гостиницы.
– Я, авторитетно заявляю, что дома кормят лучше, – заявила Офис, сидя за столом и не спеша ужиная.
– Офелия-сан, это же высококлассный ресторан, – удивилась Муруяма.
– Мы живём с Густавом, – указала на парня Великая Красная, – А он знает толк в хорошей кухне.
– Вы его пирожные едите в «Вавилоне», – сказала Офис в ответ на недоверчивые взгляды кендоисток.
– Чего?! – удивлённо
