сближения. Вам будет щедро заплачено за качественную игру, это я вам гарантирую.
Она гарантировала… Лерочка, кивнув, направилась к машине. С утра планировала заглянуть в пару магазинов. А вот сейчас планы резко поменялись. В голове пошли слишком серьезные мыслительные процессы.
— Что ж за змею ты пригрел на груди, Константинов… — проворчала Лера, слишком сильно хлопнув дверцей автомобиля. Задумчиво посмотрев на свою сумочку, достав мобильный телефон, нашла контакт «Папуля»…
Николай Ульянович Вешник души не чаял в своей единственной дочери и наследнице. У девочки было сказочное детство. Баловал, максимально исполняя желания. В свое время пытался отправить на учебу в Англию, но наследница взбунтовалась. Устроила в престижной школе несколько дебошей, отцу пришлось забрать дочь домой, под свой постоянный присмотр. Закончив школу, белокурая нимфа без особых усилий прошла в МГИМО, закончив отделение журналистики, немного не дотянув до красного диплома. А потом заявила, что профессия её не интересует ни с какой стороны, и хочет играть в кино. Тут-то и подвернулся Арциховский, искавший спонсоров для нового дамского сериала…
Николай Ульянович, как обычно, выслушал дочь с присущим ему вниманием. То, что девочка по-прежнему обращалась к нему для решения своих проблем, а не к мужу, как-то не удивляло. А в какой-то степени и гордился этим.
— Лера, кто для тебя этот человек? — спросил он прямо, когда дочь закончила достаточно сбивчивый рассказ о сегодняшней встрече с Петровой. В кабинете отца снова стала Лерочкой — платиновой блондинкой с наивно-доверчивым взглядом. — Только давай уже честно. Не станешь ты просить за совершенно чужого. Ты ведь в него была просто влюблена? Или у вас всё же…
— Если бы у меня с ним было «всё же», я бы сделала всё, чтобы стал для меня всем, — со спокойной уверенностью прозвучал ответ Лерочки. — А ты знаешь свою дочь, получать желаемое она умеет. Так ты поможешь, или…
Просила, по её мнению, о такой малости… Только для отца, как показал результат разговора, всё куда сложнее. Предстояло не просто «встретиться с кем надо». И ладно еще, когда от встречи зависят собственные интересы. А здесь…
— Если совсем честно, то не вижу смысла, — медленно заговорил Вешник, при этом внимательно наблюдая за дочерью, — В дипломатию тебя надо было в свое время отдавать, а не на журналистику, — продолжал он и, дотягиваясь до телефона, закончил, — Давай свои данные, посмотрим, чем там можно помочь.
Да, история к их семье, слава Богу, не имела никакого отношения. Но вот отказать дочери в такой малости, как помочь человеку… Как говорится, от него не убудет, а с дочерью сохранятся прекрасные отношения. А, учитывая, что она у него единственная… Родит внука, будет наследник созданной им империи бизнеса. Конфликты в семьях, подобным их, зачастую ни к чему хорошему не приводят…
2
Самый запад России. Вечером Каташову ждал сюрприз — Алантьев … Вот к чему оказалась совершенно не готова, так к встрече сегодня ещё и со своим настоящим. В последнее время что-то оно слишком зачастило.
Впрочем, как там в поговорке: как только начинает налаживаться на личном, так обязательно появляется прошлое? В таком случае — удивляться ничему не приходится. И вот это самое прошлое, вернее — незавершенное настоящее, без предупредительного звонка, сегодня объявилось на пороге её квартиры. В канун рабочей недели…
— Ты чего такая? — не понял он, когда, на попытку обнять, Ритка увернулась. Странно, но вдруг… Совершенно неожиданно, вспомнилось прикосновение рук Константинова… Совершенно не те ощущения… Объяснить не смогла бы, но…
— Устала, — солгала она.
Умом понимала — разрыв неизбежен. Только какая-то сила заставляла держаться за прошлое. Страх… Предательский страх заставлял лгать и себе, и человеку, который… А, собственно, который ей, пока, никаких гарантий не давал, да и дать не мог. Так была ли, в таком случае, ложь? В данном случае, скорее, лгала себе…
— В воскресенье — устала? — Алантьев с сомнением задержал на ней взгляд.
Правда, дальнейшего разоблачения, кажется, не предвиделось. За все годы, что длилась их странная связь, в своих подозрениях ни разу не перешагнул опасную черту. У грани — останавливался, да. Но даже подозрений в её адрес ни разу высказано не было. Вот тут четко соблюдался договор… Он ничего не мог, да и не хотел ей дать, кроме своего периодического присутствия. А значит и взамен требовать что-либо права не имел.
— У меня два дня подряд театр был, — и сейчас не лгала. Но, в то же время, очень надеялась, что Алантьев, как обычно, внимательно выслушает и, заметив её не настроение, не станет ни на чем настаивать. — А сегодня с утра пораньше Маслова зарулила, — попыталась хоть как-то бъяснить так называемую усталость. — Не люблю долго спать, но сегодня — предел.
Да, был необходим отдых. Только не от театра. И не от Масловой. Требовалось побыть вообще в полном одиночестве, чтобы хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию и принять единственно верное решение. Если, конечно, такое сейчас возможно сделать. Кто мог подумать, что курортное общение на столько затянется… нет — вернее — затянет. И никакие усилия вернуться к прошлому не помогали… Или уже сама не сильно хотела…
— Ну-у, театр, — протянул Алантьев, уверенно перемещаясь из прихожей в кухню, — Ты во сколько, часов в девять дома была? — продолжал он, совсем уж по-свойски усаживаясь за стол.
Рита, задержав дыхание, сосчитала до трех. Требовалось, в первую очередь, успокоиться. Звучащие вопросы совершенно ничего для нее не означают. Просто спрашивает. А отвечать на те или нет, и с какой долей правды — решать ей и только ей!
— В девять только спектакль закончился, — произнесла Рита вслух, следом за поздним гостем входя в кухню. Проще было попросить его уйти, только… Вот это извечное «только»… Оно возникало и к месту, и не к месту. И каждый раз приводило к сомнениям…
— И не боишься ты в коронавирус лазить по театрам, — обронил Алантьев, продолжая внимательно присматриваться к хозяйке квартиры. Давно заметил изменившееся к себе отношение с её стороны. Но не сразу придал тому значение. Бывало в их отношениях подобное и в прежние времена. Но его длительное отсутствие, обычно, всё возвращало в привычное русло.
— А я привитая, — обронила Ритка, ставя на плиту чайник.
Выдерживаемое ею расстояние не оставляло сомнений в том, что его сегодняшний визит, мягко говоря, несвоевременен. И решение оставалось за ним: уйти или остаться. Очень надеялась, что это самое решение окажется правильным… Для неё — правильным.
— Ну, я тоже, — гость, успев поймать её за руку, усадил себе на колени, достаточно крепко обняв, продолжая, —
