распаленных мужиков качнулись к Лизе. Возрожденные заклятьем герои древности жаждали награды за геройство.
Вскрикнув, Роман рванулся на помощь… Крепко ухватив за локоть, Рико удержал его.
- Меньше пены, стажер, Янка сама справится!
- Она уже справилась! Подставила девчонку… – вырываясь, закричал Роман, но Рико держал крепко:
- Привыкайте, для Янки вполне типично, она совершенно лишена привычных норм христианской морали, - нравоучительно сообщил он.
Развернувшись к надвигающимся героям спиной, Янка небрежно перехватила девчонку за талию и зажала под мышкой. Лизка оказалась высокой, ее руки и ноги волочились по земле, но это не помешало Янке взвиться в том нечеловечески стремительном беге, когда очертания ее тела сливались в смутный мерцающий силуэт. Волоча девчонку, Янка промчалась мимо напарников и понеслась вверх по лестнице, и лишь задорная и совершенно безголосая песнь:
- «Облизка ваш компас земной, удача, награда за смелость…» - указывала путь мчащейся следом толпе распаленных героев.
- За ними! – скомандовал Рико, широкими скачками взбегая по лестнице.
Роман рванул следом. В груди жгло, на разворотах выщербленные перила выскальзывали из-под потных ладоней.
- Отступитесь пред Черным Властелином!Замочу на хрен, урки поганые!– отдаленный всего одним этажом, сверху донесся яростный крик Саурона.
Роман на мгновение притормозил, судорожно хватая ртом воздух, запрокинул голову…
В щели лестничного пролета коротко полыхнула огненная вспышка. И лишь за мельчающую, не фиксируемую разумом долю секунды до нее сильное гибкое тело кувыркнулось через перила, уходя из-под удара. Янка приземлилась пролетом ниже, точно позади настигающей толпы героев. Фаерболл ударил в передние ряды преследователей, выжигая в них широкую просеку. В ответ грянул еще яростный, безумный вопль десятка глоток. Герои реагировали немедленно. Не знающие страха воители, обозленные наглой атакой колдовской твари, ринулись наверх, прямо на киношного Саурона. Роману даже показалось, что перемахивая по четыре ступеньки за раз, среди наступающих героев, вскинув лук, бежал Орландо Блум. Бок о бок с полуголым гигантом, до боли похожим на молодого Шварцнегера.
Стряхнув с плеча обмякшую девчонку, Янка подскочила к напарникам.
- Изящно, Янка, - одобрил Рико. – Вызванный чарами Черный Властелин проредит вызванных чарами героев, те прикончат Властелина…
- А мы нарешти доберемося до закляття и дематериализуем остальных, - закончила Янка, скалясь, как некая жутковатая помесь довольной кошки с акулой. Сквозь сытую кошачью улыбку проглядывал острый частокол акульих зубов.
Бешенный рев пролетом выше перемежался коротким треском огненных разрядов. Вниз по лестнице поплыл серый, остро пахнущий паленой плотью дымок. Рассыпающееся в черный пепел обугленное тело свалилось с площадке и повисло, зацепившись за перила.
- Горячий денек, - меланхолично сообщил Рико, с чуть отстраненным интересом поглядывая наверх.
Этажом выше вновь полыхнуло, рев геройских глоток на миг захлебнулся, заглушенный воплем боли – нестерпимой, невыносимой человеческому существу… И тут же сменился яростным рычанием, словно наверху сцепились не люди, а обезумевшая стая диких псов. Стенка рядом дрогнула, будто в нее с маху впечатали что-то тяжелое.
Не выдержав, Роман зацепился за перила, подтянулся… Саурон стоял, намертво притиснутый к стене, распяленный на старой облезлой штукатурке, неспособный шелохнуться. Сочленения его доспехов, словно подушечки для булавок, были густо утыканы стрелами.
