поэт, — Лера улыбнулась.
— Поэт слагает стихи о красоте, а я же всё-таки просто больной человек, которому трудно связать два слова. Мысли не разгоняются. Хотя, здесь, в чистом поле, на природе, мне полегче. Не помню, где я был до этого, но мне было тяжело, мне было сложно! Мысли тухли в голове, как продукты в холодильнике, который отключили неделю назад. Боже мой, что было неделю назад, я не помню, но как же хорошо сейчас!
— Мне тоже хорошо, рядом с тобой, — призналась Лера.
— Как хочется навсегда остаться в этом мгновении! Я здесь свободен! Мой разум чётко понимает, куда мы идём, и мне кажется, что я парю высоко-высоко! Над чернотой этих полей, над холодной чистотой этой реки, над вязью этих мрачных лесов! Небо, несмотря на свою хмурость, такое лёгкое, как вата…
Виктор осёкся. Ему не хватило слов, чтобы описать свою внезапную эйфорию. Но Лера, идущая быстрым шагом вровень с ним, дотянулась своими губами до его небритой щеки.
— Я с тобой, — сказала девушка. — А ты со мной. Мы уедем далеко, и небо всегда будет рядом с нами. Мы всегда будем на свободе. Я чувствую, что ты многое пережил. Понимаешь, мне было не проще. Так давай же, наконец, прервём круг этих неудач и станем счастливыми. И свободными! Вырвемся из этого мёртвого мира!
— Мне кажется, мы сделали большое дело, — сказал Виктор.
— Да. Пусть всё будет позади.
— Пусть всё будет позади.
Они сошли с дороги в поле, усыпанное тонким слоем снега. Устремились к старому дубу, что своей огромной веткой указывал путь к их счастью. Редкие рыжие травинки вновь расступались перед ними. Возле дуба было много уродливых ям.
— Какое число самое удачное, три или семь? — спросил Виктор.
— Вить, три и семь уже было, — сказала Лера.
— Было? Это, конечно, грустно. Но мне кажется, что есть ещё хорошие цифры.
— Тридцать три?
— Нет, тридцать три это не то. А вот триста тридцать три в самый раз!
Они подошли к дубу, Виктор долго отмерял шаги в противоположной от большой ветки стороне, после чего стал копать новую яму.
Земля была твёрдой, мужчина очень старался, но на этот раз ему было тяжело. Он снял куртку, а девушка села на неё, чтобы не застудиться. Она ждала чуда, неотрывно глядя на то, как работал Виктор.
Мужчина выкопал приличную яму, но ему так ничего и не попалось. Он сел рядом с Лерой и стал приводить своё дыхание в порядок.
— Вить, даже если ничего не найдёшь, давай всё равно сбежим куда-нибудь вместе. К чёрту этот клад, — сказала Лера, положив свою голову на плечо мужчине.
— Я нужен тебе и без клада? — удивился Виктор.
— Да. Давай просто сбежим!
— Давай. Я ведь тоже не знаю, куда мне идти.
— Когда два человека не знают, куда им идти, то у них есть хороший повод найти свой путь на двоих, — сказала Лера.
— Да, это похоже на правду, — сказал Витя и пошарил по своим карманам.
Во внутреннем кармане пиджака он нашёл какой-то красивый блокнот. Его страницы были перелистаны Виктором тысячу раз. Именно сюда он записывал все свои мысли, всё то, что знал о своей жизни. Они прочитали всё, что там было написано. Дольше всего Виктор задержался на той странице, где он вкратце описал свою симпатию к Лере. Девушка немного смутилась, также прочитав эти строки. А Виктор перелистнул страницу и улыбнулся, когда увидел строчку, написанную рукой Валерии: «Виктору от Леры на долгую память».
Дочитав блокнот, Виктор поёжился от холода. Ветер вновь напомнил о себе.
— Надень куртку, — сказала Лера.
— Нет. Я ещё покопаю. А блокнот надо уничтожить. Закопать здесь же. Теперь я знаю о своей жизни, и мне от этого легче не стало. Я хочу это снова забыть.
— Хорошо. Избавься от прошлого.
— Не могу, — после паузы сказал мужчина.
— Что не можешь? — будто примерив его недуг на себе, спросила девушка, забыв о том, о чём они только что говорили.
— От прошлого, — затараторил он, боясь потерять мысль. — Моё прошлое всегда рядом. У меня есть жена. Если она есть, значит, всё ради неё! Надо закончить побыстрее это… дело… и вернуться к ней!
Лера ничего не сказала. Только в её горле защекотало чувство, вызывающее слёзы. Обида. Но разве можно обижаться на этого несчастного, совершенно чужого человека? Вероятно, преступника. Такого же, как и те, кого она ждала всё это время. Но они к ней так и не пришли…
Виктор копал. Ветер усиливался. Лера надела на себя куртку мужчины.
Баюнов копал долго и яростно. Он не мог остановиться, потому что знал, что замёрзнет, ведь он покрылся потом с головы до пят. Также он знал, что клад очень нужен. Была ещё какая-то информация в голове, но она никак не могла найти правильную формулировку, но это было что-то тоже очень важное.
Ветер крепчал, атакуя кладоискателей не редкими порывами, а сплошным потоком. Казалось, надвигается ураган. Казалось, никто не найдёт управы на этот буйный ветродуй.
Но ветер неожиданно стих.
Наступила тишина. Стало слышно, как тяжело дышит Виктор. Он выкопал большую траншею, закопавшись по пояс в промёрзлый чёрный грунт.
— Лера, я нашёл, — тихо сказал мужчина.
Девушка сначала обрадовалась тому, что клад отыскался, а потом её захлестнула волна счастья от того, что Виктор через столь продолжительное время смог запомнить её имя! Но этот ветер, что так резко ослаб… стало как-то тревожно.
— Как ты меня назвал? — спросила она.
— Я тебя назвал Лера, — сказал запыхавшийся Виктор.
Он вылез из ямы и раскрыл большую чёрную сумку, что вытащил из земли. В сумке лежал прозрачный пакет, который защищал от влаги крупную сумму денег.
Виктор улыбнулся, потом разогнул спину и замер.
Раздался гулкий хлопок, на лбу Баюнова появилась красная точка, из которой пролилось на землю несколько капель крови. Мужчина упал в яму, которую сам и выкопал. Лера бросилась к нему, не веря, что человек может умереть так быстро и так нелепо. Она начала захлёбываться в своих слезах, припав к мокрой спине мужчины.
Вскоре сверху, над ямой, раздался спокойный мужской голос:
— Лежи так. Голову не поднимай. Обернёшься — украшу твой лоб такой же дыркой. Считай до трёх тысяч. Потом вставай и иди домой. Об этом никогда не вспоминай. Вспомнишь — приду за тобой. Три тысячи… раз… два… и так далее…
Мужчина, что довёз Виктора до деревни и вручил ему лопату, закинул снайперскую винтовку себе за спину, после чего поднял сумку с деньгами с земли и пошёл
