Всего тебе самого доброго, пиши. (Ответь, кстати, и на это.)
В. К.
В письме от 7 мая 1983 года Вадим Валерианович продолжает, так сказать, меня воспитывать.
Дорогой Виктор!
а) Ты меня не понял: в «Не одно, так другое» — вторая строфа, право же, вообще не нужна. А первая — замечательно, кроме чересчур «изысканного» «океанит»; но ладно уж, пусть так остается.
б) Относительно подборки пока просто уж умолчу. Дело непростое хотя бы уж потому, что страшная конкуренция: пишущих стихи, в том числе страшно пробивных и влиятельных — тьма тьмущая. Подожди, словом, пока все выяснится до конца.
в) Стихи, присланные тобой, я пока только просмотрел. Все интересно, но как-то, извини, абстрактно. Нет цельного, конкретного образа (какой есть в «Гуси летят», «Туча вспучила…» и даже «Нигде я мертвого не вижу……» и т. д.).
г) Рад, что ты понимаешь Казанцева. М. б., это будет иметь значение и для твоей собственной работы. Посылаю тебе потому первую часть (лучшую) его составленной мною (предисловие еще не написал) книги к 50-летию (1985). Многие стихи ты, вероятно, читал, но, значит, часть из них существенно переделана (Казанцев этим постоянно занимается). Посему читай все. Но не затягивай, пришли мне обратно рукопись, т. к. она мне необходима для сочинения предисловия. 4–5 дней, надеюсь, тебе хватит для освоения?
Для меня несомненно, что стихи в этой рукописи принадлежат к подлинным ценностям поэзии вообще (любого времени в смысле). Здесь даже некие сбои и шероховатости — необходимы. Это неизбежные для нашего времени деформации — от страшного сопротивления «материала».
Кузнецов Казанцева ценит, он просто очень сдержан в оценках и противоречив. Я же всегда ему говорю «всю правду» о нем. Но он буквально сгорает на огне своих прозрений — прошу прощения за высокопарную фразу, она все же точна.
В Галич выберусь, только не могу сейчас назвать точно срок. Лодка-то найдется, чтобы по озеру погулять?
Всего тебе самого доброго, от души.
В. К.
В письме от 26 июля 1983 года говорится о поездке в Галич.
Дорогой Виктор!
По возвращении из Галича я еще путешествовал (так получилось) и лишь вчера вернулся и прочитал твое письмо. Странно, что ты как бы стыдишься своей истории — она драматическая, а не постыдная. Хорошо понимаю, сколько тяжелого выпало тебе на долю. Думаю, ты из тех людей, которых тяготы по-своему поднимают, а не швыряют вниз. Но кто знает — может быть, если все было бы благополучно и однолинейно, ты не развился бы столь серьезно духом и душою.
Все мы с великой радостью вспоминаем наше пребывание в Галиче и очень-очень благодарны тебе и всей семье — не забудь передать нашу благодарность……
Я договорился с Лебедевым (Ю. В.) о твоем большом вечере в Пединституте, на который из Москвы приедут несколько весьма известных литераторов. Студенты будут декламировать твои стихи, но ты и сам все же попробуй научиться читать их четко: громко и выразительно (лучше учиться перед зеркалом, когда дома никого нет, но и перед Алей тоже). Еще лет 5–6 назад Ю. Кузнецов тоже не умел читать, но научился и иногда превосходно читает.
Всего тебе самого доброго. Привет всем. Пиши.
В. К.
И в конце сентября 1983 года Вадим Валерианович все еще находится под впечатлением от поездки в Галич.
20 сент. 83.
Дорогой Виктор!
Не обижайся, что так долго не писал — был переезд на другую квартиру, а это, особенно с моими книгами, коих 78 тысяч, — дело нелегкое и нервное. Кстати. Помог мне и твой друг Анатолий (Новиков. — В. Л.), очень я ему благодарен.
Тетрадь твою я внимательно прочитал, и очень хорошо, что ты ее прислал — я многое понял лучше.
Готовится твой вечер в костромском институте. Приедут Ал. Михайлов, В. Костров и др. (еще не все утверждены). Это секретари СП, что важно для дела. М. б., приедет наш крупнейший соврем. композитор Георгий Свиридов.
Вспоминал здесь я Галич — вышла замечательная книжка «Читатели изданий Московской типографии в середине XVII века». (Л., «Наука», 1983, тираж 5000, цена 1 руб). Это приходная книга Печатного двора, в которой записывалось в 1650–1660-е гг., кто и какие книги купил. Оказывается, галичане были великими грамотеями 300 лет назад. В приходной книге упомянуты покупатели из около 100 русских городов и селений. И Галич — на шестом месте! (Больше книг купили лишь читатели из Новгорода, Рязани, Смоленска, Ярославля, Каширы; Галич не уступал Костроме! — надеюсь, ты послужишь возрождению галичской культуры!)
