спросил я.
Парни дружно покачали головами.
— Тогда ложимся спать. Утром будем думать.
***
Ночь прошла ни шатко ни валко. Поспали несколько часов. Потом птицы опять чудить начали, пытались достать нас из укрытия. Спать под этот шум было решительно невозможно. Дежурили двойниками, но лично я просто лежал, погрузившись в медитацию. Неполноценный сон, но хоть что-то. Уснул лишь утром, когда светать начало.
Никаких дел, кроме отдыха и восстановления, у нас запланировано не было, поэтому проснулся я ближе к обеду, по естественному зову природы. Когда вернулся, Тим кашеварил, остальные тоже возле костра собрались.
— Я понял, как моё кольцо работает, — сказал Шупа, когда я плюхнулся рядом с ними.
— Да? — оживился я. — Рассказывай тогда, чего тянешь.
— Да нечего рассказывать. Достаточно небольшого усилия воли. Эффект тот же, что и в испытании. Иллюзия становится материальной.
Шупа взял камень с земли, показал его нам, а потом создал на второй ладони точную копию. Ну и кинул в меня.
— Эй! — возмутился я, проморгав эту предательскую атаку. — Больно же!
Этот гад мне по колену попал. Пусть там дополнительная защита на костюме, но это не мешает мне возмущаться и жаловаться.
— Оценил? — спросил Шупа.
Я поднял упавший камень и швырнул его обратно. Шупа, надо отдать ему должное, успел его перехватить. Я бы тоже успел, но до конца не проснулся. В голове — вата. Раны чешутся и ноют. Тело одеревенело и не отошло после сна на камнях.
— Правда, есть и минус, — сказал Шупа, — форма не такая стабильная, как хотелось бы.
Небольшим усилием он сдавил камень, и тот лопнул. Не рассыпался, а именно лопнул, истаяв на глазах.
— Зарядить нестабильной формой в глаз — это всё равно зарядить в глаз, — изрек Верс.
— Не поспоришь, дружище, — хмыкнул Шупа. — Твоя способность тоже крута.
— Твоя? — глянул я на верса. — Что, опять всё проспал?
— Как обычно, — разулыбался Шупа и развёл руками. — Я ещё ночью понял, что к чему. Поделился с Тимом. Тот тоже попробовал. А там и Верс сообразил. Пока ты утром дрых, мы проверили и раскрыли силу камней.
— И молчите, — прищурился я. — Верс? Тим?
— Я могу фиксировать телекинез, — ответил Верс.
Посмотрев на камень, который Шупа до этого в качестве образца использовал, он поднял его в воздух.
— Сейчас я перестал его удерживать, — пояснил он. — Присмотритесь.
Телекинез был основан на управлении зрением и вниманием. Из-за чего предметы обычно немного подрагивали, когда их поднимали. Сейчас же камень завис неподвижно. В теории Верс мог добиться этого и телекинезом, но я поверил ему на слово, что дело в кольце.
Через десяток секунд камень упал обратно.
— Держит недолго, — ответил Верс на невысказанный вопрос. — Около десяти-пятнадцати секунд. Могу подпитать эффект, но это отнимает силы. Больше, чем от самого телекинеза. Думаю, если потренироваться, станет получше.
— Всё равно круто, — сказал я. — Много всякого можно сделать на основе этого.
— Это да, — улыбнулся Верс. — Но у Тима кольцо ещё интереснее.
— У меня пространственное кольцо, — ответил Тим, дождавшись своей очереди.
Многострадальный камень исчез.
— Мне надо сфокусироваться на предмете, а потом достаточно пожелать, чтобы он появился. — пояснил Тим, доставая камень. — Не работает с частью предметов. Кусок скалы спрятать не могу. Ещё нужно близко находиться. Проще всего коснуться предмета.
Прям как то, которое я уже встречал у Розы, дочки Такена.
— Теперь не надо будет ничего таскать! — радостно заявил Шупа.
— Ты ошибаешься, — обломал я его. — Всю экипировку нужно будет нести на себе. Разве что припасы так удобно носить…
— Вот именно! Еда больше всего места занимает! А эта штука ещё и вес облегчает!
Что и было проверено тут же, на месте.
Стоит ли говорить, что остаток дня занимались тем, что изучали новые игрушки?
Со своим плащом я тоже поигрался. При желании он спокойно обтекал любые предметы. Я без труда надел обычный плащ, и артефакт налип на него, будто так и надо. При ярком солнечном свете его видно не было. В тени — появлялся. А в темноте так и вовсе куда толще и основательнее становился. Были ли у него какие-то другие секреты, я так сразу с ходу не обнаружил.
Не то чтобы старался, если честно. Чувствовал себя по-прежнему не очень. Особенно рука ныла. Слишком много силы я через неё пропустил, создавая шары. Поэтому и отдых по большей части, наблюдая, как парни эксперименты проводят.
***
Наутро я узнал ещё одну особенность плаща. Плащ отлично маскировал. Причем самостоятельно.
— Я, когда глянул, — поделился Шупа, — тебя в темноте не увидел. Испугался даже, потом сообразил, в чем причина. Подошёл, ткнул пальцем и нашёл.
— И что, хорошо маскирует? — спросил я.
— Более чем, — ответил Тим. — Не знаю, как в движении будет, но факт есть факт. Тебя плащ полностью накрыл, и, даже зная, куда смотреть, мы не увидели.
— Так темно же было, — вставил Верс.
— Да, но тебя-то мы видели, — ответил ему Шупа. — А Спар — как будто его совсем не было. Так что артефакт у тебя маскирующего типа. Мечом тыкать будем? Вдруг он ещё и крепкий?
— Нет уж! — передернул я плечами, представив, как плащ порежется на лоскуты и сломается. — Вернемся, спросим у наставников. Может, они знают, что это такое.
— Когда это ещё будет, — вздохнул Шупа. — Интересно же. Да и драться тебе ещё не раз придётся.
— Хм…
Задумался я по поводу драки.
— Сегодня уходим. Собирайте вещи.
— В смысле уходим? — не понял Шупа. — А редкие камни? Мы только один добыли!
Я посмотрел на парня и покачал головой.
— Нет, без вариантов. Возвращаемся.
— Но… — Тим тоже не понял такой резкости.
— Не знаю, как объяснить, — честно ответил я. — Просто… у меня чувство такое.
— Чувство, — фыркнул Шупа.
— А я согласен со Спаром, — вставил Верс. — Чувства — это важно! Вдруг ему плащ интуицию усиливает? Да и взяли мы хорошую добычу! Грех жаловаться!
Парни заспорили, а я прислушался к себе.
Сам удивился такой категоричности. В этот раз не просто потакание суевериям было. Я четко ощутил, что всё, хватит, лимит удачи не то чтобы исчерпан, но… Если продолжим, редкие камни добудем. Только в этом случае обязательно что-то плохое случится. Может, рану кто серьезную получит или и вовсе убьется. С раненым возвращаться будет крайне сложно. В этом случае путь обратно превратится в каторгу.
Но это я сейчас пытаюсь логически оправдать ощущения. Которые отчетливо говорили, хватит, не наглейте, не жадничайте. Вам и так придётся постараться вернуться.
Очень странное чувство.
Я бы сказал, мешанина чувств.
— Так, парни, — перебил я ребят, когда они по второму кругу аргументы
