Социальные процессы с течением веков привели к распаду дяньцев на отдельные племена, которые вели каждое самостоятельную политику. Раздробленность превращала отдельные даже крупные племена в легкую добычу многочисленных врагов, зарившихся на богатства дяньских потомков. Прошло совсем немного времени, и потомки дяньцев оказались в составе шести крупных этнических и политических объединений — чжао. Прошли еще столетия, и в VIII веке шесть этих чжао были объединены властью одного из правителей — Пилогэ. Так было образовано государство Наньчжао.
В 937 году правитель Дуаньсыпин переименовал свое царство, назвав его Дали. Шесть веков существования Нанчьжао-Дали (до его разгрома монгольскими полчищами) было продолжением, развитием высокой культуры, достигнутой в древнем Дянь.
Из глубины веков протянулась непрерывная нить исторической и этнической связи между народами древности, античности, средневековья, нового и новейшего времени. Через поколения осуществлялась преемственность культур. Исчезали царства и правители, но оставались на века достижения народа, которые свидетельствовали о его активном участии в формировании и восточноазиатской, и южноазиатской цивилизаций, о его большом вкладе в мировую культуру.
Только совершив намеренное насилие над фактами, можно игнорировать оригинальный характер дяньской культуры, ее предшественников и ее продолжателей и попытаться представить дяньскую цивилизацию всего лишь локальным вариантом ханьской. При этом отбрасываются прямые свидетельства древних письменных источников, массовый археологический материал из «Горы Каменных Крепостей», даже несомненные данные о влиянии предков дяньцев на культуру и исторические судьбы этнических групп областей у Желтой реки, на базе которых и формировались ханьцы.
Именно дяньцы достигли совершенства в бронзоволитейном деле. В царстве Дянь зарождалось пиктографическое письмо, которое заложило основы пиктографической письменности нань-чжаосцев и которое бытовало в наше время у потомков наньчжаосцев — современных народов наси и ицзу. Эти современные народы сохранили в самобытных эпических сказаниях чувство осознания глубинного культурного родства со своими далекими предками — дяньцамн.
В изумительных образцах бронзовой дяньской скульптуры, в гравированных рисунках на дяньском оружии и орудиях труда ученые видят следы каких-то древних контактов с народами Средней н Центральной Азии или даже с шумерской периферией на Южноазиатском субконтиненте.
Широким полотном история разворачивает картину возникновения, существования, процветания, гибели и последующего возрождения для одних малоизвестной, а для других и вовсе неизвестной древневосточной цивилизации — культуры античного царства Дянь.
Рудольф Итс, доктор исторических наук
Честер Хеймс. Беги, негр, беги!
Продолжение. Начало в № 7.
Придется убрать еще одного, — подумал Уолкер, услышав шаги управляющего домами. — С негром, можно сказать, все кончено. Он в западне, осталось только добить его. И именно сейчас тут появляется какой-то идиот!..
Уолкер наблюдал за управляющим, стоя в нише у двери, за которой лежал негр. Здесь управляющий не мог его видеть. Осторожно заглянул за угол. Табличка на стене указывала, что он находится в помещении фирмы «АПЕКС — верхнее платье». На управляющем был помятый костюм и стоптанные туфли. «Он выглядит как опустившийся алкоголик, — подумал Уолкер. — Какой мерзкий, отвратительный тип...» Детектив мысленно стал приписывать незнакомому человеку самые дурные свойства характера — ему нужно было оправдаться перед собой на тот случай, если придется укокошить и этого... «Наверняка он горький пьяница, и скорее всего на этой должности недавно: через неделю-другую хозяева заметят, что он постоянно под градусом, и вышвырнут его. И тогда он снова окажется в сточной канаве. Будет лакать дешевый вермут и одеколон...
Вдобавок это запутает все дело. Убийство трех рабочих-негров можно свести к одному мотиву, но если вместе с ними убит белый, это заставит следователей думать, что они имеют дело не с преступником, а с безумцем, маньяком. В безумии же меня никто не заподозрит».
Он скрылся за углом, решив перезарядить пистолет. Опустив голову, мысленно пересчитал истраченные патроны. Свой шестизарядный пистолет он всегда заряжал пятью пулями — привычка, которую сам не мог объяснить. И всегда имел в запасе обойму с пятью патронами.
В первого — толстяка Сэма — он выстрелил трижды, а потом еще один раз...
Управляющий в это время изо всех сил стучал в закрытую дверь. «Кретин, — подумал Уолкер. — Где его ключ? Почему он не откроет?..»