Четверка уцелевших героев навалилась на Черного Властелина, сжимая в не знающих и не понимающих милосердия ручищах. Его схватили за острые шипы шлема, потянули, задирая голову, как жертвенному барану. Роман увидел как латный металл начал медленно трескаться, расходиться, открывая острый стальной излом…
Тихий шепот:
- Пало величие Тьмы…Саурон, враг народа, помер… - прошелестел, угасая, и из щели доспехов выплеснулся кровавый сгусток, заляпывая выцарапанную на стене парадного надпись «Бабы – дуры».
Роман разжал руки и почти рухнул, а не спрыгнул обратно на площадку.
- Кажется, все, - с трудом сохраняя облик невозмутимого разведчика, вернувшегося с задания, бросил он.
Наверху длинно шаркнуло, с площадки осыпалась тонкая струйка пыли – и доспехи Саурона перевалились через перила, рухнув на площадку у ног Янки.
- Пусто. А сам где делся? – придирчиво поинтересовалась Янка, заглядывая внутрь шлема.
- Конечно, если даже «Сумерки» не смотрела… - тяжело ворочаясь на полу, пробубнила Лизка, - Развоплотился он, это все знают!
- Ты краще помовчи! – ехидно улыбаясь, протянула Янка, - Твои неприятности ще только начинаются. Хоча для тэбэ, це, мабуть, пустяки – дело житейское, а? - она небрежно потрепала Лизку по волосам.
Девчонка гневно шарахнулась в сторону, и застыла в оцепенении…
На лестнице послышались тяжелые спотыкающиеся шаги. Четверка закопченных, окровавленных амбалов, в опаленных ошметках то ли греческих туник, то ли просто набедренных повязок, сползала по лестнице.
- Всего-то и осталось? Силен был покойник, пусть дьяволы терзают его выдуманную черную душу, - тихо пробормотал Рико. Он небрежно прислонился к стене, и лишь настороженно поблескивающие глаза выдавали то напряженное внимание, с которым он наблюдал за спускающимися героями.
Янка легко вскочила на перила и уселась, болтая ногами, с интересом разглядывая приближающиеся четыре горы мускулов. На губах ее играла одобрительная улыбка.
Четверка ступила на площадку. Равнодушно, словно не видя или не придавая значение их присутствию, скользнули взглядами по Рико и отступившему к лестнице Роману. И вдруг лица их оживились, глаза приобрели осмысленность, с губ сорвался нечленораздельное, но явно довольное ворчание – герои узрели сидящую в углу расхристанную Лизку. Самый шустрый, а может самый жаждущий, или меньше всего пострадавший герой шагнул к девчонке. Благородное лицо античного полубога исказилось гримасой, со строгих, будто у статуи, губ стекла ниточка перемешанной с кровью слюны, и он сгреб обнаженные женские груди в горсть. Лизка заверещала, выгнулась, пытаясь слабыми ручонками отпихнуть тискавшие ее лапы. Но подоспевшие боевые товарищи героя быстро прижали девчонку к полу. Один широко развел ей ноги, второй завозился, пытаясь стянуть узкие джинсы, рванул, но турецкая ткань держалась прочно. Тогда герой вытащил из-под лохмотьев погнутый, опаленный кинжал и сосредоточенно сопя, принялся пилить твердую джинсу зазубренным краем лезвия. Лизка заорала.
- Даже для древних героев такая сексуальная активность, пожалуй, чересчур, - вскинул брови Рико.
- Ты ще ей посочувствуй! – пожала плечами Янка, - Що накликала, то и получила, дурепа!
Ярчучка кивнула, соглашаясь.
Четвертый, оставшийся не у дел герой, обернулся на женский голос. Узрел невозмутимо восседающую на перилах Янку, и тяжело подволакивая обожженную ногу, двинулся к ней.
Янка широко и радостно улыбнулась ему навстречу, демонстрируя все более заметный акулий оскал. Наступающий на мгновение замешкался, но все же он был героем! Он шагнул вперед, навис над Янкой и протянул руку к вороту ее черной куртки. Все также улыбаясь, пепельноволосая глядела на него снизу вверх.
- Мы так и будем стоять? – едва слышным шепотом спросил у Рико совершенно растерянный и не представляющий, что ему делать Роман. Больше всего его угнетала собственная нерешительность, а еще то, что
