они могли хотя бы дать шанс ей на нормальную жизнь, если только она пойдёт сейчас на контакт с ними. Трефалкир переглянулся с Нивервиром, тот незаметно кивнул, выражая готовность. Тёмно-зелёный дракон собрался и первым начал вещать в голове искусственно созданной самки, тщательно выбирая образы и смысл обращения.
Трефалкир оказался в подсознании драконицы, чёрном и пустом. В нём не было ни потаённых страхов, ни безумных надежд, потому что всё существование её было бессмысленным, неосознанным. Она была слишком сложным созданием для простой жизни животных: охотится и спать, это она могла понять. Но никто не показывал ей иного. Сможет ли она принять это новое? Приспособиться? Где-то во мраке начал виднеться силуэт самой нескладной самки, Трефалкир приблизился к ней, ощущая и присутствие Нивервира, который предпочёл остаться пока наблюдателем. Впрочем король и так, по своему разумению, сделал достаточно. Чернокнижник обратил внимание на то, что здесь образ гибридной драконицы немного отличался от настоящего облика. Здесь он был более пропорциональными и перья покрывали тело так, как должны были бы, родись она в семье королевских драконов. Она заметила или почувствовала приближение незнакомцев, попыталась улететь, но в этом пространстве взрослые родичи ориентировались гораздо лучше неё. Все эти попытки были бесполезны, для них она просто летела на месте. Трефалкир сконцентрировался, подбирая образ в голове и посылая его драконице. Сложенные крылья и они мирно сидящие рядом, не атакующие её. Все образы он сопроводил словами, и не надеясь, что самка поймет их, однако считая необходимым обозначать речью свои действия.
— Сложи крылья, мы не тронем тебя.
Химера обернулась, и на её морде отразились нерешительность и… раздумчивость. Она в самом деле размышляла над картинками мелькающими у неё в голове и над непонятными звуками, что слышит. Вполне понимала, что в них заложен какой-то смысл, только не могла понять какой. Самка остановилась и неуверенно развернулась, упирая взгляд своих блеклых жёлто-зелёных глаз в дракона, который преследовал её. Он пугал её, но боялась она и его спутника, потому что не могла увидеть сейчас, но ощущала его рядом. Пускай тот выглядел похожим на неё саму, драконица его боялась даже больше, чем зелёного дракона. Наверное, потому что этот уже показал свои способности, а пернатый дракон с горящими глазами ещё нет. Неизвестность и новое, неотъемлемая часть её страха. Она не была уверена, что хочет этого нового, потому что не знает, к чему может оно привести. К чему хотят её привести эти два незнакомца. Трефалкир провёл лапой, и поплыли образы других созданий, других драконов, похожих на неё и не очень, но безусловно все были близки к ней. Все они вставали вокруг неё, связанные цепочками крови вместе с ней… и вместе с незнакомцами. Свечение пробежало по этим линиям и подчеркнуло связь между ними и ней.
— Узы крови, они не знают вранья.
Трефалкир хотел, чтобы драконица полностью осознала то, что они одного рода. Скорее всего, это ему удалось, так как она начала пристальней его рассматривать, с любопытством, впервые сравнивая своё тело с его. Впервые задумываясь над этим сходством. Потом самка недоумённо и чуть туповато уставилась на дракона, немного наклонив голову, совсем как птица, почти что как делал это Нивервир. Страх оставался в её взгляде, только он уменьшился до опасения. Трефалкир сделал шаг вперёд, самка резко отпрянула, ожидая чего угодно. Дракон моментально замер, покачал головой.
— Нет. Не бойся.
Он протянул ей переднюю лапу, когтями вниз, как самый древний жест миролюбия, понятный и на подсознательном уровне.
Драконица недоумённо уставилась на неё, не понимая, чего от неё хотят, чего от неё могут хотеть. И Трефалкир послал ей образы, видения того, что может быть, если она пойдёт с ними. Картинки мелькали у неё перед глазами, картины другой жизни, словно другого мира. Другие драконы, другие места, другие… чувства? Наполненные смыслом. Вот она видит себя со стороны, наслаждающейся потоками ветра в ином дивном месте, умеющую говорить. Гибрид подался навстречу этому яркому видению, но оно растаяло как утренняя дымка. Она снова была в темноте своего подсознания, куда вторглись эти два странных незнакомца. Таких непохожих на прежних виденных ею драконов, потому что не пытались её убить? Или что важнее попытались с ней… поговорить? Пускай и сделали что-то с ней, с её огнём — единственным верным другом, поддерживающим в ней жизнь и что-то ещё, чего она пока не могла осознать в полной мере. Испытывая волнение, едва ли не дрожь, которую прежде ни разу не чувствовалась, драконица осторожно и нерешительно потянулась своей лапой к зелёному дракону, вполне сознательно повторяя его жест. Как только они коснулись друг друга, темнота снимающимся вихрем сменилась на привычные серо-чёрные тона развалин замка. Их словно выдернули из этого состояния. Так показалось самке, потому что её, вроде бы, резко потянуло вверх. Они вернулись в реальный мир. Трефалкир тяжело дышал, восстанавливая дыхание — всё же он очень концентрировался, потому что хотел всё сделать чётко и без ошибок. Подбирать образы, слова так, чтобы они были однозначными и доступными. Нивервир же выглядел и удовлетворенным, и недовольным, и по-прежнему усталым.
— Всё нормально? — обратился он к зелёному дракону.
Тот молча кивнул, закрывая один глаз лапой, словно хотел его вдавить в череп: голова начинала откровенно побаливать от таких частых манипуляций с сознанием. Всё же, такое колдовство не безвредно, и он давно не занимался им в таком ключе. Да, ни одного заклинания он не забыл, не забыл как и творить такое волшебство. Но и случай сегодня необычный, всё нужно было сделать осторожно и без вреда. Самка же валялась на земле какое-то время, моргая и приходя в себя. Затем она широко распахнула глаза и попыталась вскочить на лапы. Сразу сделать это ей не удалось, лапы сами собой подкосились, и создание нелепо шлёпнулось на разбитую каменную плитку. Нивервир шагнул вперёд, бросив Трефалкиру:
— Ты хорошо справился, отдохни, пока. Дальше займусь я.
Он подошёл к распластавшейся драконице. Та, завидев что к ней приблизились, подскочила и попятилась. Но затем остановилась, очевидно вспомнив то, что произошло в её голове. Нивервир дал ей некоторое время, чтобы она убедилась в реальности происходящего, а может, чтобы она подумала над тем, что же именно сейчас происходит. Пернатый дракон горделиво возвышался над ней, не сводя немигающего взора. И что-то в этом взгляде интуитивно заставило химеру склонить голову и прижаться телом к земле, в самом древнем жесте подчинения.
Она буквально кожей
