Саладин тем временем не очень торопился с выполнением своих обещаний. К тому же в заключенном договоре совсем ничего не говорилось о судьбе Иерусалима, а король-рыцарь главной своей целью ставил именно освобождение Святого города. Ярость короля распалялась с каждым днем. Наконец, потеряв терпение окончательно, Ричард совершил поступок, не вызвавший одобрения даже у самых восторженных его друзей: приказал отрубить головы двум тысячам заложников. Это дало возможность Саладину не соблюдать больше условий договора, и война возобновилась.
Но, видимо, многие годы борьбы с собственным отцом, тяготы военной жизни, долгая болезнь уже подорвали силы короля-рыцаря; во всяком случае, это был уже не тот воин-победитель, что еще несколько лет назад. Во всех его дальнейших действиях видна какая-то лихорадочная поспешность, неуверенность в приближенных да, пожалуй, и в себе самом.
Ричард взял утраченные было христианами, как и Акра, города Аскалон и Яффу и двинулся в начале 1192 года на Иерусалим, но, не дойдя до него, повернул обратно.
Как раз в это время пришли недобрые вести из Англии. Младший брат Ричарда принц Иоанн, поддерживаемый баронами, готовил ниспровержение Ричарда. Вдобавок Филипп II, нарушив свою клятву, вторгся во французские владения английского короля.
Пришлось вновь пойти на переговоры с Саладином. Наконец было заключено перемирие сроком на три года, три месяца и три дня. Согласно условиям, Саладин теперь ничего не должен был христианам — ни денег, ни пленников. Христиане получали лишь право на срок перемирия безоружными посещать Иерусалим для поклонения своим святыням.
«Смерть мою тебе прощаю»
9 октября 1192 года Ричард Львиное Сердце отплыл домой, где надо было наказать младшего брата и отразить натиск французского короля. Но впереди его ожидало еще одно, совсем уж неожиданное приключение.
Корабль английского короля попал в бурю в Адриатическом море и был выброшен на земли его врага Леопольда Австрийского, с которым у Ричарда произошло памятное столкновение во взятой Акре. Герцог был злопамятен и мстителен. Ричард Львиное Сердце переоделся и попытался изменить внешность, чтобы в сопровождении только одного слуги пробраться через земли Леопольда во владения своего родственника и союзника герцога Баварского и Саксонского Генриха Льва. Но в маленькой деревушке близ Вены люди герцога Австрийского опознали слугу короля, а потом нашли и дом, где в это время находился Ричард.
Короля взяли спящим, он даже не успел оказать никакого сопротивления. Леопольд Австрийский, не долго размышляя, заточил Львиное Сердце в одном из укрепленных замков на Дунае. По Европе поползли слухи о смерти английского короля. Особенно радовался им младший брат Ричарда. Но заточение на Дунае оказалось для короля недолгим; вскоре он сменил тюрьму. Император Священной Римской империи Генрих VI, давний враг Генриха Льва и, вследствие этого, противник Ричарда, потребовал пленника к себе, утверждая, что «неуместно герцогу держать в плену короля».
Так король Ричард оказался в другом замке. Впрочем, заключение его было, разумеется, королевским: он пользовался относительной свободой, мог даже охотиться в окрестных лесах. И все те долгие месяцы, что Ричард провел в почетном заточении, весь христианский мир во главе с самим папой Римским требовал его освобождения, а друзья-трубадуры слагали песни в его честь и бесчестили императора за нарушение рыцарских обычаев.
Кстати, в эту пору Ричард Львиное Сердце и сам слагал стихи, однако до нас из сочиненного им не дошло почти ничего. Но тут самое время припомнить ту самую сирвенту, которая и поныне публикуется в антологиях поэтов-трубадуров:
Поскольку речи пленного напор
не свойствен, как и речи тех,
кто хвор,
пусть песнь утешно вступит в
разговор.
Друзьям, не шлющим выкупа,
позор!
Мне из-за тех, кто на дары
не скор,
быть две зимы в плену...
Наконец был собран огромный выкуп, и Ричарда передали его матери Элеоноре Аквитанской. 13 марта 1194 года, во второй раз за все время своего царствования, английский король появился в Англии. Он созвал Высокий совет, отрешил от должностей многих начальников крепостей, назначенных Иоанном, и потребовал к ответу его самого.
Но вновь король-рыцарь проявил великодушие: Иоанн отделался легким испугом. Ричард его простил и лишь урезал в правах.
А в мае 1194 года английский король отбыл на континент, чтобы начать войну с Филиппом II. В Англию ему уже никогда не суждено было вернуться.
