на ней то и дело встречались крупные острые камни. Рике пришлось постараться, чтобы не навернуться посреди пути и спасти свои кроссовки от парочки лишних дырок…
В округе раздавался стрекот насекомых, который становился всё тише и тише, хотя день был в самом разгаре. Эрика вновь ощутила приступ неуверенности. Шипящий голосок интуиции плаксиво просил отказаться от губительного похода в деревню, повернуть назад, пока ещё не поздно…
Но в тот момент девушка набрела на первый проржавевший указатель.
— «Аонака»… — прочитала Рика, нервно сглотнув.
— Уже близко, — подчеркнул Масаору.
— Идти становится тяжелее, — призналась Эрика.
— Это пагубное влияние потустороннего мира. Здесь точно неподалёку скважина… Действительно дурное место.
— Знаешь, твои слова совсем меня не утешили, — с несчастным видом проронила девушка, пройдя мимо указателя.
Тропинка расширялась, примыкала к старой дороге, поросшей сорной травой. Здесь уже можно было различить отдаленное присутствие цивилизации: покосившаяся скамейка, завалившееся набок мусорное ведро и изорванный пакет, привязанный к столбу.
Деревня Аонака находилась на подобии холма. Эрика уже могла разглядеть очертания домов и заборов. Однако, она притормозила у скамьи, желая отдышаться и медленно вытащила из рюкзака бутылку с водой.
— Сестричка? Ты всё-таки пришла!
Эрика поперхнулась, услышав до боли знакомый детский голосок. Тот самый мальчик преспокойненько сидел рядом, болтая ножками.
— Мы нашли паршивца! Нашли! — радостно возопил Масаору.
— Я… А ты меня ждал? — несколько напряженно уточнила Рика.
— Конечно, — ребёнок не стал лукавить, благодушно улыбаясь, — я не могу надолго покидать деревню… Это отнимает много сил. Просто хотелось с кем-то подружиться… А ты видишь мир духов, значит точно способна зайти в гости!
— Эм… — Эрика убрала бутылку обратно, облизнув мокрые губы. — По этой причине ты забрал мою заколку?
— Украл, — поправил её Масаору.
Он предусмотрительно не выходил на прямой контакт с мальчиком, но не мог удержаться от комментариев, угнездившись в сознании Рики.
— Не только, — уклончиво отозвался маленький призрак, — я проверить хотел… Как тебя зовут, сестричка?
Девушка поколебалась. Раннее Масаору предупреждал о том, что нельзя называть своё имя ёкаям. А у неё и без того проблемы из-за потерянной заколки…
— Ладно уж, представься, — нехотя разрешил дух, — запрет на имя работает в случае с демонами. У призраков не так много полномочий.
«Правила меняются по ходу дела?» — мысленно фыркнула Рика. Вечно этот брюзжащий старик что-то недоговаривает.
— Эрика, можно просто Рика, — торопливо проговорила она, — а тебя как зовут?
— Миши! — мальчик заулыбался, искренне радуясь новому знакомству. — Я Миши, рождённый в Аонаке… Как тебе наша деревня?
— Ну… — она чуть замялась. — Сложно сказать. Я ведь никогда в ней не была.
— А, правда? — мальчик улыбнулся шире. — Ну и отлично! Тогда я сам всё-всё тебе покажу.
— Миши… Скажи: там не опасно? — аккуратно уточнила Эрика.
Пока что она не знала, что предпринять. По-хорошему, нужно забрать заколку у маленького духа, но, с другой стороны: уж он-то точно мог рассказать о сильных призраках Аонаки.
— О чём ты? — удивлённо спросил Миши. — Наша деревня — самое прекрасное место на всей земле! Точно-точно. Люди там добрые, дружные… Правда, Эрика, ничего не бойся.
Рика с сомнением перевела взгляд на обшарпанные тёмные дома. Честно говоря, у неё остались некоторые предубеждения.
— И много в Аонаке людей? — с сомнением спросила девушка.
— Достаточно, — Миши спрыгнул со скамейки, шаркая ботиночками, — я бы хотел познакомить тебя со своей семьей… Знаешь, у меня лучшие мама и папа. Мама не очень хорошо готовит, но у неё красивый голос. Когда она поёт — заслушаться можно! А папа… Папа на все руки мастер. Ещё у меня есть брат! Самый умный брат в мире.
Мальчик даже пританцовывал, весело рассказывая о родных. И Рика до сих пор не понимала: он говорит о прошлом, или его семья также разделила участь привидений Аонаки?
— Я тебе даже немного завидую, — улыбнулась Эрика, когда Миши на краткое время замолк.
— Почему? — беззаботно спросил мальчик. — А где твоя семья?
Рика на секунду замерла, чувствуя, как усиливается дрожь, впивающаяся в позвоночник.
— Не у всех есть родители, Миши.