Всего тебе самого доброго, дружески обнимаю. Сердечный привет от меня и от моего семейства всем твоим.
Пиши.
Вадим.
Из-за меня Кожинов был в известных хлопотах.
19.1.84.
Дорогой Виктор!
Не сердись, что долго не писал: представь себе, как-то неожиданно запил да еще обварил ногу крутым кипятком (ожоги до 3-й ст.!). Дней десять был как в тумане.
…Книгу твою в «МГ» (удалось добиться этого) поддерживает Костров, рабоч. секр. Моск. организации. Чуть не забыл: 17 янв. обсуждали «День поэзии» в ЦДЛ. Ты был одним из главных героев обсуждения.
Сердечный привет твоим близким от всех нас. Обнимаю.
В. К.
Близился выход моей книги в «Молодой гвардии». Но Кожинов думал и о книге в «Современнике».
9.11.84
Дорогой Виктор!
Твердо надеюсь, что ты освободишься от тяжелого недуга. Постарайся уж!
Положение с книгами достаточно сложное, ибо обе редакции будут целенаправленно стремиться снять лучшие стихи……
Думаю, что целый ряд поправок Кузнецова следует принять. По секрету — и большому — скажу, что сам он, при всей его гордыне, принимает многие мои поправки (Казанцев — все)……
В. К.
О выходе моей книжки Кожинов сообщил не из Москвы.
22. IX.85
Дорогой Виктор!
Находимся в Тотьме — только что торжественно открывали памятник Николаю Рубцову на берегу Сухоны. Еще были в Никольском — родном селе. В руках у меня была только что вышедшая в свет твоя книга «Поздняя весна», и я читал твои стихи землякам Рубцова как стихи его продолжателя. Здесь Передреев, Куняев, и, конечно, Михаил Карачев, и Сопин. И Белов.
Привет тебе из Тотьмы.
Вадим Кожинов.
Вадим Валерианович нашел время для совета в связи с моей необходимостью отвечать на отзыв о моих стихах одного из сотрудников тогдашнего «Нашего современника».
18. XI.86.
Дорогой Виктор!
Ты хочешь совета насчет «Нашего современника». По-моему, все-таки неплохо, что твои стихи там появятся. Конечно, противно, что кто-то их «правит», но судьба поэта вообще горька. В книге ты их дашь в истинном виде……
Что тебе посоветовать? М. б., вообще не отвечать? Или же ответить «уклончиво». (Знаешь анекдот: «старшина докладывает замполиту о занятиях в роте. — Провокационные вопросы были? — Да, рядовой Сидоров спросил: почему мы на Луну не высадились? — Ну а вы что? — Я ответил уклончиво. — Как это так? — Ну, я сказал — пошел ты к е…… матери!» (Я шучу. Если считаешь нужным ответить, напиши ему нечто глубокомысленное (как он), не имеющее отношения к делу……
Обнимаю тебя, привет твоим от всех нас.
Кожинов
Я «напугал» его решением уйти из редакции райгазеты. Тотчас получил предостерегающее письмо.
30. XI.86.
Дорогой Виктор!
Должен сказать тебе и от своего имени, и от Юрия — рано ты решил уйти с работы. Боюсь, что от простодушия. Ты, вероятно, не знаешь, что никто, кроме человек десяти (общеизвестных), не живет «со стихов». Все либо где-то работают, либо много переводят, либо постоянно где-нибудь выступают за деньги…… Кузнецов ушел с работы, когда уже был завален предложениями переводить и т. д. Я бы без работы (в Ин-те мировой лит-ры АН) никак не мог бы прожить. Так что, Витя, семь раз примерь сначала……
Почитай статью Володина и Попкова в № 4 журнала «Москва» за 1983 год — это важнее книги Романенко.
Всего тебе доброго, привет всем. Пиши.
Кожинов
И вот, наконец, последнее письмо Вадима Валериановича ко мне. Комментарии тут излишни.
17. XII.94.
Дорогой Виктор!
Положение, конечно, мрачное, и к тому же нет никаких оснований сказать, что хуже не будет. Тем не менее с Новым годом, Витя! Журнал тебе выслан из редакции.
Живется трудно, особенно если учитывать, что живущая со мной младшая дочь, опровергая все демографические прогнозы, родила в 1991 году сына, а в 1993 году дочь. А они с мужем — гос. врачи. Но что поделаешь?
