— Тебя-то он назвал, — напомнил ему Брок вполне дружелюбно.
Уолкер отмел его замечание небрежным жестом:
— От страха он указал на первого, кого увидел. Им случайно оказался я.
— Конечно, — сказал Брок с восторженным удивлением. — Знаешь, по тебе сцена плачет!
— Ты мне не веришь?
Брок посмотрел на него как-то странно.
— Я тебе верю, конечно... Но всего несколько минут назад ты сказал, что все это вышло из-за истории с его девчонкой.
На лице Уолкера появились красные пятна, глаза его сузились.
— Что это значит, дружище? Уж не допрос ли?
Брок пожал плечами.
— Я ведь говорил, чтобы ты мне ничего не рассказывал.
Уолкер заказал еще рюмку и выпил залпом.
— Послушай, старина. Ты уж извини, если у меня нервы пошаливают... Ну, поставь себя на мое место! Если что случится, об меня и ноги никто вытирать не станет. Да, боже мой, я ведь рассказываю все как было!.. Выхожу я из квартиры этой девки, а тут прямо на меня мчится какой-то негр. Я остановил его, чтобы узнать, в чем дело, а он возьми и скажи, мол, ищет полицейского, потому что у них в подвале взломщик.
— Если мне не изменяет память, ты только что рассказывал по-другому: ты вышел из квартиры этой девки и отправился в ресторан, где выпил чашку кофе. А негры тогда были еще живы... Или я что-то путаю?
Уолкер изобразил на лице виноватое выражение:
— Я тебе не все сказал... Эта сволочь украла у меня деньги... Двести долларов. И я вернулся к ней.
— Да, да... Но разве не ты говорил, что забыл, где она живет?
— А ты как думал — неужели я стал бы им все это объяснять? Что в служебное время занимаюсь такими делами и что меня можно обокрасть, как деревенского дурачка? Именно поэтому я и пошел с негром, чтобы схватить взломщика: тогда у меня было бы оправдание за те полночи дежурства, которые я провел черт знает где.
— Ага, теперь все опять проясняется, — снова солгал Брок. — И в это время у тебя украли машину?
— Да, примерно в это время.
— Что касается совпадений, то ты побил все рекорды.
— А ты не веришь в случайности?
— Почему же? В расследовании убийств всегда сталкиваешься со случайностями и совпадениями. Мы сейчас как раз занимаемся распутыванием подобного дела...
Уолкер поднял на него глаза:
— Вы занимаетесь?..
— Случайностями и совпадениями, да.
— Ах вот как... — Уолкер силился улыбнуться. — Кстати, я именно об этом и хотел тебя спросить: что собирается предпринять уголовная комиссия? Но если это тайна...
— Я ведь уже сказал тебе: надо проверить некоторые, пока необъяснимые совпадения... Да, между прочим, зачем тебе сегодня понадобилось алиби?
— Я следил за третьим негром. Кто-то убил двоих, и он не остановится...
— Пожалуй, — кивнул Брок, — Я тоже мыслил бы так.
— И я подумал, что тот, кто убил двоих, убьет и третьего, понимаешь? Поэтому я повсюду хожу за негром. Скорее из-за себя, чем из-за него; если убийца появится, он тут же окажется в моих руках. А если бы им оказался тот самый негр, что встретился мне ночью, я сразу узнал бы его... Тогда все подозрения с меня снимутся.
— Да, мы тоже предполагали это. Я имею в виду, что убийца попытается расправиться и с третьим негром.
— Ну ладно, если вы за ним следите сами, мне незачем стараться.
— Мы, если хочешь знать, не следим за ним. Следствие... э-э, находится в стадии планирования, как сказал бы инспектор нашей комиссии. — Брок с интересом посмотрел на Уолкера. — Значит, когда он сегодня утром отправился домой, ты его охранял?
— Да. И он, очевидно, заметил меня, по крайней мере, он позвонил адвокату фирмы «Шмидт и Шиндлер». Скорее всего этот негр видел меня из окна своей квартиры... Поэтому я сразу поехал к тебе, но дома тебя не оказалось, и я позвонил в твой участок: я подумал, что инспектор комиссии обязательно свяжется с тобой.
— О многом же ты успел подумать.
— Чего же ты хочешь?! — недовольно воскликнул Уолкер. — Я должен думать! Я попал в западню. А ты еще надо мной издеваешься!
— Я только хочу помочь тебе, — сказал Брок.
— Почему же ты ведешь себя так странно?
— Потому что я любопытен. Откуда тебе, например, известно, какое из окон его?
Уолкер ответил холодно:
— Этот мерзавец хочет засадить меня в тюрьму! О человеке, который задумал такое, я просто обязан знать все.
— Безусловно, — сказал Брок. — И о нем, и о его девушке... А чего ты хочешь от меня сейчас? Ты как будто говорил по телефону, что хочешь просить меня еще о каком-то одолжении?
