себя встать с дивана, одеться и иду в кухню выпить горячего чая. Иначе меня просто не поймут в аптеке — горло болит, а голос сел. Жёстко.
Попиваю чаёк, гляжу на злосчастную дверь. Признаков жизни за ней нет. Может, сосед на работу ушёл? Хотя какая работа тридцать первого декабря? Мы вон уже три дня отдыхаем. Но, с другой стороны, если Саня служит в полиции, то праздники для него номинальные.
Мне вот интересно, как таких в полицию берут? Полицейский должен вызывать у граждан доверие, а этот вызывает только желание треснуть ему по голове чем-нибудь тяжёлым. Или я идеалистка? Возможно.
Кое-как раскачиваюсь и выхожу из дома. Холод собачий, а меня ещё и морозит из-за температуры. Слава богу, аптека находится в соседнем доме — я её вчера приметила. Как знала, ёлки-палки!
В аптеке классика — длинная очередь бабуль и дедуль. Новый год или восьмое марта — им пофигу. Если не поликлиника, то аптека — место паломничества в любой день.
Встаю за женщиной в стареньком, но когда-то модным пальто с соболиным воротником. А фармацевт за прилавком, как назло, работает медленно. Я так к вечеру куплю таблетки. К новогоднему столу, так сказать.
— Ой, а это вы у нас на втором этаже вчера поселились? — пожилая дама в «соболях» поворачивается ко мне.
Тот случай, когда ты ещё никого не знаешь на новом месте, а о тебе уже всё всем известно.
— Я, — киваю и улыбаюсь из вежливости. — Я Вероника, здравствуйте.
— А я Вера Иванна, очень приятно, — бабуля улыбается, сверкая вставной челюстью. — Слыхала вчера, ты с нашим орликом ссорилась.
— С кем? — приподнимаю брови.
— С Орловым Санькой, ну! — Вера Иванна пихает меня в плечо, словно мы сто лет подружки.
— А-а-а… — киваю. — Было. У меня из-за его перфоратора электричество закончилось.
— Ремонтом занялся наконец-то, — вздыхает. — Орлик, когда из органов ушёл, временем свободным обзавёлся. Три месяца не знал куда себя деть — пил по-чёрному. Чуть в ящик не сыграл, дурак! — делает большие глаза. — А сейчас за ум взялся.
— В смысле за ремонт? — тру висок, потому что голова ноет сильнее прежнего.
— В милицию вернулся.
В полицию. Но это не имеет значения. Важно другое — я зашла в аптеку за жаропонижающим, а получила историю жизни соседа. Оно мне надо? Орлик, блин…
— Ну и слава богу, — отмахиваюсь дежурно.
— Да-да, — кивает Вера Иванна. — А ты что?.. — косится на мою правую руку. — Замужем?
Начинается.
— Нет, не замужем, — отвечаю, только, чтобы бабуля отстала.
— Жених есть, значит?
На больную мозоль наступает добрая женщина!
— Нет жениха.
— Как же так?! — старушка прижимает руки к груди. — Молодая, интересная, а ни мужа, ни жениха нет у тебя, — качает головой. — Присмотрись к Орлику нашему, а? — заглядывает мне в глаза. — Он мужичок хороший и одинокий. Жена у него была, да ушла к другому. Говорят, в столицу укатила. А чего не укатить? Деток они с Орликом не нажили…
— Извините, мне пора, — торопливо прощаюсь с соседкой и выхожу из аптеки.
Купила лекарств, называется. Про Орлика слушать нет желания. И вообще, с такими, как эта Вера Ивановна, надо держать ухо востро. Думаешь, что просто в очереди стоишь, а тебя уже за соседа сватают.
На улице к приличному минусу по Цельсию прибавился пронизывающий ледяной ветер, а до другой аптеки пилить почти квартал. И вообще неизвестно, работает она сегодня или нет. Раз уж закупиться пилюлями не вариант — пойду домой отлёживаться и лечиться народной медициной.
Топаю по заснеженной улице и белой завистью завидую людям. У них новый год скоро, а у меня насморк и больное горло. Нет, я ещё вчера поняла, что с праздниками в этом году облом, но… Обидно! Я ведь накупила всего: ёлку искусственную, к ней новые игрушки, гирлянду классную. Даже меню на новогоднюю ночь составила и была готова стряпать весь день. Гостей позвала. И тут хозяйка квартиры со своим «Съезжай, Ника». У нее, видите ли, сын с семьёй из-за границы сюда на ПМЖ возвращается — сюрприз маме устроил. И мне заодно.
Короче говоря, нет настроения распаковывать ёлку и наряжать её второй раз. И стол праздничный готовить не для кого. Куда я теперь гостей позову? В квартиру, которую надо сначала в божеский вид привести? Глобальную уборку, распаковку вещей и готовку за один день я не осилю. И, сопливой, даже в гости теперь не пойти.
По пути домой решаю зайти в магазин за курицей на бульон и леденцами для горла. Хватаю первую попавшуюся замороженную грудку из холодильника, упаковку леденцов со стеллажа и двигаюсь к кассе. Там тоже очередь — не меньше, чем в аптеке. У всех тележки и корзины доверху набиты стандартными новогодними наборами: шампусик, мандарины, зелёный горошек и иже с ними. День сегодня такой, ничего не поделать. Встаю в очередь.
Минуты не проходит, а я уже получаю новую порцию неприятных ощущений — кто-то «добрый» въезжает в меня тележкой сзади.
— Нельзя поаккуратнее? — злая разворачиваюсь, чтобы посмотреть в глаза засранцу или засранке.
Смотрю. И лишаюсь дара речи. Что, он, чёрт возьми, здесь делает?!
— Привет, Никусь, — бывший тоже удивлён встрече, но улыбается. — Ты как тут?
— Тот же вопрос… — бурчу.
— Я здесь недалеко квартирку прикупил, — улыбка Стаса становится ещё шире.
— Поздравляю, — хмурюсь.
— И тебя с наступающим! С кем праздновать собираешься?
Стас ведёт себя так, словно не было его измены и мы расстались добрыми друзьями. Полгода его не видела и ещё бы столько же не видеть. Можно дольше, я не против.
Очередь двигается медленно, а в компании Стаса время вообще превращается в резину. Прицепился. Болтает и косится на куриную грудку и леденцы, которые я держу в руках.
— Слабовато ты праздновать собралась. С деньгами туго?
Ой, чья бы мычала! У самого из покупок только бутылка «шампуня». Зато в тележку её положил. Стас умеет экономить. Заходит в магазин с грандиозными планами, а выходит с коробком спичек. Жадно ему.
— Нормально у меня с деньгами, — фыркаю. — Простыла, праздновать не буду, — шмыгаю носом.
На самом деле денег у меня впритык, но признаваться в этом бывшему я не собираюсь. Голубая мечта Стаса — чтобы я стала нищей и приползла к нему на пузе. Он думал, что может гульнуть и ничего ему за это не будет — он ведь у нас мальчик обеспеченный: своя строительная фирма, стабильный доход — такому золотцу всё простят. Только я не простила.
— Ты тоже живёшь в «Старом городе»?
— С
