этой самоотверженности. Но меня его преданность делу всегда вдохновляла. И поэтому я частенько говорила с прапра, воображая, как он мне отвечал бы. И вслед за родителями ухаживала за местом его последнего упокоения. Это дарило мне редкие минуты странного покоя и полного умиротворения. Я воображала, это всё потому что энергетика у моего предка была целительная и очень мне подходящая.
— Ещё Громов этот, — я присела на корточки, вынула из ведёрка с тёплой водой губку и принялась оттирать от пыли старую надпись «Здесь покоится…». — Терпеть его не могу. Очень надеюсь, что его предки были людьми более порядочными.
Хотя что тут гадать? Вот, последнюю волю своего садовника исполнили, хотя любые другие богачи могли и наплевать.
И свои соображения я подкрепила ворчливым замечанием:
— Вырождается род Громовых, скажу я тебе.
— Не могу с тобой не согласиться, — ответила мне плита знакомым голосом.
От неожиданности я покачнулась и едва не завалилась на спину.
Резко выпрямилась, отчего даже в глазах на миг потемнело.
От ствола клёна отделился Плотников и неспешно пошагал ко мне, не спуская взгляда с надгробной плиты моего предка.
— Добрый день. Интересные ты беседы ведёшь со своим уважаемым предком, Алина.
Я таращилась на шагавшего мне навстречу Плотникова и первые мгновения всерьёз прикидывала, не броситься ли наутёк.
Он пугал. Он меня откровенно пугал.
Он пугал меня в школе. Пугал сейчас.
Ничего не изменилось.
— Что ты тут делаешь?
Анатолий загадочно улыбнулся, и меня в дрожь бросило от этой улыбки.
Чёрт возьми, окраина сада, глухой угол. Это тебе не подъездной участок, не парадная аллея и тем более не крыльцо — камер наблюдения тут с роду не водилось.
И именно тут, в этой слепой зоне мне приходится сталкиваться с призраком своего прошлого. И у призрака этого кто бы ещё знал что на уме!
— Прогуляться решил.
— По территории чужой собственности?
Плотников становился в нескольких шагах от меня — весь из себя порядочный джентльмен в элегантном осеннем пальто и костюме, будто он в офис направился, а не на прогулку по чужому саду!
— Брось, Алина. Это же самая что ни на есть окраина. Участок скорее твой, чем Громовых, и он даже не огорожен. Помнишь, как часто мы тут отдыхали?
Отдыхали?! Да он издевается.
Как часто он сюда наведывался, чтобы застать меня одну — так куда-а-а ближе к истине. Только вот я не хотела сейчас заострять на этом внимание. Мне и без того было очень не по себе.
— Не особенно, если честно, — я перехватила садовый веник поудобнее, всерьёз готовясь при необходимости пустить его в дело. — Кажется, наши воспоминания об этом месте немного разнятся.
От внимательного Анатолия не укрылось моё исключительно негостеприимное настроение.
— Я, должно быть, тебя напугал.
— Должно быть.
— Извини. Я такой цели совсем не преследовал.
Я, может и хотела бы ответить безукоризненно вежливо. Но страх не давал мне такой возможности. Всё во мне вопило о том, что необходимо держать оборону и зорко следить за тем, чтобы мои личные границы ни на сантиметр не нарушались.
— А чего ты тогда хотел? Только не надо опять говорить о прогулках. Это чушь собачья. Ни за что не поверю.
Плотников чуть расставил ноги, сунул руки в карманы пальто и теперь смотрел на меня так, будто пытался оперативно провести переоценку. Кажется, он рассчитывал совсем на другой приём с моей стороны. Интересно, с чего бы? Я разве при нашей последней встрече подарила ему повод для оптимизма?
— Я хотел тебя видеть. Это если совсем уж начистоту. Такой ответ тебя устроит?
— Нет, не устроит, — мотнула я головой. — Он совершенно ничего не объясняет.
Плотников вздохнул, отвёл взгляд в сторону, будто раздумывал, как дальше выстраивать диалог:
— Я шёл сюда в надежде с тобой повидаться. Здесь нет никаких подводных камней, Алина. Честно сказать, я не особенно надеялся застать тебя в саду. Но потом услышал твой голос. Я же помню, что у тебя с детства привычка — разговаривать со своим прапрапрадедом. Вот только совсем не ожидал, что ты примешься ему на своего супруга жаловаться.
Да чтоб тебя…
— Ни на кого я ему не жаловалась.
— Не думаю, что вырожденец — это комплимент.
— Не думаю, что прилично подслушивать чужие разговоры.
— Даже с покойными? — белёсая бровь иронично выгнулась.
Ну вы только взгляните на этого шутника!
— Особенно с покойными, — отрезала я.
— Алина, ты несчастлива в браке?
Веник в моей руке дрогнул. Мысли спутались, мешая подыскать достойный ответ.
— Послушай, Анатолий, это уже… это совершенно тебя не касается.
— То есть несчастлива.
— Я этого не говорила!
— Я делаю вывод, исходя из того, как ты ответила.
— Я бы предложила тебе вообще выводами не баловаться, — во мне начинала подниматься настоящая злость, которая делала как минимум одно благое дело, она уверенно вытесняла страх. — Ты хоть понимаешь, что задавать такие вопросы неправильно и неприлично?
— Почему? Алина, мы очень давно друг друга знаем…
Того и гляди он ко мне в старые друзья запишется! Да что этот странный человек себе позволяет?
— Я много кого давно знаю, но с этими людьми не секретничаю и не откровенничаю. Толя, я не собираюсь отвечать на твои совершенно неуместные вопросы и… и я бы предпочла продолжить уборку.
Белёсые брови подпрыгнули вверх.
— Извини, я не предполагал, что так сильно тебя отвлёк и… напугал. Я совершено к этому не стремился.
Я выпустила воздух через ноздри, как рассерженный бык. Я чуяла, что Плотников что-то недоговаривает. В бледных глазах стыло что-то наподобие… предвкушения. Будто он никак не мог решиться озвучить самое главное.
Очевидно, он и впрямь не рассчитывал на такой холодный приём. Наша первая встреча спустя столько лет ввела его в заблуждение, и он принял обыкновенную вежливость за расположение или что ещё похуже. Подумал, что я буду не против продолжить наше общение.
Будто и не было между нами никаких неприятных воспоминаний из школьного прошлого.
— Стремился или нет, но этого эффекта тебе достичь удалось, — пробормотала я, напоминая себе не стискивать рукоять веника так, что она едва не трещала. — Я не очень люблю, когда ко мне вот так… подкрадываются.
— Извини, — в невыразительном голосе Плотникова сейчас звучало искреннее сожаление. — У меня не было никаких скрытых намерений. Я всего лишь хотел пригласить тебя на ужин. На дружеский ужин.
— На… что, прости?
Плотников усмехнулся, будто его всерьёз позабавило моё изумление.
А вот я могла только представить, как выглядело сейчас