— Мне нужно найти ту девку, чтобы иметь полное алиби.
— Ты думаешь, она подтвердит твое алиби?
— Да. Если она поймет, что для нее выгодно...
— Гм, гм... И чем я могу тебе помочь?
— Прижми здешних альфонсов. Кто-нибудь из них да знает, в какую щель она спряталась. Им известно, что я пока отстранен от службы, и мне не хочется доходить с ними до крайностей, ты ведь мой кулак знаешь...
Брок кивнул:
— О"кэй, Мэтт, не исключено, что я смогу тебе помочь. Мы тоже ее ищем.
Уолкер резко повернулся к нему:
— Почему?
— Потому что и нам важно, чтобы у тебя было надежное алиби... Но все-таки что ты о ней помнишь?
— Знаешь, не очень-то много, — признался он. — С того момента, как мы с ней выпили в «Карнавал-баре», вся пленка засвечена.
— Не подсыпала ли она тебе чего в виски?
— Нет, не думаю.
— Ну и что случилось, когда ты вернулся к ней за деньгами?
— Она успела смотаться.
— Вот как.
— Да, кстати... Зовут ее Кэти. Блондинка, крашеная. Глаза карие, рост сто шестьдесят пять — сто шестьдесят восемь. Лет — около тридцати...
Брок внимательно слушал его.
— Она наверняка не из Нью-Йорка, — продолжал Уолкер. — Может быть, даже из Британии: говорит с сильным английским акцентом.
— А квартира?
— Я смутно припоминаю, что-то вроде меблированных комнат...
— Что станем делать, если найдем ее?
— Я хочу сам поговорить с ней.
— Если ее найду я, может, это и удастся устроить.
— Спасибо, Брок, — Уолкер подозвал бармена и заплатил по счету. — Как дела у Дженни?
— Хорошо... А ты нашел свою машину?
— Что?.. Ах да! Я думал, ты в курсе... На другой день ее нашли. На 34-й стрит. На том же самом месте, где я ее оставил. Кто-то попользовался ею, но догадался вернуть. Почуял, видимо, неладное, негодяй.
— Негодяй; но человек очень вежливый и щепетильный. Привести машину туда, где она была украдена, — на это не каждый способен.
Уолкер безразлично пожал плечами.
— Машина была закрыта? — поинтересовался Брок.
— Забыл спросить, — равнодушно ответил Уолкер и поднялся. — Передай привет Дженни.
— Обязательно. — Брок посмотрел ему вслед и подумал: «Благодари бога, Мэтт, что я твой шурин! Не то бы...» — он даже не решился закончить эту мысль. Увидев, что Уолкер обернулся и помахал рукой, Брок крикнул ему: — Будь осторожнее, Мэтт. Особенно насчет случайных совпадений...
Когда Уолкер оказался на улице, было четверть десятого. Конечно, стоило посидеть в тепле подольше, хотя бы до десяти, но скрытые намеки шурина действовали ему на нервы.
...Таймс-сквер был ярко освещен. Манили и зазывали огни реклам.
Уолкер подошел к своей машине. Это был длинный серебристо-серый «бьюик-ривьера». Ему невольно вспомнилось замечание лейтенанта Бэкера: «Чересчур шикарная коляска для обыкновенного детектива». Да, такие покупки можно оплатить, если только умеешь «играть в жмурки», делая вид, что не видишь, как кто-то обделывает свои незаконные делишки... Так устроен мир, и не ему менять заведенного порядка. Он всего-навсего воет вместе с волками...
Уолкер сел в машину и поехал по Бродвею...
Жалюзи на окнах квартиры, в которой жил негр, были опущены, но сквозь прорези пробивался свет. «Значит, птичка не улетела», — подумал Уолкер.
Он вышел из машины и направился в бар на углу. Там отыскал в телефонной книге номер Линды Лу Коллинз. Бросил в автомат никелевую монету, набрал номер.
— Джимми? — услышал он озабоченный женский голос и, не говоря ни слова, повесил трубку.
Когда он снова оказался на улице, то вдруг подумал о том, как изменились эти места со времен его юности. Тогда здесь жили только белые. Теперь гетто наступало. Гарлем уже успел поглотить противоположную сторону улицы. На этой пока еще жили белые, но никто не мог запретить неграм появляться здесь. «Демографический взрыв», — вспомнил он название одной из статей «Нью-Йорк пост». Ох уж эти негры! Скоро дойдет до того, что они будут жить на реке, на баржах.
Он медленно поехал по Бродвею к центру города. Начиная со 145-й стрит, пуэрториканцы, вытесняемые неграми, отодвигали дальше на юг немцев и французов, живших здесь раньше. На северо-востоке Гарлем трещал по всем швам... Но это его не касается, пусть об этом болит голова у отцов города и разных там архитекторов. «Хорошо этим ниггерам только на кладбище...» — подумал он.