Война с Филиппом на французской земле была долгой. Ричард наносил вероломному противнику одно поражение за другим. Наконец, в январе 1199 года был заключен мир. Филипп шел на огромные уступки. Кольцо владений английского короля, смыкаясь с землями его союзников, сужалось вокруг Парижа. Конечно, подписывая такие условия, Филипп II надеялся на лучшие времена...
И они наступили для него гораздо раньше, чем он думал. Совсем уже близкой была смерть Ричарда Львиное Сердце — нелепая, случайная, но опять-таки вполне в духе того рыцарского романа, который назывался его жизнью.
Едва только заключив мир с Филиппом, король двинулся на своего вассала, виконта Лиможского Адемара. Ходили слухи о том, что Адемар похитил половину сокровищ покойного Генриха II и хранил их в замке Шалю. При осаде замка стрела, пущенная арбалетчиком со стены, ранила Ричарда в руку. По всей вероятности, стрела была отравленной, ибо к этому времени европейские воины переняли уже многое из восточных обычаев ведения войны...
«Пришел король Англии с многочисленным войском, — безыскусно свидетельствует хроника, — и осадил замок Шалю, в котором, как он думал, было скрыто сокровище... Когда он вместе с Меркадье (один из военачальников Ричарда — В.М.) обходил стены, отыскивая, откуда удобнее произвести нападение, простой арбалетчик по имени Бертран де Гудрун пустил из замка стрелу и, пронзив королю руку, ранил его неизлечимой раной. Король, не медля ни минуты, вскочил на коня и, поскакав в свое жилище, велел Меркадье и всему войску атаковать замок, пока им не овладеют...»
А когда замок был взят, велел король повесить всех защитников, кроме того, кто его ранил. Ему, очевидно, он готовил позорнейшую смерть, если бы выздоровел. Ричард вверил себя рукам врача, служившего у Меркадье, но при первой попытке извлечь железо тот вытащил только деревянную стрелу, а острие осталось в ране; оно вышло только при случайном ударе по руке короля. Однако король плохо верил в свое выздоровление, а потому счел нужным объявить свое завещание...
Он велел привести к себе Бертрана, который его ранил, и спросил его: «Какое зло я тебе сделал, что ты меня убил?» Тот ответил: «Ты умертвил своей рукой моего отца и двух братьев, а теперь хотел убить меня. Мсти, как хочешь. Я охотно перенесу все мучения, раз умираешь ты». Тогда король велел отпустить его, говоря: «Смерть мою тебе прощаю!»
Так была дописана последняя строка в жизни великодушного, жестокого, яростного, неустрашимого короля-рыцаря, прозванного Львиным Сердцем. Умер он опять-таки, как герой рыцарского романа: Англию завещал брату Иоанну, столько раз предававшему его, а похоронить себя повелел у ног отца, с которым воевал столько лет...
Владимир Малов
Ураган нес корабль на скалы. Клочья парусов с уцелевшей фок-мачты полоскались в воде. И тогда капитан крикнул:
— Есть последняя надежда! Она в наших руках! Надо поставить новый фок!
Парализованные страхом моряки оживились. Они выдернули из запасника надежное полотнище и бросились к мачте.
Еще немного — и новый парус возвратит силы гибнущему судну. Уже замер у штурвала рулевой, готовый выполнить команду капитана.
Вдруг из-за черного скалистого мыса появился парусник. Бросив работу, люди, как завороженные, смотрели на приближающийся корабль, который, казалось, парил над волнами.
— «Летучий голландец»! — в ужасе простонал капитан и закрыл лицо руками.
Тайна корабля-призрака волнует меня давно, с детства. Я делал выписки о «Летучем голландце» из морских книг, пытался проникнуть в суть старинной легенды, разобраться в ее истоках. Почему «летучим» стал голландец, а не испанец, португалец, англичанин?
Мне повезло. Когда учился в Ленинградском высшем военно-морском пограничном училище, послушал однажды в Малом оперном театре «Летучего голландца» Рихарда Вагнера.
Как известно, композитор увлекся мотивом знаменитой легенды после прочтения «Мемуаров господина фон Шнабелевопского», сочиненных Генрихом Гейне. Личные впечатления — шторм, борьба корабля со стихией, страшные рассказы матросов — Вагнер получил во время морского побега от кредиторов из Риги в Англию. Композитор сам сочинил стихи, а затем написал музыку. Легенда о «Летучем голландце» приобрела у него романтическое звучание.
