не трогать. Замечаю на кресле плед, укрываю ангела и заставляю себя отойти от неё подальше. Никак не могу решить, что делать. Остаться здесь? Вряд ли она будет рада. Уехать? А если с ней что-то случится? Ей может стать плохо, Маруся явно измотана…
— И ты приложил к этому руку, — бурчу себе под нос и вздыхаю.
Выхожу из небольшой спальни и оглядываюсь по сторонам, не в силах сдержать любопытство, ведь она живёт здесь вместе с Матвеем. Стандартная двушка не кажется маленькой, наверное, из-за светлых стен. Заглядываю на небольшую кухню, там тоже всё белое и бежевое, но очень уютно, на стенах висит пара небольших ярких картинок-натюрмортов. Наливаю себе стакан воды, медленно выпиваю и нерешительно иду ко второй комнате.
В детской царит идеальный порядок. Мне даже странно немного, всегда думал, что если в доме ребёнок — то это непрекращающийся бардак. Хотя, если подумать… моё стремление к тому, чтобы всё лежало на своих местах, тоже пошло ещё из детства. Может быть, в этом Матвей похож на меня? Потом вспоминаю, как Маруся говорила, что он сейчас у её родителей. Вот ещё одна проблема, вряд ли меня там примут с распростёртыми объятиями. Но будем решать проблемы по мере поступления.
Осторожно прохожу в комнату и замираю, увидев фотографию большого формата, висящую на стене. Она явно профессиональная, на ней смеющуюся Марусю обхватывает сзади за шею и обнимает широко улыбающийся мальчик. Жадно разглядываю снимок. Так вот какой ты, мой… сын.
Внезапно внутри разгораются горечь и злость, сами собой сжимаются кулаки, а во рту чувствуется вкус крови. Я всё пропустил. Рождение. Первые шаги. Первые слова. Боль накатывает с такой силой, что хочется выть.
Я, покачнувшись, быстро выхожу из детской. Опять заглядываю в спальню, но Маруся продолжает спать в той же позе. Пора уходить. Она совершенно точно разозлится, если увидит меня здесь с утра пораньше. У нас встреча в воскресенье, так пусть всё идёт своим чередом. Поколебавшись, прохожу к ангелу, и, наклонившись, осторожно касаюсь губами виска, глубоко вдыхаю аромат апельсина, исходящий от волос.
— Я всё исправлю! — шепчу ей убеждённо. — Вот увидишь! Поверь мне, пожалуйста, я очень хочу всё исправить!
Отстраняюсь и замираю. На меня смотрят бездонные голубые глаза.
Маруся
Мне снится странный сон. В этом сне всё так легко и приятно, а самое приятное — губы, которые ласково, нежно касаются моих. А ещё вибрирующий шёпот, заставляющий прогибаться в позвоночнике.
— Ангел мой, как бы мне ни хотелось, ты не простишь меня, если я сейчас воспользуюсь… я и сам себя не прощу. Ты устала, хорошая моя, ничего не осознаёшь, тебе нужно отдохнуть. Отдыхай. Всё будет хорошо.
Осторожные прикосновения и поглаживания заводят, но тело не слушается, оно тяжёлое, будто налито свинцом.
— Отдыхай, ангел мой, — повторяет голос уже откуда-то издалека, и я слабо улыбаюсь во сне.
Просыпаюсь рывком, чуть не подпрыгиваю на кровати, отчего-то жутко испуганная. Сердце колотится, как сумасшедшее, на лбу выступает испарина, воздуха не хватает. Делаю несколько судорожных вздохов, и только тогда немного прихожу в себя и осматриваюсь. Я дома, на своей кровати. В комнате светло, шторы не закрыты, и сквозь них весело просвечивает утреннее солнце.
Скидываю с себя плед — на мне джинсы и толстовка, та же одежда, в которой я была в офисе. Вспоминаю вчерашний вечер, ахаю и, застонав, утыкаюсь лицом в колени. Меня же привёз Алексей. И не только привёз, но и занёс, и уложил… Не покидает ощущение, что произошло ещё что-то, но как ни стараюсь, вспомнить больше ничего не могу.
С трудом встаю с постели и недовольно морщусь. В душ! Срочно! Из спальни выхожу осторожно, как будто ожидая подвоха, но очень быстро убеждаюсь, что в квартире, кроме меня, никого нет, и облегчённо выдыхаю. Не то чтобы я боялась увидеть Алексея спящим на кухне или в детской… тем более что спать там особо и негде. Но всё же опасалась увидеть что-то, подтверждающее, что мужчина был здесь.
Перебираю сумку, лежащую в коридоре, краем глаза замечаю лежащие на комоде ключи, но не обращаю на них внимания, вместо этого втыкаю зарядку в разрядившийся мобильный. Телефон, едва включившись, начинает беспрестанно вибрировать от уведомлений о пропущенных звонках и сообщениях.
— Вот же блин… — быстро набираю мамин номер.
— Маруся! — мама берёт трубку после первого же звонка. — Дочь, ну ты даёшь! Я уж даже волноваться начала! Ты же ни одного дня не пропускала, Матвею всегда звонила спокойной ночи пожелать, а тут ни ответа, ни привета!
— Прости, мам, — говорю виновато, — я телефон в сумке забыла, он разрядился.
— А сама чего, тоже разрядилась? — фыркает мама уже поспокойнее. — Не бережёшь ты себя, с этой твоей работой…
— Ладно, не будем об этом, — тороплюсь свернуть с любимого маминого конька — причитаний, что я трудоголик и скоро мхом покроюсь прямо за ноутбуком. — Как Матвей?
— Всё хорошо, он сейчас с отцом, что-то там они опять придумали… — мама продолжает что-то говорить, но я уже толком не слышу, в ушах шумит, перед глазами темнеет.
— С… отцом?
— Ну да, вон, Слава идёт. Слав, чего вы там с Матвеем делаете?
Рвано выдыхаю, с трудом заставляя себя успокоиться. Маруся, ты чокнулась. Конечно, твой сын с твоим отцом, со своим дедом. Его отцу ведь неоткуда там взяться.
Еле заставляю себя вернуться к разговору с мамой, выслушиваю новости, поддакиваю и прощаюсь, пообещав позвонить чуть позже, чтобы поговорить с Матвеем.
После контрастного душа привожу себя в порядок и решаю, что надо выйти из дома. Вчерашние события нехило встряхнули мою нервную систему, так что мне срочно нужно хоть немного расслабиться, для начала — нормально позавтракать. Чёрт, а ведь я даже не знаю, в какую автомастерскую Алексей отправил мою машину!
Неуверенно беру телефон, но тут же вспоминаю, что у меня нет его номера. Ну, значит, это всё к лучшему — а то я бы дёргалась, позвонить ему насчёт автомобиля или нет, и что сказать, если позвоню. А так все вопросы сами собой отпадают. В конце концов, я пообещала ему ужин в воскресенье, тогда и спрошу.
Задумываюсь, где бы позавтракать. Можно сходить в какую-нибудь кофейню поблизости, но мне вдруг становится ясно, куда я хочу. В ресторан, куда Алексей возил меня в ту нашу первую встречу. Правда, столько лет прошло, может быть, он уже и закрылся? Все эти годы я избегала даже ездить в тот район, но в памяти отчётливо отпечаталось
