Здесь царит приятный полумрак, нарушаемый лишь слабым отблеском огня, и это, наверное, единственная комната в доме, которая мне нравится своей непопулярностью среди остальных комнат: сюда редко кто заглядывает, разве что, горничные раз в два дня.
Я делаю небольшие глотки золотистой жидкости, чувствуя, как горло приятно обжигает. Неожиданно тишину и мое одиночество нарушает звонкий стук каблуков. Он становится все громче и ближе.
Я перевожу взгляд в сторону двери и не могу поверить своим глазам — та открывается, и на пороге появляется Диана собственной персоной.
— Ой! — восклицает она, кажется, удивленная не меньше меня, и выдает растерянно: — Я перепутала комнаты…
Эта ничего не значащая фраза действует на меня, как красная тряпка на быка. Злость затапливает все мое нутро, и я говорю то, что и не думал говорить:
— Мужчин ты также перепутала?
Диана, которая уже намеревается уходить, замирает на месте и смотрит на меня. В ее взгляде кроется и страх, и отчаяние, и что-то еще. Однако я делаю вид, будто не замечаю всего этого. Я зол и не могу простить ей… свою зависимость. Тигунов Кирилл не привык зависеть от других, и уж тем более от женщин.
— Молчишь, потому что нечем крыть? — интересуюсь я не без яда в голосе.
— Все не так, как ты думаешь, — мотает Диана головой и сжимает кулачки.
Делаю еще глоток и с громким стуком ставлю пустой стакан на столик. Затем поднимаюсь и медленно подхожу к камину.
Языки пламени взволнованно бьются об чугунную решетку камина, отбрасывая причудливые тени на стену.
— А как я думаю? — снова провокация с моей стороны.
— Я… я не знаю, — выдыхает Диана, и этот разговор быстро заходит в тупик.
Честно говоря, он бессмысленный. Не с тех слов я его начал, совсем не с тех. Мне нужны были ответы на вопросы, но вместо этого я… в очередной раз потерял голову.
— Хочешь узнать? — спрашиваю я и поворачиваюсь в ее сторону. Затем делаю шаг к ней, не сводя взгляда с лица Дианы.
Она молчит и следит за моими движениями, словно жертва за танцем кобры.
— Или ты… — еще один шаг к ней. — Хочешь… — два-три шага. — Что-то… — я уже оказываюсь возле нее, чувствую ее взволнованное дыхание, подхожу непозволительно близко. — Другое?.. — выдыхаю я в самые губы Дианы.
И не дожидаясь ответа, забираю его сам.
Глава 29. Диана
Кирилл не дожидается моего ответа и забирает его сам. Точнее, срывает его с моих губ своими губами.
Он прижимает меня к стене и целует. Целует неистово, яростно, словно пытается выплеснуть всю злость.
О, да, он на меня злится. Как и я на него. Но еще больше я злюсь на себя.
Какого черта я пришла сюда? Соврала Гордею, что хочу припудрить носик, еле отвязалась от Эдетты, которая вдруг пристала с расспросами о моей семье, и для чего?
Для того, чтобы вновь оказаться с Кириллом наедине? Для того, чтобы вновь почувствовать эти сильные эмоции и волнение, находясь в его власти? Для того, чтобы… вновь потерять голову?
Язык Кирилла, такой горячий и властный, исследует мой рот, в то время как крепкие руки сжимают мои плечи. От такой жесткой хватки точно будут синяки на коже.
Наверное, я извращенка, потому что мне… это нравится. Нравится до такой степени, что я выгибаюсь всем телом и прижимаюсь к его члену. Твердому, как камень.
Мне сносит крышу, и я издаю короткий стон. Сжимаю бедра, чувствуя, как там влажно. До неприличия влажно. Мое тело в его умелых руках становится податливым и мягким, точно кусок пластилина.
— Кир, — шепчу я, как безумная, когда он отстраняется и склоняется к моей шее, чтобы оставить на коже горячие поцелуи-укусы. Кирилл похож на голодного зверя, в чьи лапы попалась долгожданная добыча.
Смешно подумать, но я заведена до такой степени, что еще немного и кончу от его прикосновений. Только он может вытворять со мной такое. Мой Кир.
Кирилл проводит рукой по моему бедру и, слегка сжав его, движется дальше. Обхватив мою ногу под коленкой, он приподнимает ее и подтягивает к своему бедру, заставляя легкую ткань платья с тихим шелестом задраться вверх. Мы становимся еще ближе друг к другу — нас отделяют какие-то жалкие куски ткани.
От этой мысли становится жарко. Единственное, что я сейчас хочу — это то, чтобы он… вошел в меня. Я хочу почувствовать его там, я хочу вновь взлететь до небес, сгореть дотла…
По глазам Кирилла вижу, что он хочет ровно то же самое. Его шумное дыхание, его взгляд, полный огня, говорит сам за себя. Он сам как огонь!
Должно быть это мое проклятье: хотеть одного мужчину, а быть с другим. И не просто хотеть, принадлежать всем телом и душой… Если бы не обязательства, я бы…
Эта короткая, не законченная мысль, пронесшаяся в моей туманной голове, как вспышка в ночи, заставляет меня придти в себя.
Что мы делаем?! Нас же могут увидеть! Вдруг сюда войдет кто-нибудь?! Например, сам Гордей?! От террасы с гостями нас отделяет гостиная и тонкие стены…
— Нет, — выставляю я вперед руки и упираюсь ими об твердую грудь Кирилла. — Мы не должны…
— Кому должны? — выдыхает он хрипло, опаляя мою щеку горячим дыханием.
— Я… я так не могу, — произношу я тихо, прикрыв глаза и пытаясь унять свое сердцебиение. Ну же Диана, приди в себя! — Это все было ошибкой…
Кирилл — огонь, а я — феникс, сгорающий в этом огне. Сгорающий и возрождающийся снова, потому что только его поцелуи вдыхают в меня жизнь.
— Ошибкой? — переспрашивает Кирилл, не сводя с меня взгляда. Я чувствую это даже с закрытыми глазами. —
