она кивнула, показывая, что знает, что это такое.
После ужина Амана достала свиток, развернула. Выглядел тот таким старым, что казалось, вот-вот рассыпется в труху в ее руках. Амана прижала края полированными камнями, чтобы свиток не скатывался, и ткнула пальцем в рисунки в его центре.
— Вот.
Первый рисунок изображал свернутую сеть — точно такую, какая лежала у моих ног. На втором рисунке неведомый художник изобразил часть сети в увеличенном виде, показав стрелочками на места, где ячейки сети переходили одна в другую. Вернее, на места, где в этих ячейках виднелись крохотные, шириной в человеческий волос, щели. На третьем рисунке эти ячейки уже были разогнуты, а на четвертом составляющая эти ячейки металлическая проволока сплетена в клубок.
— Каждая ячейка сети — это пойманная Гаргунгольмом душа, — сказала Амана. — Клубок из сети душ будет стремиться за пределы леса — только там души смогут уйти к Благословенной Хейме. Живых Гаргунгольм ослепляет, пряча от них выход, но с мертвыми это не работает.
— Выглядит довольно просто.
Амана покачала головой.
— Вот, прочти, здесь есть приписка.
Я посмотрел, куда она показывала. Как и в прошлый раз, при попытке чтения косые завитушки сами сложились в слова с понятным смыслом.
— Часть ячеек сети — осколки душ демонов, — произнес я и с сомнением посмотрел на металлический сверток. Ничего демонического в свертке не ощущалось.
— Не только демонов, но и других иномирных тварей, — Амана обошла меня и присела, протянув руку к сети так осторожно, будто перед ней было гнездо с дикими осами. Коснулась сети, задержала пальцы на верхних ячейках и убрала. — Некоторые из этих тварей хуже и демонов, и гаргунов.
Еще хуже?
В отдалении послышались шаги, и в дверном проходе появился Кастиан. Выглядел он слегка зеленым.
— Что, нашел свою гробницу? — спросил я.
— Нашел. На ней действительно мое изображение и там, внутри, лежит иссохшая мумия. Одетая в мои одежды с моим родовым знаком на груди. Я не понимаю…
— Раз ты прошел через Завесу, ты живой человек, — вмешалась Амана. — Я помню ту гробницу. Но ее сделали больше трехсот лет назад, мало ли кого могли там похоронить.
— То есть… сделали на тот случай, если я умру, а потом решили использовать по назначению для неудачника, которому не нашлось другого места? — скептически уточнил Кастиан.
Амана вздохнула.
-— Династия Аэстус пала почти сразу после твоей псевдо-смерти. Насколько помню из уроков истории, это было связано с кризисом престолонаследования. Подозреваю, что предки моего мужа приложили к этому руку — сообщили о твоей якобы гибели и похоронили вместо тебя какого-то чужака.
Лицо Кастиана исказилось яростью.
-— Фалко, — прошипел он. — Это все Фалко! Будь он еще жив…
Амана сочувственно развела руками.
Я промолчал.
Для нас все это было давней историей, а для Кастиана случилось всего несколько дней назад. Что тут скажешь и чем поможешь?
После долгой паузы Амана первой нарушила молчание.
— Тебе стоит сменить типпаю на нормальную одежду, — сказала она, смерив принца долгим взглядом. — Сейчас даже жрецы такое не носят. В доме осталось много одежды моего мужа. Он был слегка ниже ростом, но телосложением вы похожи…
Кастиан ответил не сразу, но, когда заговорил, голос звучал нормально.
Убедившись, что он взял себя в руки и не сорвется, я перестал слушать дальнейший разговор — тема одежды меня волновала слабо — и придвинул к себе свиток, изучая, что еще было написано о сети гаргун.
Неизвестный автор перечислял, у каких именно демонов и демоноподобных тварей гаргуны могли забирать части душ. К сожалению, приведенные там названия ничего мне не говорили. Берингары, Оттаны, Джорги, Аюссы, Темные Эббы…
Я открыл свиток дальше, надеясь, что к названиям демонов будут прилагаться их описания, но нет, там обнаружился только рассказ о том, как правильно сплетать металлическую проволоку ячеек в клубок.
А еще дальше автор свитка описывал — и даже приводил рисунок — что случается, когда ячейка сети, содержащая душу демона, не обезврежена должным образом. У человека, изображенного на рисунке, не было ни рук, ни ног, ни головы. Все они, грубо оторванные, валялись в некотором отдалении от туловища. Художник даже озаботился тем, чтобы нарисовать под туловищем лужу крови и раскрасить ее карминовой краской.
Я еще пару мгновений полюбовался расчлененной жертвой демона и отодвинул свиток. Амана была права — работа предстояла непростая.
***
Я ожидал, что здесь, на территории людей, влияние леса уйдет или хотя бы ослабнет, и я вновь начну ощущать голод, жажду, сонливость… Но нет, не начал. Приготовленный хозяйкой имения ужин я поклевал больше из вежливости, съев едва четверть от того, что съедал за раз в деревне, воды — а других напитков у нее не имелось — отпил три глотка. И теперь, хотя наступила ночь, спать мне не хотелось совершенно.
Сеть мы разложили на полу самого большого зала — в развернутом виде она заняла примерно его половину — и теперь вчетвером изучали ее звенья. Амана попыталась прогнать сына спать, но он почти сразу же вернулся, просочился в зал через другую дверь и объявил, что никуда не уйдет.
Я сел на пол рядом с краем сети и взял его в руки, разглядывая. В свитке говорилось, что для плетения клубка следовало использовать только осколки человеческих душ, и что осколки душ демонов отличались. Как там было сказано: «Несут они в себе скверну и видна она на металле будто пелена, убивающая штормовые волны».
— Зачарованное масло, — тут же сказал Кастиан, когда я озвучил эту фразу. — Достаточно вылить несколько ковшей за каждый борт и шторм прекратится. В мое время ни один корабль не выходил из порта без бочки такого зачарованного масла.
— Как его отличить? — обычное масло я в деревне видел.
— Цвет у него почти черный.
Стало быть, нам предстояло разогнуть ячейки из яркого металла, не трогая те, которые покрывала темная маслянистая пленка. Глубоко вздохнув, я взялся за первую ячейку — ярко блестевшую, без единого пятнышка масла, нашел в ней крошечную щель и потянул соединенные концы ячейки в стороны.
Металл поддался под моими пальцами легко, ячейка выскользнула из сети. Я протянул руку, чтобы положить ее рядом, и тут по всей сети прошла дрожь.
А потом сеть рассыпалась —
