Значит — видел своими глазами.
Он что, следит за ней со своих бесчисленных мониторов?
— Это не я, — на всякий случай ответила Фобия.
— И Командор сейчас трахает не Нэну под нервное курение не Антонио в будке, да? — ехидно спросил Крест.
Фобия посмотрела на него. Он стоял, прислонившись к блестящему боку довольно старенькой машины, и глаза его светились издевкой. Без камер Крест выглядел куда более живым, чем в резиденции.
— Что ты знаешь?
— Что Оллмотт где-то рядом.
— Что ты об этом думаешь?
— Пока Наместник не вернет магию на место, ему ничего не грозит, — пожал широкими плечами Крест. — Поэтому ваша возня мне пока безразлична.
— А потом?
— Суп с котом, — несолидно отмахнулся Крест.
От невозможности прикоснуться к нему Фобия отвернулась.
И чуть не ойкнула, когда почувствовала, как широкая мускулистая ладонь легла ей на поясницу, забравшись под мокрую майку. Это движение скрывала машина, со стороны они по-прежнему просто стояли рядом на довольно приличном расстоянии друг от друга.
Пальцы надавили на позвоночник, слегка погладили прохладную кожу.
— На следующей неделю я должен буду принять решение, перевести ли тебя в отделение личной охраны Командора.
— У меня будет своя спальня?
— Совсем крохотная, — буркнул он. — Пока ты не перебила все лампочки в казарме.
Ладонь сместилась ниже, к пояснице. Фобия сдержалась и не выгнулась от этого прикосновения, как кошка.
Дождь стал тише.
— Антонио, — негромко позвал Крест, убирая руку.
Тот подошел неохотно, исподлобья глядя на бывшего дежурного по лагерю.
— Мне бы хотелось, — нейтрально сказал Крест, — чтобы к нашему следующему визиту здесь были камеры.
— Уже.
— И чтобы фотографии и видео попали в СМИ.
— Завтра с утра будут опубликованы.
— Вот как?
— Оллмотту тоже надоело ждать, — любезно ответил Антонио.
Позже, возвращаясь в резиденцию, Фобия думала о том, что все командоры при вступлении в должность дают обет безбрачия. Своих наследников они были обязаны произвести на свет до этого. Считается, что глава государства должен жить только интересами этого самого государства, не отвлекаясь на семью и другую мелочь. Можно ли изменить целому народу со шлюхой?
С огромных рекламных баннеров, которые разрывали темноту яркой подсветкой, на нее смотрели многочисленные лица человека по имени Мерак Леви.
— Возникает резонный вопрос: для чего этой стране многопартийная система, если командор избирается без всякого участия народа, и дальнейшая смена власти невозможна до самой его смерти? Мы все помним Двенадцатого Командора, который последние пять лет своего правления пребывал в глубоком маразме…
— Хорош, мерзавец, — с чувством сказала Нэна, любуясь на энергичное лицо Мерака Леви с экрана. Бывшая проститутка с упоением жевала пончик, отчего слова получались не очень отчетливыми.
О том, что она рассталась с профессией, знала вся страна. С утра Нэна прилюдно раскаялась в прямом эфире и сказала, что решила начать честную жизнь. Командор торжественно объявил, что прощает свою обидчицу и ни в коем случае не желает ей продолжить путь на стезе порока. Поэтому он предоставляет ей «честную и почетную» работу в своей резиденции. Посудомойки, стало быть.
За несколько дней заключения Нэна отоспалась, ее лицо слегка округлилось, из глаз пропало загнанное выражение. Видимо, в тюрьме ей оказалось лучше, чем под потными столичными самцами.
В просторном буфете было шумно. За перегородкой гремели посудой невидимые повара, пили чай вобсы, обедали какие-то чиновники.
Фобия протянула вперед руку и выключила телевизор.
— Меня тошнит от этих камер, — вздохнула она.
Система видеонаблюдения в резиденции была устроена так, что на многочисленные мониторы, которые располагались повсюду, даже в коридорах, выводились в случайном порядке самые разные отрывки из жизни обитателей огромнейшего здания. Таким образом, обедая в столовой, можно было увидеть, как повар режет овощи, или охрана проверяет пропуска при входе, а то и как игривый вобс щиплет за задницу хихикающую секретаршу. Каждый раз, случайно ловя глазами кусочки чужой жизни, Фобия испытывала мучительное чувство неловкости и изо всех сил старалась дышать ровно, чтобы не покраснеть. Ей не хотелось, чтобы алое от смущения лицо вывел очередной монитор в очередном кабинете.
После того, как Фобия перешла под непосредственное руководство Креста и стала состоять в личной охране Командора, жизнь стала проще и тяжелее одновременно. По крайней мере, казармы остались в прошлом, и она могла относительно свободно перемещаться по резиденции, однако было необходимо повсюду сопровождать главу государства и терпеть его несносный характер, частые придирки и неожиданную жеманность.
И еще они ничего не знали об Антонио. То ли он все еще был внизу, в одной из камер, то ли его отправили вон из столицы, а то ли и вовсе закопали под ближайшей пальмой.
Нэна была нужна живой и относительно благополучной — о ней знала вся страна. Об Антонио не знал никто.
Фобия вздохнула, улыбнулась Нэне и пошла в свою комнату. Был поздний вечер, и совсем скоро охрана объявит отбой, и выйти в коридор можно будет только тем, у кого есть разрешения.
В коридоре ее ждала, безумно улыбаясь, тюремное привидение Цепь.
От неожиданности Фобия притормозила, не в состоянии скрыть гримасу неприязни, но призрак злобно на не нее гаркнула:
— Иди как шла, дура. Это я на камерах не отображаюсь, а ты выглядишь словно рыба на ножках — глаза вылуплены, рот открыт.
Фобия поморщилась, но шагнула, проходя сквозь смрад и холод бесплотного тела.
— Что тебе? — спросила она, стараясь не слишком шевелить губами.
— Отстань от него, — сказала Цепь. — Ты убьешь его. Он теряет свою сосредоточенность.
Ничего не ответив, Фобия пошла дальше.
Потеряет Крест свою сосредоточенность, жди. Последние несколько дней он так сосредоточен, что ей уже кажется, что никогда в жизни она не прикасалась к нему. Что все это был случайный сон в похмельном бреду.
Ох.
Где же все-таки Антонио?
По крайней мере, Оллмотт знает, что Нэна здесь. Вся страна знает.
На одном из мониторов Фобия увидела, как красивая нечеловеческой красотой женщина входит в резиденцию. Меха, драгоценности, шпильки.
Бывшая русалка Несмея. Ее встречал генеральный секретарь Командора лично, раскланивался и расшаркивался. Ах, как жаль, что камеры работали без звука!
Фобия ускорила шаг, едва сдерживая себя, чтобы не побежать. Но бегать без причины здесь было нельзя.
В приемной Командора сидела за компьютером секретарша и один из вобсов. Их рабочий
