Я обернулась полотенцем, а Саша в чём мать родила. Стоим мокрые, смотрим на вздрагивающий буфет — Татьяна с той стороны по нему чем-то лупит.
Дверь, которая соединяет наши кухни, открывается в квартиру Сани. Видимо, Татьяна нашла ключ и решила без приглашения зайти в гости, а тут буфет. Вот шкаф и получает за всё хорошее.
— Слышь, я сейчас наряд вызову! — гаркает товарищ следователь. — В отделение поедешь!
— Я не тебе стучу! — отзывается Таня. — Курица свою позови!
— Завалила там! — быкует Саша.
Отозваться на «курицу» или подождать, когда Татьяна будет со мной повежливее? Хотя последние вряд ли случиться.
— Выдыхай, — беру моего мужчину за руку. — Она специально нас на эмоции выводит.
— Кис, это на тебя так валерьянка подействовала? — у Сани брови на лбу.
Нет, я просто устала нервничать. Или нервы закончились? Неважно.
— Чего тебе? — спрашиваю у Татьяны за буфетом.
— Чего мне?! Чего-о?! — она почти воет. — Ты, коза драная! Мужика у меня увела! Я же к тебе за советом, за помощью обращалась!
— Обращалась? — товарищ мент с удивлением гнёт бровь и смотрит на меня.
— Было дело, — отмахиваюсь. — И что?! — переключаюсь на жену Орлика. — Я на тебя нервы тратить не собираюсь!
— Во дрянь оборзевшая! — Татьяну несёт. — Я тебе жизнь испорчу! Поняла, коза?!
— Делай, что хочешь. Мне плевать, — бросаю холодно.
Таня хлопает дверью — посуда и стёкла в буфете дребезжат. Потом слышатся щелчки ключа в замке — закрылась. И слава богу!
— Надо съезжать, — Сашка чешет пятернёй влажный после купания затылок. — Завтра попробую у кого-нибудь денег перехватить.
— Не надо, — мотаю головой. — Ненавижу занимать.
— Да я её прибью на хрен!
— Саш, всё, — обнимаю голого и взбешённого зверя, — успокаивайся. Просто подождём немного. Зарплаты получим и съедем.
Если бы я была на месте Тани, то бы тоже нервничала. Только есть нюанс — я нервничаю в себя, а она из себя. Бабе Вере и Ашоту внизу тоже «весело».
Татьяна решает, что бить мебель и скандалить — это мелко. Теперь она выкидывает в окно Сашкин инструмент. Перфоратор и шуруповёрт летят со второго этажа в сугроб, а Орлик стоит у окна и наблюдает. Но его жену результат не устраивает — она прилагает больше усилий, чтобы «снаряды» летели дальше.
— Что это было? — жалобно сведя брови, смотрю на разлетевшийся по ледяному асфальту инструмент.
— Болгарка это была… — у Саши проседает голос. — Всё, хватит! — психует и идёт в зал. — Пойду и оторву ей голову! — кричит оттуда.
Я бросаю смотреть на «полёты» и несусь к Орлику. Он уже трико натянул, домой собирается идти жену жизни лишать.
— Нет! — широко раскинув руки, встаю в двери комнаты. — Не делай глупостей!
— Ника, она ни копейки в жизни не заработала! — орёт. — Денег у меня увела кучу, хату отсудить пытается, машину требует, а теперь инструмент мой из окна выкидывает!
Думаю, деньги, хата и даже машина — это не так важно, а вот инструмент, купленный с любовью и трепетом, для мужчины — святое. Татьяна использовала запрещённый приём. Это был удар ниже пояса Саниному самолюбию.
— Сань, давай займём, — взволнованная, я часто дышу. — Давай, да. Я тоже у коллег поспрашиваю завтра. Съедем. Только не ходи к ней, я тебя очень прошу!
Висну у Орлика на шее и целую его, куда только могу дотянуться. Горячие сильные руки смыкаются на моей талии. Всё… Слава богу, всё! Отпускает его.
Надо переезжать. Срочно!
С утра я помят, небрит и в бушлате. Ночка была бессонная. До рассвета с котёной стресс снимали. Она под утро заснула, а я в душ сгонял, позавтракал и на работу поехал. То есть не совсем на работу — к Стасику Мазаевичу. Хотел поболтать с ним за чашечкой утреннего чая. Только по тому адресу, что у меня есть, он больше не живёт. А где теперь обитает этот представитель рода тараканьего, мне неизвестно. Но это поправимо.
Приезжаю в отдел. Настроение на ноле.
— О, а ты чо в бушлате? — Витёк встречает меня без «здрасте».
— Ничо, — огрызаюсь и стягиваю с себя верхнюю одежду.
— Это чо у тебя на шее? — Витя не унимается.
Ничо — дубль два, поднимаю воротник рубашки. Следы от зубов котёны у меня на шее. Витёк ещё спину мою расцарапанную не видел. И не увидит. Девочка у меня огонь. Единственная радость в жизни.
Сажусь за стол, наливаю в стакан минералку и включаю комп.
— Ты мне человечка одного пробивал недавно, помнишь? — поглядываю на Витю.
— Помню, конечно. И заметь, бесплатно, — оттопыривает вверх указательный палец.
— Поэтому так некачественно? — хмыкаю.
— В смысле?!
— По тому адресу, что ты указал, он больше не живёт. Дом продал.
— А я при чём? — Витёк смотрит на меня честными глазами.
— При том, что надо узнать адрес нормально. Сделаешь?
— Сам никак?
— Вообще никак, — вздыхаю тяжело.
Мне бы сейчас под бочок к Нике и поспать. Я работать нормально не смогу сегодня точно.
— Три тыщи, — Витя не теряется.
— С первой пенсии отдам. Я без денег, — зеваю. — Занимать собираюсь. Кстати, — вытягиваю ноги под столом, — не подкинешь коллеге тысяч пятнадцать до получки? А лучше двадцать.
— Сколько-сколько?! — Витя в шоке. — Брат, ты чего?! Я тоже зарплату жду, как и ты. На новый год с женой всё потратили.
— Ясно… — снова зеваю.
— Ладно, найду я тебе этот адрес. Но будешь должен.
На этой прекрасной ноте дверь открывается и в кабинет заходит Лида. Лидок пришла! Давно её в наш с Витьком кабинет не заносило. Она у нас в отделении на общественных началах работает — безвозмездно. Студентка. За помощь Лиде практику засчитывают, когда надо и интернетом пользоваться дают круглосуточно. В общаге курсачи хуже пишутся, чем в отделе.
— Салют, студентка! — улыбаюсь широко.
— Привет! — Лида сияет. — Меня начальник к вам до конца праздников определил, — с ноутбуком подмышкой и целлофановым пакетиком в руке топает к свободному столу.
— Ты ж моя радость! — настроение резко повышается. — Нам с тобой сегодня надо пять дел в суд оформить, — хлопаю ладонью по папкам.
— Не, а мне типа не надо ничего оформить?! — возмущается Витёк. — У меня вон тоже, — трясёт стопкой бумаг, — накопилось. В прокуратуру, между прочим!
— Твои проблемы, — обламываю коллегу. — Я Лиду первый в рабство взял.
— Я всем помогу, — девчонка цветёт, довольная от мужского внимания.
— Кстати, радость моя, а что у нас сегодня по хавке? — решаю борзеть по полной.
— Ой! Забыла совсем!
Лидок достаёт из пакета пряники, бутеры и ещё что-то в пластиковом контейнере. Раскладывает всё на столе и идёт с чайником за водой.