— Почему? — любознательно спросил призрачный мальчик. — С твоими родителями случилось что-то дурное…?
Эрика невольно вздрогнула. Она произнесла эти слова неосознанно, просто забылась. Но, наверное, говорить с мёртвыми о мёртвых… Не так уж и плохо?
— Они погибли, — тихо призналась девушка.
Прошло довольно много времени с тех пор, когда Рика хоть кому-то рассказывала о произошедшей трагедии. Эти болезненные воспоминания дремали в недрах её сознания, изредка тревожа смутными кошмарами. Но хуже всего беспробудная печаль, сопровождающая любое упоминание о родителях.
— Почему они погибли? — вновь спросил Миши, чувствительно потянувшись к её эмоциям.
Подобный вопрос воспринимался за грубость в приличном обществе, но призрак вёл себя наивно, как настоящий ребёнок. На него не хотелось обижаться.
— Ну… Я сама почти ничего не помню, была слишком маленькой. Мне рассказывали, что они оставили меня у бабушки, а сами поехали по горному серпантину… В ту ночь шёл сильный дождь, машина потеряла управление и слетела с дороги. Мама и папа умерли на месте.
— Как горько… — опечаленно вздохнул маленький дух. — Невыносимо горько. У тебя совсем не сохранилось светлых воспоминаний о самых близких людях.
— Так уж вышло, — растерянно произнесла Эрика, — но, прошу, не надо меня жалеть.
Жалость лишь усиливала чувство утраты. Чужое сочувствие заставляло жалеть саму себя, увеличивая груз страданий. Но Рика была достаточно стойкой для того, чтобы продолжать идти по жизни, стараясь не оглядываться на потери.
— Тебе, наверное, одиноко… — пробормотал Миши, а потом вдруг радостно выпалил. — А давай ты будешь жить с нами, в Аонаке!
— А? — ошеломленно выдавила Эрика.
— Да, да… Отличная мысль! — мальчик взбудоражено дёрнул её за руку.
Касание призрака ощущалось очень остро. Будто невероятно холодная ладонь настойчиво тянет за собой.
— Подожди! — нахмурилась Рика. — Я вовсе не…
— Тебе понравится в деревне, — старательно увещевал Миши, — у нас тут природа, речка поблизости… Жители примут тебя, как родную. Вот увидишь!
— Миши, я не за этим сюда пришла, — нахмурилась девушка и мотнула головой, решительно вырывая ладонь.
— Ну пожалуйста! — он упрямо топнул ножкой и добавил. — Нельзя тебе возвращаться, как же ты не понимаешь! Я показал твою заколку старой Ямаубе, она сказала, что беда по пятам за тобой идёт.
Эрика уже ничего не понимала. Одно она знала наверняка: оставаться в заброшенной деревне ей уж точно не хотелось, как и давать мальчику невыполнимые обещания.
— Миши, я пришла вернуть свою вещь. Прошу тебя, просто отдай мою заколку, — твёрдо произнесла девушка, надеясь на послушание призрака.
— Нет! — упрямо воскликнул мальчик, а потом завертелся ветряным вихрем, заставив Рику отступить.
— Я… Иди за мной в Аонаку! — крикнул Миши и исчез, оставив после себя лишь пыль, взметнувшуюся в воздухе.
— Вот чёрт! — выругалась Эрика, раздражённо пнув мелкий камушек на своём пути. — Что за мелкий…
— Ты хотела сказать: «Он же ещё ребёнок, зачем так жёстко»! — язвительно поправил Масаору, передразнивая Рику.
— Беру свои слова назад, — девушка оперлась ладонью на скамейку, мотнув головой, — ну что за фигня…
— А я предупреждал, — не без удовольствия поддел дух, — дети-призраки невероятно капризные и своевольные. Нянчиться с ними — плохая идея.
— А что ещё мне было делать? — безнадёжно спросила Рика. — Это ведь ребёнок… Умерший ребёнок. Он до сих пор похож на человека. И я не понимаю: его семья тоже не упокоилась…?
Её интересовало количество призраков в Аонаке. Со слов Миши выходило, будто их очень уж много…
— Приведениями становятся, когда при жизни было нечто, терзающее душу, — тихо проговорил Масаору, — призраки рождаются из страданий, а иногда и из извращенных желаний. У каждого призрака есть какая-то ниточка, которая крепко удерживает на бренной земле. Незаконченное дело, незавершенный план, острая несправедливость, или жажда мести…
Дух замолк, собираясь с мыслями. Ветер налетел со спины, заставив Рику поежиться. Рядом шуршал разорванный пакет, внося странную сумятицу в натянутые до предела нервы.
— Я не думаю, что семья Миши на самом деле разделила его участь, — признался Масаору, — скорее всего, мальчик частично живёт прошлым. Такое случается, когда призрак пережил особо травмирующий опыт.
— Он… Не вполне осознает свою смерть? — удивилась Эрика. —