Итак, четыре пули в Сэма. Потом одну в другого негра, прямо между глаз. А в третьего он стрелял три раза на лестнице и один раз в подвале. Теперь ему нужны две пули: одна для белого пьяницы, другая для негра. Но в обойме оставался только один патрон...
Так и не достучавшись, управляющий решил подняться наверх. Уолкер внимательно прислушался к его шаркающим шагам. Он вдруг подумал, что может просто-напросто придушить этого типа. Или убить рукояткой пистолета: резкий удар в висок, и этот малый охнуть не успеет...
Но тут с лестницы послышался чей-то голос:
— Джо! Что там у тебя?
— Кто-то проник в швейную мастерскую, — ответил управляющий.
Уолкер увидел на потолке коридора зеленую стрелу и на ней надпись белыми буквами: «ВЫХОД».
— Ни во что не вмешивайся, Джо, — проговорил сверху человек. — Я вызову полицию.
Уолкер понял, что проиграл.
Управляющий исчез в конце коридора. Было слышно, как открылась и захлопнулась дверь лифта. Лишь тогда Уолкер на цыпочках побежал в направлении, указанном стрелой. Ему пришлось несколько раз свернуть по лабиринту подземных коридоров, пока он не оказался у обитой железом двери. Открыв ее, он взбежал по узенькой лестнице и оказался на улице.
Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы сориентироваться. Все ясно, он находится на 36-й стрит, неподалеку от Мэдисон-авеню.
Главный вход в здание магазина тоже находился на 36-й стрит. Он еще раз взглянул на вывеску: «АПЕКС — верхняя одежда». Подошел к стеклянной двери. Заглянул. Какая-то уборщица подметала пол в холле. Дверь была закрыта. Он нащупал в правом кармане пистолет. Сейчас нет смысла выбрасывать его — он ему еще пригодится. На один-единственный выстрел.
Он постучал в дверь. Уборщица уставилась на него в недоумении. Уолкер жестом подозвал ее, но та только покачала головой. Тогда он показал свой служебный жетон, и женщина медленно приблизилась к двери.
— Что вам нужно? — недовольно проворчала она.
— Открывайте, полиция!
— У меня нет ключа.
— Тогда позовите шефа.
Она бросила на него недоверчивый взгляд, повернулась и зашлепала по коридору; навстречу ей шел Джо со связкой ключей. Детектив видел, что они о чем-то перемолвились. Управляющий посмотрел на Уолкера с недоверием. Подошел поближе и крикнул сквозь дверь:
— Покажите-ка ваш жетон?
Уолкер прижал жетон к стеклу. Управляющий наклонился, внимательно рассмотрел его и только после этого отпер дверь.
— Долго вы копаетесь! — рявкнул Уолкер. — Разве вы не знаете, что шеф вызвал полицию?
— На крыльях вы прилетели, что ли? Шеф, наверное, даже трубки не успел положить...
— Не болтайте лишнего, — оборвал его Уолкер.
Управляющий насупился, пытаясь собраться с мыслями, но в это время к ним подошел хозяин магазина.
— Кто-то проник в нашу швейную мастерскую, там, внизу, — он осекся на полуслове... — Вы ведь из полиции, верно?
Уолкер был вынужден еще раз предъявить жетон.
— О"кэй. Пройдемте сюда, — хозяин проводил его к лифту.
Джо пошел за ними.
Они спустились на два этажа, и вскоре Уолкер опять стоял перед знакомой дверью.
— Дайте мне ключи! — велел он.
Хозяин достал из кармана связку.
— Осторожно, сэр, он может быть вооружен.
— А вы оба держитесь за мной, — сказал Уолкер, доставая служебный пистолет.
Он открыл дверь и увидел негра, лежащего в луже крови. Уолкер наклонился над ним, взял его левую руку, нащупал пульс.
«Этот сукин сын еще жив! — с ненавистью подумал Уолкер.— Ничего, двух-трех ударов кованым ботинком будет достаточно, чтобы душа его вознеслась к небесам...»
— Боже мой, он ранен! — проговорил хозяин магазина.
— А может, и мертв, — сказал Уолкер. — Очень даже похоже, что мертв. Позвоните к нам и скажите, чтобы прислали машину с врачом.
— Джо, позвони! — приказал хозяин. — А я останусь здесь.
— Лучше будет, если вы сами позвоните, — настаивал Уолкер. — А Джо возьмите с собой, он мне здесь ни к чему.
