что я сделала — осмотрелась по сторонам.
— Какой вид, — мне казалось, что я подумала, но оказывается сказала в слух.
— Да, это мое любимое место.
Я снова всматривалась в этот пейзаж. Домик стоявший на песку, всего в нескольких десятках метров от воды. Вокруг много деревьев, и речка которая своим шумом, успокаивала.
— Как же здесь красиво, — снова вырвалось у меня.
— Пойдем, — лишь сказал он и потащил меня за руку в домик.
Дом был маленьким, сделанным с дерева всего на две комнаты. Внутри оказалось очень грязно, но это незатмило уют в домике. Мебели мало, стол, пару стульев и большая кровать. На стенах висело пару картин и один большой семейный портрет. На котором стояли четверо.
— Да, это моя семья. Отец, мама и сестра.
— У тебя есть сестра?
— Да, но мы с ней не общаемся, как и с отцом.
— А мама?
— Это когда-то был наш с ней домик. Но теперь только мой. Её нет, убили.
— Мне так жаль… Я не знала, что ещё сказать.
Я подошла ближе, положив руку ему на щеку.
— Все хорошо Лера. Это было давно.
— Да, но рана свежая. Я же вижу. Тем более я сирота, я знаю как это больно, когда умирает мама…
Повисла тишина. Мы погрузились каждый в свою боль. Обоим было, что рассказать и о чем молчать.
Он взял мою ладошку и начал ее целовать. Страстно, горячо. Чтоб я вернулась к нему. Я смотрела в его глаза и тонула. Казалось, что в них столько боли, и лишь я могу его спасти, вытащить с этой боли и уталить жажду…
Я подвинулась ближе. Зачем пытаться удержать себя, притворяться, сторониться друг друга, если единственное о чем я все это время мечтала и бредила — был он. Он мое лекарство тоже. Мое душевное спасение и счастье. С ним мне очень хорошо. И плевать, что нас ждёт завтра, плевать сколько будет боли. Пусть сейчас это будут лучшие часы моей жизни, которые я буду хранить так глубоко, что мой будущий тиран-муж не доберется к этим воспоминаниям никогда.
Его горячее дыхания обжигало. Он наклонился и поцеловал мою щеку, потом глаза потом перешёл к губам. Поцелуи были быстрые, неловкие, пока не перешли в нечто гораздо сильнее и требовательнее.
Губы соединились. Рвали друг друга. Языки спутывались и отстранялись друг от друга. Он таранил и таранил мой рот, пока из моей груди не вырвался стон. Томленый, жаркий, голодный.
— Лера…
В его глазах читался один вопрос, ответ на который я не могла скрывать.
— Да!
Он схватил меня на руки. Нам не нужно было больше слов. Все читалось в наших голодных глазах.
Он поставил меня на ноги возле кровати. Стащил с нее защитную пленку от пыли и кинул в сторону.
— Прости тут не совсем чисто.
— Плевать, иди сюда.
Он в секунду был возле меня. Сначала стащил с меня кофту, потом блузку. И растегнул лифчик, тот медленно не задерживаясь упал на пол. Резко, без лишней волокиты и пародии, он толкнул меня на кровать. Не грубо, нежно, игриво.
Потом стащил с себя верхнюю одежду, и я наконец-то увидела его торс. Ещё ни разу я не видела его раздетым. И мне захотелось поскорее увидеть его настоящим.
Я превстала. Села на край кровати, и схватив его за талию подтащила к себе. Медленно начала стаскивать штаны к полу. Мои глаза смотрели в его. Это было так волнительно и возбуждающее.
Я посмотрела на его боксеры. Внутри был явно голодный дружок, который просился наружу. Я стащила боксеры. Дружок вывалился и нервно сглотнула. Что то мне не помнилось, чтоб он был таким большим. Мне казалось размер по меньше. Я взяла его в руку и провела по нем. Взад, вперёд. С груди Руслана вырвался хрип, похож на рык раненого зверя. Мне хотелось исцелить, удовлетворить своего звереныша.
Я наклонилась к его стволу, и провела языком по нему. Соленоватый, чужой, ещё не знакомый вкус, сразу ударил по рецепторам. Но вкус мне понравился, он сразу стал мне своим, родным чтоли. Я взяла его в рот. Медленно вводя в рот, я посасывала его. В голову влезли воспоминания с Сергеем, как он вгонял в меня свой ствол. И я отстранилась. Подняла глаза, и увидела Руслана он с закрытыми глазами наслаждался моей работой внизу. Никакой силы, грубости, насилия. Это не Сергей. Я тут в безопасности и по доброй воли.
Я снова вернулась к тому на чем остановилась. Взяв в рот его член, я сильнее и сильнее пыталась обхватить его, всасывая, теребя губами. Между ногами у самой горел жар. Руслан одной рукой теребил мою грудь, то сжимая, то отпуская соски. Второй гладил волосы. Я до безумия завелась от миньета, сама не понимая до конца, что делая ему приятно, я тоже получала удовольствие.
Руслан одним движением руки отстранил мои губы от себя. Я нагло облизала губы, показывая свое недовольство.
— Ты ещё получишь свое, ненасытная моя.
Он снова толкнул меня на кровать. Наклонился и растегнул уже мою пуговицу, ширинку, и стащил джинсы. Затем залез возле меня и наклонился к животу. Своим языком он нагло провел по пупочку, а руками трогал сквозь ткань кружевных трусиков мою плоть. Трусы были насквозь мокрые, от моих соков. Он засунул руку в трусики, а губами поднялся к груди. Острые ощущение разделись по всему телу, я не могла понять где желание было сильнее. Меня выламывало, выкручивало от его движений. Он покусывал соски, и это было немного больно, но так разливало жар, что я стонала. А пальцы, я не понимала, что они творили в мои трусах, но я выгибалась как дуга. Пока меня не накрыло оргазмом. Таким сильным, мощным, что с моей груди вырвался стон, громкий, сильный. А потом по телу пробежами мурашки, миллион щекотящих мурашек. И я обомлела, растаяла, растворилась в этом оргазме.
Пока я кайфовала, и кончала, Руслан стащил с меня трусики, наклолился к половым губам и начал меня целовать там. Я вернулся к реальности, от его прикосновений. В эту же секунду я снова начала получать удовольствие. Его язык водил, входил, посасывал меня, и я стонала. Сил просто не было. Это было что-то нереальное, необыкновенное. Он поднялся, залез на меня и вошёл сразу же. Издавая мощный стон. Его мышцы на груди, были напряжёнными, хотя лицо полностью расслабленным. Он наклонился, и начал целовать меня. Я кусала его губы, язык, а он таранил меня. Сильно,
