предоставляется каждому хотя бы раз в его жизни, весь вопрос заключается в том, как он им воспользуется. Чаще всего выбирают ничего не менять и жить по привычке. У них имеется отличное оправдание «хоть здесь и плохо, но стабильно, а там полная неизвестность, на которую мне придется ставить всю свою теперешнюю жизнь и идти ва-банк». И вот когда глобальный шанс пронесся по стране он позволил вылезти из навозной кучи и добраться в Крем» Ля». Такой прухи за всю историю не было.
— А че, где при царях казнили, комуглисты на Коричневой площади стали демон-срации проводить, а в наше время можно проводить шоу-дискотеки, обдолбанным кататься на катке и откисать в Нампозлее. Такого себе даже вождь не мог позволить, разве что пьяным на броневике покататься по площади пару кругов. А от того, что сделали с его каморкой он вообще в гробу как вентилятор должен крутиться. — поддержал я исторический разговор.
— Сколько раз тут был, такого не видел. — усомнился Иван. — Правда слышал байку с одним кренделем, который здесь с вождем бухал.
— Как бухал?
— А вот так. Нажрался до чертиков и Глинин ему компанию в этом лазарете составил. Бухали они плотно. Мужик стал у вождя допытываться как ему тут живется, а тот разрыдался. Говорит, что даже после смерти каторга и постоянное интерактивное шоу «За стеклом». Представляешь: постоянно пялятся, а тут еще и бухарики тусоваться стали. Со всех сторон обложили. Ни почесаться, ни пернуть, личной жизни никакой. Так это еще пол беды. Как говорят в таких случаях «седина в бороду, а бес в штаны» — совсем столбняк одолел. Бабу хочу постоянно.
— Да, попал вождь по полной программе. — согласился я.
— Мужик тоже так подумал и решил своему дружбану подарок сделать.
— Че, шалав в Нампозлей вызвал?
— Круче. Он звякнул своим браткам и те ему жену приволокли.
— Надежду Трупскую?
— Ну не Мерлин Мурло же. По моему на Кемади он не похож.
— И че дальше было?
— Как обычно, по программе: напоили даму, а та истерику закатила. Орет, что всю жизнь надеялась, чтобы этот урод сменил свой дурацкий псевдоним, на Надеждин, или хотя бы Трупский, на худой конец, а у него вместо фамилии: то бабы какие-то левые, то говно идеологическое.
— Да, всю жизнь тупо надеяться могут только бабы. Ну и чем все дело закончилось?
— Ну с утра бабу домой отвезли, вождю фингал штукатуркой замазали, а дружбана в дурку спеленали.
— Прикольно, а я по телику видел другую басню. Один тип пол часа рассказывал свою диссертацию на тему, что Глинин был галлюциногенным грибом, а его броневик — грибницей. Рисовал схемы, чертил графики и приводил всякие политические доказательства, что в конце выступления начинаешь серьезно над этим задумываться.
— Жрал я их в Ливерфуле как-то. Состояние точно как при комуклизме: каждому по потребностям и от каждого по способностям. Ощущалась такая детская непосредственность при которой деньги вообще не имели какого-либо значения.
— Ага и с вождем такая же песня была, когда он по лесам и болотам от полицаев бегал. И вот однажды он грибочков перекушал и дух гриба в него навсегда вошел и стал этот беглый зек как зомби выполнять его волю.
— Ну, это уже смахивает на секретные материалы, где истина всегда где-то рядом, только не помнишь, в какой карман положил или папиросы закончились.
— Зато у последователя вождя они всегда были под рукой.
— Не, Скалин был гурман — он из трубки курил, а для своих однопартийцев косяки придумывал. Без них всем как-то скучно жилось. Можно предположить, что в него Дух Травы вошел, а под ней всегда какие-то заморочки придумываются.
— Ага, а когда копыта отбросил, то к своему братану прописался, да только что-то не ужились гриб с травой в одной каморке.
— Да, у каждого своя философия. После этих двух торчков колхозник Хрыщев решил посадить всю страну на кукурузу. От такой жратвы ее так разнесло, что в Глотке он колом встал и ботинком стучал, что бы идею до самой Жопы пропихнуть.
— После таких времен оттепели или дикого свина при отходняке начался застой, а точнее запор с Глионидом Кирпичом Прежним. Начался грибной психоз, при котором глава государства совсем отупел, лишь только всем ордена начал вешать, а героев в кремлевскую стену замуровывал как коллекционер-филателист.
— Ага, только пришел Гробачев и устроил всем трезвый образ жизни. Народ очухался и офигел от того, что наворокозил во времена смещенной точки сборки. Сразу стал все перестраивать, здоровьем занялся, в грехах стал каяться, даже храмов понастроил в десять раз больше, чем было. Жизнь стала налаживаться, а при таких обстоятельствах грех не выпить под благословение первого президента.
— Чего, чего, а с этим у нас не заржавеет. Все бухали в темную голову. А потом, опаньки — менты.
— Да, Пукин бухать не любит. Про таких старорежимники говорили «спортсмен, красавец, комсомолец.» Наверное когда пионером был с флагом или барабаном на линейках маршировал.
— Зато сейчас всю страну по линейке построил. Думаю, что если бы мог, то весь мир бы салют ему отдавал бы, только принципиальный он слишком к законам своим.
— Он своего соседа по парте Митю Ментвидева для этой роли как некого джедая готовит. Тот всех колпашить будет с шашкой наголо.
— Да, уж, лучше к этому моменту нам свалить отсюда.
— Это из страны? — поинтересовался я.
— Хотя бы из этой каморки — сказал Иван и подошел к параше.
— А что для этого нужно сделать?
— Оплатить услуги пребывания и на волю с чистой совестью.
Я порылся в карманах, но обнаружил только красную ксиву.
— У меня только это с собой и осталось. По ней выпустят?
— Нет, только впустят. Придется маляву на волю писать.
— Это как?
— А как вождь наш писал.
— То сеть из говна чернильницу лепить и мочой по туалетной бумаге калякать?
— Как ты видишь — тут все пропитано духом Глинина. Слушай, писатель, так как тебе по любому писать, напиши и за меня, а то у меня с
