Наши выстрелы прогремели практически одновременно.
……
Втащив стонущего Привоза на заднее сиденье, я сел за руль и завёл машину. Саквояж лежал справа от меня.
Что делать? Что делать? Что делать?
Довезти его до больницы и бросить у входа? Или лучше заехать в ближайшее село, узнать, где живёт ветеринар? И заставить того под дулом пистолета вытащить пулю, промыть и зашить рану? А потом? Дать побольше денег, чтоб хоть недельку поприсматривал за раненым? Но всё это так долго! Пока то-сё… А у меня в двенадцать тридцать поезд…
Что же делать?
Тут я поймал себя на мысли, что не слышу больше стонов Привоза. Я повернулся к нему и затряс его.
- Э, Привоз! Очнись! Ты чего?
Привоз открыл глаза.
- Маму видел.
- Это хорошо, только ты не спи, чудила. Держись!
- Подыхаю я, Стёпан Батькович…
- Ерунда! – Я стал врать. – У меня точно такая же рана была. И ничего! Всё обошлось! Живой, как видишь!
Я отпустил сцепление, нажал на газ, и мы поехали.
- Потерпи, чуток потрясёт!
Привоз молчал.
- Э, ты живой там? Привоз!
- Живой, - сквозь стон ответил Привоз.
- Ну дак не молчи! Говори чего-нибудь. Рассказывай. Про Одессу, про маму, про первый, блядь, поцелуй на Фонтанке… Про то, как вы баржу рыбы увели, а потом не знали, что с ней делать…
- Стёпа!
- Что?
- Отправишь мою часть денег моей маме?
- Щас, розбежался! Сам отвезёшь! Хотя постой! Ты ведь говорил, что мамка твоя умерла…
- Да.
- Что – да?
- Умерла… Я просто забыл. Мама умерла, а я забыл.
- Ты не чуди, родной. Ты держи связь.
- Мама умерла…
- Ничего, ничего! Все там будем Все встретимся. Ты, главное, сейчас туда не торопись. Успеешь ещё…
- А я забыл…
- Держи связь, говорю. Всё нормально! Я тебя в больничку везу. Жить будешь. Я тебе слово даю. А я слов на ветер не бросаю. Ты меня знаешь. У меня у самого такая рана была. Но я был один, совсем один… И помощи ждать было неоткуда. А у тебя есть я. Слышишь? Ты слышишь меня? Привоз? Гриша! Ну не молчи ты! Слышишь?!
Я остановил машину.
Привоз был мёртв… Глаза заледенело глядели в пустоту…
- Вот и всё, Гриша, вот и всё…
Вопрос «что делать?» меня теперь не мучил… Но легче мне не стало.
Я вылез из автомобиля и закурил.
Я с грустью подумал, что Гришу Привоза нужно будет похоронить. Хоть похоронить по-человечески.
Глаза мои были на мокром месте. Ещё чуток - и я бы расплакался, клянусь…
Я усмехнулся. Что-то я стал чрезмерно сентиментален. Думаю, это у меня не иначе, как возрастное.
Щелчком отбросив чинарик в сторону, я сел обратно в машину.
Всё позади! Всё худшее позади! Теперь полный вперёд!
……
Я никогда не мечтал стать богатым. То есть я, конечно, хотел, чтоб у меня было много денег. Нет, даже не много. Я хотел, чтобы денег было всегда достаточно. Чтобы я не нуждался, не задумывался над тем, хватит ли мне на то, что захочу, или не хватит. Но ведь чтобы всегда было достаточно, для этого нужно много, правда же? Много, очень-очень много.
А вот зачем? Я воровал, не раз рисковал жизнью или свободой и надеялся, что когда-нибудь я сорву крупный куш. А зачем? На что, собственно, я собирался эти деньги потратить? Нет, я никогда не думал об этом. Если б меня про это спросили, то скорее всего, я бы ответил: «Какого чёрта! Что за дурацкие вопросы?! Были бы гроши, а уж на что их тратить, я придумаю!»
Хорошая вещь – деньги! Не сами деньги по себе, а вообще! Как явление! Деньги… Многим людям они заменяют цель жизни, которой у них нет. А ведь без цели человеку нельзя.
Много денег – отличная цель! Ясная, понятная, конкретная и не так уж легко достижимая, потому что денег – об этом знают все, кто имел с ними дело – никогда много не бывает.
И вот теперь я богат. У меня саквояж, набитый крупными купюрами.
Я очень богат, и меня ждут два прекраснейших в мире создания. Таня и Настя. Жена и дочь.
И вроде бы всё складывается как нельзя лучше. Только… Только мне почему-то ужасно плохо.
Мне грустно, и я устал.
………………………………………………………………………….
…………………………………………………………………………………………
На перроне было чрезвычайно многолюдно. Я и подумать не мог, что столько людей собралось на юга.
Я растерянно осмотрелся. Хотел закурить. Но пачка оказалась пустой. Я смял её и отбросил в сторону.
Поезд уже подали, до его отправления оставалось минут десять. Пассажиры метались в поисках своего вагона. Студенты пели. Ревел ребёнок. Мужчина звал какую-то Люду. Короче, была привычная для этого места и времени суета. Лучшие часы для работы майданников.
Вдруг мне показалось, что в толпе мелькнуло Танино лицо. Я уже хотел было броситься ей навстречу, но меня кто-то потянул за рукав. Я развернулся и обомлел. Передо мной стоял тот малый с татуировкой СЛОН из привокзального ресторана.
