ничем не объяснимая деформация воспоминаний. Он… я, ей-богу не понимаю, почему он так решил, но он как будто не помнит, что я его избегала.
Громов какое-то время изучал моё лицо, очевидно, пытаясь определить, говорю ли я правду. И если да, то вся ли это правда.
— И с чего вдруг такие выводы?
— Ну… он полагает, что я открыта для… э-э-э… общения?
— Ты спрашиваешь или утверждаешь? — в карих глазах вспыхнула насмешка.
Мои щёки защипало от мгновенно прилившей крови. Обида смешивалась с искренним опасением, что он вот-вот раскусит мою недосказанность.
— Мне показалось, что он то ли не понимает, то ли не хочет понимать моего к нему отношения.
— То есть попросту за тобой волочится?
Я нервно кашлянула:
— Ну… он как будто не совсем доверяет тому факту, что мы женаты. То есть он знает, что мы женаты, но словно бы сомневается, что у нас это надолго.
И только когда я проговорила свои опасения, для меня открылась ещё одна неприглядная сторона нашей с Громовым ситуации. А что будет, когда мы с моим липовым мужем наконец-таки разведёмся?
Не стоило и надеяться, что Плотников об этом не узнает. Конечно, узнает. И тогда решит, что стоит удвоить усилия?..
Мне сделалось дурно от одной только мысли о такой перспективе.
— Может, всё-таки стоило ему по роже заехать, — пробормотал муж, выводя мои мысли из ступора.
— Нет, не стоило, — покачала я головой. — Лишние проблемы нам сейчас не нужны.
Но Громова моё миролюбие, кажется, только сильней разозлило.
— Митина, у тебя ориентиры сместились? Ты случаем не умудрилась симпатией к нему воспылать? Пожалеть эту несчастную жертву насилия?
Мне вспомнился короткий рассказ Плотников о том, что послужило причиной его избиения. Я бросила взгляд на мужа, но не решилась поделиться с ним тем, что узнала.
— Хватит выдумывать ерунду. А тебе вообще-то этой «жертве насилия» ещё долг огромный выплачивать.
— Это уже не твоя забота.
— Действительно, — подбоченилась я. — У нас ведь в браке каждый сам по себе. В этом плане ничего не изменилось. У меня свои дела, у тебя — свои.
— Это ещё что за намёк?
— Да какие уж тут намёки, — я смотрела на него в упор. — Я ведь действительно в нашей общей миссии выполняю функцию декорации. Ни в чём не участвую, ничего толком не знаю. И Лисицын меня, между прочим, совсем недавно о твоём производстве расспрашивал. О производстве, для которого ты меня замуж позвал.
Громов скрипнул зубами.
— Дела на производстве идут своим ходом.
— Да что ты? Спасибо, что хотя бы ставишь меня в известность. Надеюсь, когда ко мне на участок явятся рабочие, это не станет для меня совершенным сюрпризом!
Меня жгло сказанное Лисицыным. Он ведь интересовался, вовлечена ли я в работу.
Ну да, как же. По самые уши вовлечена! Так, что понятия не имею, мой номинальный супруг нынче в Москве делами занят или с очередной девицей кувыркается.
— Не станет, — процедил супруг. — Когда в цехах закончится грубый ремонт, отвезу тебя полюбоваться.
— Очень любезно с твоей стороны, — я поджала губы, пытаясь убедить себя в том, что одержала пусть и мизерную, но победу.
В этот момент телефон в кармане моей дутой жилетки завибрировал. Я вынула его из кармана, бросила взгляд на экран, и сердце невольно ёкнуло. Судя по заголовку уведомления, мне на почту прислали материалы для собеседования.
— Важное письмо, — соскочила я с дальнейшей беседы. — Мне назначили дату собеседования.
— Я думал, ты уже бросила эту затею, — проворчал Громов.
— Ещё чего, — я возобновила свой путь, и сейчас мне шагалось куда легче и веселее.
Отличный повод отвлечься от этого сумасшествия — уделить время курсам.
Как следует подготовиться.
Вот только, как оказалось, к дальнейшему меня никто подготовить не мог.
Сбежала
В наглую сбежала от разговора.
Трусиха.
Яр смотрел вслед удалявшейся фигурке и, невзирая на пробегавший по саду студёный ветер, бросаться вслед за ней в долгожданное тепло не спешил.
Ему надо остыть. Как ни досадно было всё это признавать, но Митина права — сейчас об одном только упоминании имени Плотникова он взвинчивался до предела.
А ещё он нутром чуял, она не всё ему рассказала. И хотя поверить в то, что Митина взялась бы прикрывать Плотникова, было почти невозможно, всё же что-то заставило её замолчать какую-то информацию.
Он опустил взгляд в землю, пнул носком ботинка попавшийся под ногу камушек.
Кто бы мог подумать, что история с фиктивным браком закрутится в такую адскую спираль.
Вот на хрена ему все эти сложности? Почему с Митиной всегда так сложно? Никогда общение с ней не давалось ему без проблем.
Вроде и выросли давно, а воз и ныне там. Ну не получалось у них нормально общаться. Всё, что у них до сих пор зашло на отлично, это…
Всплывшие как по команде воспоминания о роскошно мягких приоткрытых губах и сбивчивом дыхании заставили его скрипнуть зубами.
Нет. Нет, не стоит об этом думать. Это скользкая дорожка. И вела она в совсем уж непроходимые дебри.
Вот только дебри эти он сам же и взрастил. Кого винить в своём внезапном помешательстве, если не себя?
Следовало бы оставить её в покое. Пусть себе спит на своей неудобной софе, остеохондроз зарабатывает.
Ярослав выдохнул в потемневшее небо облачко пара и побрёл к дому среди меланхолично ронявших листву деревьев.
Да надо просто слать всё это подальше. Вон, Егоров сегодня предложил ему неплохой выход из положения. К тому же без особенных рисков. Правда, не во всём он был с другом и коллегой стопроцентно согласен.
— Слушай, чё ты паришься, голову себе забиваешь? Перетерпишь несколько месяцев, а к лету уже и разбежитесь. Не придётся тебе больше за Митиной приглядывать. Пусть сама с этим Плотниковым разбирается.
Последняя фраза неприятно его резанула.
— Советчик из тебя, конечно… — Яр упёрся локтем в кожаный подлокотник своего рабочего кресла и почесал висок. — То есть, по-твоему, это вообще как работает? С глаз долой — из сердца вон?
— Из сердца? — вздёрнул брови Егоров.
— Хорош к словам придираться, — поморщился Яр, досадуя на неудачно подвернувшуюся поговорку. — Ты понял, о чём я. Разведусь с ней, выставлю за порог и сделаю вид, что её не существует?
Игорь развёл руками:
— Ну извини. Я тоже не слишком-то корректно выразился. Я в том смысле, что… ну, не знаю. Сейчас ты вроде как обязан держать её в приоритете. Всё-таки супруга. Ну а разведётесь — и тебе необязательно глаз с неё не спускать. Так
