дорогущие, тачка крутая, шмотки брендовые, модных аксессуаров как на бабе навешано. Таких мужиков еще называют…как блин, слово забыла.
— Метросексуал, — подсказывает Грызлова.
— Точно. Я раньше думала, что они все геи, но этот вроде нормальный.
— Пф-ф, деревня. Бекхэм тоже, по-твоему, гей? А Эштон Катчер? Зак Эфран? Даже Бредда Питта к братии красавчиков-натуралов, одетых с иголочки, можно приплести.
— Питт хорош. Бекхем на любителя. Остальных не знаю, — вяло отзываюсь я.
— Отстала ты от жизни, подруга. Надо наверстывать. Слушай сюда и мотай на ус. Я недавно интервью твоего Красавина в Гламуре читала. Он реально крутой…
— Что еще за Гламур? — перебив, уточняю я.
— Варя! — возмущённо восклицает подруга. — Это модный женский журнал. Не поленись, загугли. Много интересного узнаешь.
— А про Агнию Данилову ничего не читала? — незаметно съезжаю с темы «реально крутого» Красавина.
— Читала, конечно, — важно заявляет Марина. — У нее раскрученное арт-агентство в центре Москвы, фотостудии в разных районах города, выставочные залы здесь и в Питере. Она Красавина еще на третьем курсе в оборот взяла, вытащила из грязи в князи. Вложилась наверняка в него нехило, но зато теперь гребет дивиденды лопатой. Красавина многие переманить пытались, но он кремень, только в аренду сдается.
— Звучит как-то не очень, — морщусь я.
— Мир глянца — то еще болото, Варь, — тяжело вздыхает подруга. — Помнишь, сколько я по модельным агентствам со своим портфолио бегала?
— Дебилы они, Марин. Ты красивее всех этих пересушенных вобл.
— Да не в этом дело. Если бы Красавин для моего портфолио фотки делал, меня бы давно на обложках печатали. У парня талант, свой уникальный стиль. На его снимках любая жаба в богиню превращается. Вот увидишь, сорвется он с крючка Даниловой и умотает в Голливуд.
— У него там брат-каскадёр живет, звезд в блокбастерах дублирует, — приуныв, бормочу я. На душе кошки скребут, хотя какое мне дело? Пусть валит хоть на все четыре стороны.
— Тем более! Но пока не умотал, Варь…, — Грызлова делает многозначительную паузу. — Может, ты уболтаешь его пару часиков со мной поработать?
— Не могу, Мариш. У меня даже номера его нет, — приходит мой черед тяжело вздыхать.
— А ты достань. Адрес знаешь, с сестрой-актрисулькой подружилась. Найди подход. Ты это умеешь, — настаивает подруга.
— Если все так, как ты говоришь, то час его работы стоит больше, чем твой месячный оклад. Прости, Марин, но я в этом деле тебе не помощник.
— Но, если вдруг появится возможность, не забудь про меня. Ладно? — не теряет надежды Грызлова. Она, вообще, по жизни оптимистка, никогда не унывает, в отличие от некоторых. Не будем показывать пальцем.
— Не забуду, — без особого энтузиазма обещаю я.
— И еще насчет Даниловой. Непростая она баба, Варь. У таких в любом деле есть своя скрытая корысть, — мнительно выдает Грызлова. Я аж поперхнулась от нелепости ее слов.
— Ну ты насмешила! Какая от меня может быть корысть? Если не справлюсь с работой, просто уволит и всё.
— Не верю я в ее благие намерения, — нагнетает Марина. — Может, ты не всё мне рассказала?
— Например?
— Например, что замутила с Красавиным.
— Спятила? — слишком яростно возмущаюсь я.
— Бабы ревнивые, Варюх, — тоном умудрённой опытом матроны рассуждает Круглова. — А богатые бабы еще и мстительные. Ты доверчивая душа, простая, как пять копеек. Переживаю я за тебя.
Я какое-то время молчу, прекрасно понимая, что именно мне пытается втолковать подруга. Может, и простая, как пять копеек и доверчивая, но не дура. Этим утром все, что нужно, я увидела. И замороженную реакцию Агнии на мою импровизацию с труселями, и как Макс на нее смотрел, словно никого, кроме их двоих, в этом мире не существует. Да и Викки постаралась, с пеной у рта выгораживая брата перед Даниловой.
Очевидно, что они любовники, но черт… она же в матери ему годится. К тому же замужем. Дураку ясно, что Макс для нее — временная забава. Стареющих женщин частенько тянет на молодых парней. В шоу-бизнесе полно подобных примеров, но тут мне кажется, ситуация несколько иная. Макс в нее влюблен и дело вовсе не в ее деньгах и связях.
От этого осознания коробит и царапает изнутри, а еще до боли в груди обидно, что рано или поздно его звездный час закончится, а Данилова найдет нового талантливого мальчика из глуши. Неужели Красавин сам этого не понимает?
— Варь, ты чего притихла? — окликает меня подруга. — Я тебя расстроила? Да? Прости, ляпнула, не подумав.
— Все нормально, Марин. Я просто устала. Спать хочу, умираю, а завтра рано вставать.
— Ладно, поняла. Спи, моя хорошая и не поддавайся там. Помни, ты у меня самая лучшая девочка в мире.
— Помню, — улыбаюсь я. — Завтра созвонимся. А плать…
— Забудь про платье. Черт с ним. Береги себя, Богданова. Добрых снов.
— И тебе, Мариш, — прощаюсь я и отключаюсь.
Сняв одежду, не вставая с кровати, забираюсь под теплое одеяло и спохватившись завожу будильник на шесть утра. За час должна успеть очередь в ванную выстоять и собраться. День предстоит тяжелый, нервный, а спать осталось всего ничего. Убираю телефон под подушку, но почувствовав легкую вибрацию, снова подношу его к глазам. На экране всплывшее сообщение с неизвестного номера.
«Я нашел твою туфельку, Золушка. Как вернуть?»
Сердце падает в пятки, а к глазам подступают слезы. Это просто переизбыток эмоций, наивно утешаю себя и дрожащими пальцами строчу ответ…
Максим
Поздравляю тебя, Красавин. Ты долбоеб.
Именно эта мысль приходит в голову, когда, стоя на балконе и дымя, как паровоз, я набираю сообщение несносной девчонке с розовыми волосами. Единственное оправдание у этого спонтанного необъяснимого порыва — туфельку я действительно нашел.
Заскочив домой, чтобы принять душ и переодеться после затянувшихся съемок, я успел смыть с себя усталость и даже выпить кофе в гостиной вместе с непривычно молчаливой Викой, страдающей по своему брутальному качку. До назначенной встречи с Агнией оставалась пара часов, когда сестру вдруг прорвало на слезы. Она горестно всхлипывала, сетуя на незавидную женскую долю и меркантильных ленивых мужиков. Викки, как бы между делом, и меня записала в число приспособленцев, намеренно угодив в мою ахиллесову пяту.
— Ты ничем не лучше Ивана! Он хотя бы не скрывает, чем занимается. — вопила сестра. — Что смотришь? Ваня стриптизер! И что тут такого? Ему платят не за секс, и он с меня рубля не взял. У нас могло получиться, если бы ты не влез.
— Твой Ваня явно не дурак, и действовал на перспективу, решив, что в дальнейшем выжмет из тебя больше, — возразил
