к огромному белокаменному особняку, спрятавшемуся в густой зелени пихт и голубых елей.
А дальше мои радужные ожидания сталкиваются с реальностью и начинают потихоньку угасать. Госпожа Швабра, так я мысленно окрестила Нину Григорьевну из-за тощей длинной фигуры, короткого ежика волос и надменной физиономии, встречает меня на парадном крыльце и отводит в невысокую постройку в ста метрах от хозяйского особняка.
Невысокий двухэтажный каркасник, вмещающий в себя десять крохотных комнат и санузел на каждом этаже, носит гордое название «дом для прислуги». Меня размещают на втором этаже, в самой крайней спальне с видом на забор, но зато рядом с туалетом.
В комнате минимальный набор мебели. Кровать, стол, шкаф и пара стульев. Кухня тоже общая, на первом этаже. Там же технические помещения со стиральными машинами, сушкой, гладильными досками и прочим вспомогательным инвентарём. В целом, не совсем то, что я напридумывала в своем разыгравшемся воображении, но всяко лучше, чем у себя дома с пьяной буйной мамашей.
Нина Григорьевна выделяет мне полчаса, чтобы разобрать вещи, после чего требует спуститься на кухню. К этому времени там уже собирается полный штат обслуживающего персонала. И так как я приехала вечером, знакомиться предстоит сразу со всеми. Народу не сказать, чтобы очень много, но глаза разбегаются. Имена запоминать даже не пытаюсь, только занимаемые должности. Повар, водитель, две горничные, садовник, уборщик территории, три охранника, сама Госпожа Швабра и я.
Про синяки на лице, к счастью, никто больше не спрашивает. Однако посматривают с опаской и недоумением, шушукаясь и переглядываясь между собой. Особенно кривятся горничные. Обе чуть старше меня, ухоженные, симпатичные. Скромная темно-синяя униформа на стройных фигурах выглядит эстетично и привлекательно. На фоне остальных чувствую себя ущербной побитой бомжихой. Неудивительно, что девчонки на меня косятся с откровенным пренебрежением. Мужчины принимают гораздо теплее. Кто-то даже кофе предложил, а я так разнервничалась, что отказалась.
Кстати, мужик, что меня подвозил, оказался старшим по охране. Он так долго и дотошно изучал мои документы, что я в какой-то момент испугалась, что мою кандидатуру забракуют, но, слава Богу, прокатило. Минут через десять документы возвращают и выдают бланк трудового договора для заполнения. Пока я аккуратным почерком вношу свои данные в пустые строки, Нина Григорьевна кратко и четко вводит в курс внутреннего распорядка и моих обязанностей.
Подъем в семь утра. Завтрак в восемь, обед в час, ужин в семь вечера. Все приемы пищи проходят на этой самой кухне, контейнеры с едой подписаны. Чужое не брать. Купленные на свои деньги продукты можно хранить в холодильниках, за каждым закреплена своя полка. Отбой в десять. Униформу выдадут утром. За неподобающий вид, яркий макияж и личные звонки в рабочее время предусмотрена система штрафов. Лучше не рисковать, так как по всей территории установлены камеры видеонаблюдения с функцией записи звука. Выходные по предварительно согласованному расписанию, но не больше пяти в месяц. Праздничные дни оплачиваются в двойном размере.
Уборка дома для прислуги, гостевого коттеджа и банного комплекса закреплена за мной. Раз в неделю — генеральная, с мытьем окон, стен и потолков, в остальные дни поддерживаю чистоту и выполняю поручения Госпожи Швабры. Как я поняла, она тут главная. Стирка, глажка, сушка постельного белья и полотенец тоже на мне.
В общем, работы море, а свободного времени впритык. С зубрежкой учебников придется что-то решать, а про подготовительные курсы в театральный ВУЗ можно смело забыть. Это мне еще повезло, что телефон вчера был разряжен, и я оплатить не успела, когда Красавин с барского плеча пожертвовал мне моральную компенсацию за свою кустарную махинацию. Вылетела бы целая тридцатка в трубу, а для меня это огромная сумма. Если хорошо постараться, целый месяц можно прожить.
Условия, конечно, кабальные. Пять выходных, куча запретов и штрафы в придачу. И ни одной гребаной крестной феи в помощь. Создается впечатление, что меня разжаловали из золушки в чернорабочие. Но ничего, прорвусь… как-нибудь. Я шустрая, схватываю все на лету, от тяжелой работы не ною. Никто и не обещал, что будет легко. Другие же как-то справляются, и я смогу.
После заполнения бумажек, Нина Григорьевна проводит экспресс-экскурсию по местам моей будущей трудовой славы, и я не то чтобы окончательно падаю духом, но и причин для особой радости не вижу. Если сложить площадь всех закрепленных за мной помещений в аккурат получится три Красавинских коттеджа. Как ни крути, для одного человека это огромный объем работы. Навороченные моющие пылесосы, и щетки для окон вряд ли сильно облегчат ситуацию.
Когда, наконец, Госпожа Швабра позволяет мне подняться к себе, я падаю на кровать без задних ног с тупой сверлящей болью в голове. Этот день выпотрошил меня под завязку. Нет сил даже раздеться и освежиться в душе. И да, чуть не забыла, в ванную комнату после отбоя еще так просто не попадешь. Через дверь слышно, как мои новые коллеги спорят в коридоре, чья очередь принимать душ. Честно говоря, попахивает летним трудовым лагерем, только пахать придется круглый год, без увеселительных мероприятий и родительских посещений. Последних мне и не нужно, но…
Мысль прерывает очередной рингтон мобильника. Маринка Грызлова. Смотрю на часы. Почти полночь. Не спится ей, что ли?
— Привет, Мариш, у тебя что-то срочное? — приняв вызов, спрашиваю убитым тоном.
— Срочное, — недовольно отвечает подруга. — Варь, честно скажи, ты платье испортила? Поэтому морозишься?
— Ничего с твоим платьем не случилось, Марин. Я на работу устроилась, а тут личные звонки под запретом.
— Где тут?
— На Рублевке.
— Чего? — тупит Грызлова.
Всегда подозревала, что со скоростью реакций у нее не очень, но человек она добрый, легкий, веселый, ненапряжный. Когда нужно, выручит, выслушает, поддержит и совет дурацкий даст. Маринка в нашем классе главной заводилой считалась, а я, так, на подтанцовке, но вместе мы такого шороху наводили — все учителя вешались. Дневники пестрили красными замечаниями, но при этом у обеих с успеваемостью был полный порядок, иначе вылетели бы с треском за свои выкрутасы.
Коротко рассказываю события последних двух дней, опуская приключения в кустах и противоречивые симпатии к белобрысому Адонису. Однако совсем исключить его из увлекательной повести не выходит. Все-таки, он не последнюю роль сыграл в том, где я в итоге оказалась. Взбудораженная моей увлекательной историей с нотками трагикомедии, Маринка помалкивает и даже ни разу не перебивает.
— Максим Красавин? Фотограф? Ты точно не путаешь, Варь? — терпеливо дослушав до конца, подруга, как назло, интересуется тем, кого я хочу обсуждать меньше всего.
— Нет, у него весь дом глянцем завешан, и сам весь такой пижонистый. Часы
