Мысли сразу разлетелись в разные стороны. И вернулись на место, когда заговорил Вася.
— Ааа, читаешь дело? Я блин тоже был в шоке, что наша красотка дорогая проститутка. Таких сломать сложно, она не будет с нами сотрудничать. Знаешь, я б её поимел после того как отпустим. Хотя я в месяц сколько не получаю, сколько ей за ночь платят. Что же она такого делает с ними в постели?
— Блять, Вася, успокойся — злобно ответил я.
Я уже видел картину как Шеремет её трахает, как она сосёт какому-то депутату, и меня накрыло злостью. И эту злость я хотел выплеснуть на неё, что б больше не мечтать о ней, и не хотеть. Я шёл в камеру допросов быстро, и прям горел злостью. Подойдя ближе я увидел её сквозь стекло, она сидела за столом в наручниках. Я лишь немного посмотрел, и зашёл в внутрь комнаты.
В ноздри мне сразу ударил аромат её духов, такой свежий и в тоже время сладкий. Пришлось сделать шаг назад. Зная, что за мной наблюдают, что в соседнем кабинете мой начальник допрашивает Шеремета, и что мне надо держать себя в руках.
Я подошёл ближе, но она казалось меня не замечает, такая нежная, и ранимая. Но стояло ей поднять глаза на меня, и в них загорелся огонь, дьявольский, обжигающий. Внутри у меня тоже все закипело от этого огня, вот только не злостью, как должно было, а нежностью. Меня тянуло к ней, и это было пугающее и манящее одновременно.
— Она проститутка, повторил я себе в голове, словно пытался внушить отвращение, но что-то не помогло. Вывел из зацепенения её голос. Мелодия голоса звучавшая в ушах целую ночь.
— Эй, ты? Да, да я к тебе. Ты ещё долго на меня смотреть будешь? Как тебя там, я не запомнила?
В её голосе слышалась злость, даже злоба. И это обдало меня как ледяной водой.
— Ну во-первых, мы с вами не друзья, что б вы мне тыкали. Во-вторых, зовут меня Руслан Юрьевич, я следователь в деле в котором вы тоже фигурируете. И нам с вами нужно выяснить, вы соучастница или свидетельница.
— Руслан… Протянула она, и я напрягся. Твою мать, мой член просыпается даже от её голоса. И я резко сел напротив неё. А она кажется все поняла, потому что когда я сел, она протянула свою ногу к моему стулу, и начала нежно вводить.
Блять, я не знаю, какое было у меня выражение лица, но я еле держался, особенно когда она подняла свою босую ступню к моему паху. Казалось, что сейчас я сойду с ума. Что она делает со мной?
Молчание затянулось, я посмотрел ей в глаза. Нужно было собраться всю силу в кулак, чтоб ей противостоять. Хотя мне больше всего хотелось, не бороться с ней, а сдаться.
— Валерия Сергеевна…
— Просто Лера, — перебила она.
— Валерия — более сдержанно сказал я. — Нам с вами нужно обсудить вчерашний вечер. Я хочу предложить вам сделку…
— О я люблю сделки, — мурлыкающе перебила она.
Та она играет со мной, издевается, понимая как влияет на меня.
— Дело в том, что вам нужно дать показания против Шеремета…
— Не за что. Она стала более серьёзной, и опустила свою ногу.
— Мы вас поставим в защиту свидетелей, для вас и ваших близких не будет опасности.
Она казалось с ума сошла, начала громко смеяться, а с глаз покатились слезы.
Я смотрел на неё, и сердце больно сжалось. В её глазах был страх, глубокий, который прорезает насквозь.
— Я хочу позвонить своему адвокату.
И тут открылась дверь, в комнату влетел адвокат Валерии, кричащий про то, что мы не имеем права, что все что она сказала нельзя будет использовать в суде, и что у нас ничего на Валерию нет.
— Снимите с неё немедленно наручники, у вас на неё ничего нет. И она уходит прямо сейчас же от сюда.
Я подчинился молча. Когда я сюда шёл, я знал, что у нас ничего на неё нет, и держать мы её не сможем. Но мне хотелось попробовать уговорить её, побыть поближе с ней, почувствовать. Зачем это мне нахер нужно было?! Стало только хуже.
Я подошёл к ней, и взял в руки её руки, чтоб снять наручники. Меня словно током ударило, она взглянула сначала на мои руки, а потом подняла глаза и снова посмотрела в них, словно пыталась заглянуть в душу. Когда дело было сделано, я отступил на шаг, чтоб дать ей пройти.
Адвокат был уже в дверях, намереваясь выйти, но она остановилась напротив меня, сделала шаг навстречу и наклонилась к моему уху. Совсем тихо, так, чтоб услышал только я, она сказала:
— Такие как ты, приходят ко мне, чтобы убежать от своих жён. Скажи ей, пусть лучше тебя ублажает, а то ты смотришь на меня как голодный волк.
Её голос резал уши, а дыхание обжигало шею. Это была как пощёчина. Больно задели её слова. И не знаю, что меня больше зацепило, что она была права, моя жена действительно меня не ублажала, или то, что я готов прийти к ней, к проститутке, и я хотел её так сильно.
Она улыбнулась, увидев мою растерянность, и гордо вышла с комнаты допроса. А я стоял полностью поглощённый в свои мысли.
Ко мне зашёл Вася. И я пришёл в себя, и попытался взять себя в руки.
— Ты знаешь чей это адвокат? — спросил он меня, и после моего отрицательного кивка, продолжил. — Это адвокат Шеремета. Он вытащил его под заставу, и девку отмазал. Не получится у нас её уговорить.
Я лишь кивнул, и направился в свой кабинет. Я знал, что меня сейчас там ждём начальник, и голова уже начинала болеть.
Помню я только вошёл, а он уже начал орать. Рассказывал, что дело построено слабо, что нужны уйма доказательств, что Шеремет откупится, очень легко, что нам надо заполучить свидетеля. И этим свидетелем должна стать Валерия. Лишь когда услышал её имя, я начал слушать внимательно.
— Слушай, Русь, ты мне как сын, которого у меня никогда не было. Ты очень хороший следователь, но часто эмоции берут над тобой вверх. Я видел как ты смотрел, на эту "Оливу". Как щенок готов бежать за ней, а ведь она только рот открыла, а ты чуть слюной не подавился. У вас с Танюхой все в порядке?
— Бля, бля, повторял
