дворе. Разговоры, обсуждения…
– Ох, уж и не знаю, – качала головой негритянка в цветастой шали, державшая за руку маленькую смуглую девочку. – Как она там будет? С белыми-то…
– Ну, что вы, – мягко возразил Ларри. – Среди них есть очень приличные люди.
– Бывает по-всякому, – согласились с ним.
– Да уж, что мы – каждый наособицу, что они…
Очередь двигалась медленно, и, пока добрались до кассы, обсудили всё во всех деталях.
И кино было очень хорошее, про зверюшек, что жили в лесу, хотя иногда и ссорились, но от охотников друг друга спасали. Это ж надо, какое кино у русских, что детям, что родителям интересно.
На следующий день в школьном дворе опять не протолкаться. Многие пришли сразу после церкви и потому были в своей лучшей одежде. Марк и Ларри тоже «по-воскресному». Самому Марку, конечно бы, не пробиться к спискам, но отец, во-первых, выше всех, а во-вторых, знает, где искать.
– Мы записывались в третий класс, сынок. Вот и давай смотреть.
Всех классов было по два. Маркус Левине значился в третьем «А». А когда просмотрели весь вписок, нашли там и Дика, и Риччи, и Нильса Свенсона.
– Здорово, правда, пап?
– Конечно, – согласился Ларри.
Насладившись видом своей фамилии в списках, помогли разобраться другим и стали выдираться из толпы. Увидев Эдуарда Хольмстона, Ларри подошёл к нему. Поблагодарить за отличную подготовку. Сдерживая счастливую улыбку, Хольмстон признательно склонил голову.
– Спасибо. Марк способный и был уже подготовлен. Я только отшлифовал.
– Я ювелир, – улыбнулся Ларри, – и знаю, что самый лучший камень мало стоит без умелой огранки и шлифовки.
– Ну, булыжник как ни шлифуй, бриллианта не получится, – ответно рассмеялся Хольмстон.
К Хольмстону подошли ещё родители – их дети, занимавшиеся в пансионе, так же удачно выдержали экзамен – и Ларри, ещё раз поблагодарив, распрощался и отошёл. Надо дать и другим поговорить.
Толпа у списков то редела, то снова скучивалась. Тут же знакомились и дети, и взрослые. Все классы оказались смешанными: девочки и мальчики, белые и цветные, а в некоторых классах и разновозрастные. Но ведь школа потому и называется «Общедоступной».
Стоя у окна, директор и учителя следили за этой толпой. Вчера они допоздна сидели, сортируя работы и свои записи, и распределяли учеников по классам, ломая головы, как сделать старшие классы не сплошь белыми: цветных детей с соответствующей подготовкой фактически не было. Ну что ж… Директор обернулся и оглядел свою команду, почти – он усмехнулся – боевое подразделение. Хотя, почему «почти»? Война продолжается, и до полной победы ещё далеко.
– Ну, надо выйти, поговорить. Вперёд?
Ему ответили кивками и улыбками.
Появление на крыльце директора и учителей вызвало мгновенное замешательство.
– Пап, – Марк дёрнул отца за руку. – Вон тот, это он нам диктовал. И в комиссии сидел, – и неуверенно предложил: – Подойдём?
Ларри посмотрел на высокого светловолосого юношу в строгом «учительском» костюме. Почувствовав его взгляд, тот обернулся. Они сразу узнали друг друга и одновременно пошли навстречу.
– Рад видеть вас, мистер Левине.
Он протянул руку, и Ларри свободно ответил на рукопожатие.
– Я тоже очень рад видеть вас, сэр. Мистер Кроуфорд?
– Да, совершенно верно, – Сидней улыбнулся стоящему рядом Марку, – Молодец, всё правильно решил и диктант очень прилично написал. Всего две ошибки.
Марк смущённо улыбнулся. А тут ещё выяснилось, что Сидней Кроуфорд будет заниматься как раз с их классом.
– Да, третий «А» – мой класс.
– Очень приятно, сэр.
Как-то незаметно, будто само собой, вокруг Кроуфорда собрался почти весь третий «А».
Сидней старался держаться как подобает учителю, и, судя по почтительным взглядам и обращениям, ему это удалось. Ещё только увидев списки предварительной записи, он обратил внимание на редкую фамилию Левине, а вчера убедился. Да, тот самый. И Ларри в госпитале говорил ему о сыне. Конечно, то, что Марк – вряд ли его зовут полным именем – попал в его класс, случайность, но… но всё предопределено свыше, как любит говорить мама, и он очень рад, что так случилось. Ему, как начинающему учителю, дали одновозрастной класс, чтобы ко всем трудностям не прибавлять ещё и разрыв в возрасте.
Вопросов было много, но Сидней, к счастью, знал, что отвечать. Что специальной формы для школы не нужно, а вот для занятий спортом костюм понадобится, что тетради, альбомы для рисования, карандаши… родители пытливо выспрашивали о мелочах, таких важных и значимых.
Наконец, вопросы иссякли, и разговор закончился общим решением собраться уже, скажем, через неделю, чтобы выбрать, кто от их класса войдёт в попечительский совет школы, да, конечно, школа известит, позвонит или даже пришлёт письмо, адреса-то есть. И на этом распрощались.
– Пап, – рискнул спросить Марк, когда они отошли от школы, – а откуда ты его знаешь?
– В русском госпитале наши палаты были рядом, – улыбнулся Ларри. – Он очень хороший человек. Думаю, Марк, тебе повезло с учителем.
Марк кивнул.
Сидней вернулся в учительскую с такой радостной улыбкой, что директор понимающе рассмеялся.
– Удачно познакомились с классом?
– Да, сэр, – расплывался в улыбке Сидней. – Отличные ребята. И родители.
– Рад за вас, – кивнул директор.
Что ж, будем надеяться, что в третьем «А» и дальше всё будет в порядке. В окно он видел, как непринуждённо Кроуфорд обменялся рукопожатием с высоким негром и с остальными разговаривал свободно, без натуги.
– Вы молодец, Сидней.
– Спасибо, сэр, – улыбался Сидней.
Американская Федерация
Алабама
Графство Олби
Округ Краунвилль
«Лесная Поляна» Джонатана Бредли
После сумасшедшей гонки и напряжения дремотная суета имения. Просыпаешься от рассветного птичьего гомона и петушиного крика, в открытое окно тянет прохладными запахами земли и молодой листвы.
Фредди потянулся и, отбросив одеяло, рывком встал. Привести себя и комнату в порядок – дело пяти минут. Чего-то у Джонни тихо, не иначе, как ещё дрыхнет. И, выйдя на террасу, он, прежде чем спускаться по ступенькам, грохнул кулаком в дверь Джонатана.
– Спишь, лендлорд?
– И чего тебе, ковбой? – спросил, выходя из-за кустов, Джонатан.
– Хорош! – ухмыльнулся Фредди. – Крапивная ванна с утра – самое оно.
Джонатан показал ему оттопыренный большой палец. Он проснулся, услышав, как ворочается Фредди, и вылез в окно в одних трусах, пока тот ещё полусонный. Старинная ковбойская подначка «кто успел, тот всё и съел» на этот раз у Фредди не получилась.
Оставив Джонатана приводить себя в порядок, Фредди пошёл к загонам.
Постукивал на автомате движок, из барачной трубы валил дым, значит, Мамми уже встала, замычала одна из коров.
Фредди потянулся, упираясь кулаками в поясницу, и ковбойской развалкой направился к конскому загону, где уже фыркал, встречая его, Майор.
От барака прошли в коровник Дилли
