того.
Баламут заложил руки за спину и начал ходить взад-вперёд.
— Рарог это птица. Огненная птица. Птицы боятся пугал. Огонь боится воды. Нужно нам, стало быть, найти водяное пугало?
— Где мы его найдём-то? Звучит даже безумно.
— Справедливо, думаем дальше.
Баламут сел, подвернув ноги под себя, забарабанил пальцами по колену.
— Будем исходить из наших возможностей, — наконец сказал он. — Пугала у нас нет, разве только что твоё лицо, княжич, может всех прекрасных дев вокруге распугать… Да шучу-шучу, не хватайся за меч опять, поранишься. А вот озеро-то, озеро-то в округе ближайшей от логова Рарога есть?
— Есть, — буркнул Алексей. — Я это знаю. Потому что я многое знаю. И над картами сидел, корпел, до седьмого пота.
— Молодец, молодец, хороший мальчик. Далеко ли оно от пещеры?
Княжич прикинул мысленно.
— Меньше половины версты.
— Так, а вот это хорошо.
Баламут поднялся, подхватил веточку и начал рисовать на земле.
— Значит так. Тут пещера.
Он нарисовал кружок.
— Внутри сидит Рарог.
Он нарисовал что-то больше похожее на распятую ощипанную курицу.
— Это мы.
К рисунку добавились два человечка. Один худой, словно ветка, другой надутый, будто бычий пузырь. Алексей неодобрительно покосился на Баламута, подозревая, кто именно на этом рисунке изображён толстым, но промолчал.
— Значит так, — продолжил Баламут. — Выманиваем Рарога из пещеры и ведём его к озеру.
Он нарисовал большой круг. Чтобы не было сомнений, что это именно озеро, подрисовал на нём волны и рыбок.
— Там заманиваем в воду, — закончил наёмник.
— И что произойдёт? — спросил княжич.
— Не знаю, — Баламут пожал плечами. — Может утопнет, может потухнет. Одним словом, мы в любом случае в выигрыше. Мокрых птиц я боюсь куда меньше, чем огненных.
— Как заманим?
— Не знаю. Рарог же птица? Насыплем, наверное, дорожку из хлебных крошек до самой глубины. Он их по одной хвать, хвать, шажок за шажком, так и потонет. Звучит разумно, как по мне.
— Скверный какой-то план, — сказал княжич.
Баламут скривился.
— Ну вы посмотрите на него, люди добрые. Я ему идею за идеей подкидываю, а он только знай себе критикует, но сам дельного сказать не может ничего. Не нравится мой план — выдавай свой, я послушаю.
Он приложил руку к уху. Алексей смутился.
— Нет у меня никакого другого плана, — сказал он.
— Раз нету, тогда не кривись от моего. Знаешь, как говорится, нравится, не нравится, а щи хлебай, красавица.
— Нет такой поговорки.
— Какой ты мудрец, оказывается, ещё и все поговорки на белом свете знает. Я побольше твоего по Руси-матушке исходил, да побольше твоего мудрости народной впитал. Прекращаем болтовню и действуем по моему плану. Или прямо сейчас разбегаемся в разные стороны. Но Василисе наверное тогда конец придёт, раз ты струсил.
— И ничего я не струсил! — Княжич сразу же схватился за рукоять меча. — Едем к его логову, заманим Рарога в озеро.
Они ползком подобрались к гигантскому зеву грота и заглянули внутрь. В темноте пещеры, на высоком камне сидела гигантская птица. Подвернув голову под крыло, она явно спала. Вокруг тела её дрожал воздух от беспощадного жара, а перья тускло светились, будто солнце сквозь густой туман.
— Рарог это, — шепнул княжич.
— Что, правда? Ни за что бы не догадался, — прошипел Баламут. — Давай, уходим отсюда, пока птенчик не проснулся, а то грустно будет нам.
Они бесшумно отползли назад, подальше от логова огненного стража.
— Не соврал сумасшедший старик в башне, признаю, — сказал Баламут и тут же опасливо оглянулся, словно ожидал, что тот прячется у него за спиной. — Вот пещера, вот и Рарог. Всё как на ладони.
— Стало быть и меч Сварога внутри, — сказал Алексей.
Баламут поёжился и опасливо покосился на пещеру, где спала исполинская птица.
— Так, знаешь, княжич, — сказал он. — Что-то мне разонравился наш план. Ты был прав, скверная идея. Видишь, я могу признать, что ты прав, когда прав.
— Поздно передумывать, — сказал Алексей. — Других идей у нас всё равно не имеется.
— Нету и нету, ну что теперь, расплакаться что ли.
— Нам нужен этот меч.
— Всё бы вам, мальцам, только про мечи думать, — сказал наёмник. — Лучше бы подумал, чего будет, когда эта животинка сообразит, что мы её ограбить хотим. Не думаю, что она нас поймёт и простит за такие подвиги.
— Что же делать, — Алексей пожал плечами. — Надобно биться с ней.
— Да? — Баламут почесал подбородок. — Даже не попробуем договориться? Снимешь шапку. Подойдёшь вежливо, так мол и так, Рарог, друг мой ситный, одолжи железку на пару дней. Мы попользуемся и вернём на место, честное слово. Как новенькая останется, даже не сломаем.
— Всё бы тебе зубоскалить. Если бы фехтовал мечом так же хорошо, как языком, мы бы уже давно её победили.
— Если бы зарабатывал деньги так же усердно, как ноешь и меня попрекаешь, ты бы уже давно в княжеском тереме сидел!
— Давай лучше осмотрим местность, — сказал Алексей, — может, что на ум придёт умное, как её в воду заманить. Куда полезнее будет, чем твой трёп нескончаемый выслушивать.
Они вышли на высокий обрыв, на самом краю которого примостился одинокий мшистый валун. Баламут глянул вниз, где расстилалась зеркальная гладь озера.
— Осталось только понять самое простое. Как заманить нашу птичку пойти искупаться?
Наёмник горестно вздохнул и почесал затылок.
— Как охотник с мировым именем, я тебе так скажу, что других идей не вижу. Поступим так. Возьмём верёвку. Один край привяжем к камню, на втором петлю затянем. Затем, один из нас, самый бесполезный и неопытный…
Он многозначительно посмотрел на княжича и продолжил.
— … будет выступать живой приманкой. Он выманит Рарога из пещеры. Второй, самый красивый и умелый…
Баламут пригладил волосы.
— … накинет птичке петельку на шею и толкнёт камушек. Булыжник со свистом полетит вниз. Рарог, бедняга, полетит за камушком. Камень в озеро бултых, Рарог в водичку плюх. И всё, дело сделано. Просто, понятно, гениально, я считаю.
Никаких своих идей у Алёши не было и в душе он радовался тому, что наёмник всё
