горячо обняв друга, воскликнул тот.
А беглец, молча улыбнувшись, вынул из его ножен кинжал, перерезал намокшую перевязь и передал беловолосому сверток.
— Все сделано, ваша светлость.
Тот отогнул уголок промокшей ткани, и лицо, подсвеченное голубым сиянием сапфира, озарила улыбка.
Потом, спохватившись, вопросительно вскинул глаза на Астида.
— А заклинание?
Полукровка приложил указательный палец ко лбу, усмехнувшись.
— Стены во дворце Дербетана не такие уж и толстые.
В этот миг, покачиваясь и балансируя расставленными в стороны руками, на палубе появился Падхар. Увидев возле полуэльфа мокрого Астида, евнух радостно заулыбался, и засеменил к ним.
— О, панжавар Гилэстэл! Наконец-то все закончилось! Слава Вечной Луне! Ваш слуга сделал это! Надеюсь, теперь придет черед выполнить и мою просьбу.
Астид поднял брови на «слугу», а Гилэстэл нахмурился.
— Напомните, панжавар Падхар, что я вам обещал? — глядя сверху вниз на евнуха, с прищуром спросил полуэльф.
— Как же? Неужели вы забыли? — задрожал Падхар. — Вы обещали мне достойное содержание и место, где меня не достанет рука Дербетана. Вы сказали, что позаботитесь обо мне, как о собственном брате.
— Вы совершенно правы, панжавар Падхар! — усмехнулся Гилэстэл. — Именно это я вам и обещал.
На обрюзгшем лице евнуха появилось облегчение. С этим выражением он и полетел в воду, когда Астид и Гилэстэл, переглянувшись, рывком подняли его и выкинули за борт.
— У меня нет братьев, кроме тех, кого я сам выбираю. И среди них уж точно не будет предателей, — негромко произнес князь. Потом поправил на плечах Астида одеяло.
— Идем. В каюте тебя ждет вино и горячий ужин, а меня — твой рассказ. Как тебе понравилось в облике наложницы Дербетана?
— Слава Луне, — хохотнул Астид, — его любвеобильность ограничивается несколькими ночами в месяц. В эту ему не повезло.
Голова евнуха, уносимая волнами к гремящему берегу, пару раз показалась над водой, а потом пропала.
«Серый странник», невидимый для глаз островной стражи, расправлял паруса, покидая прибрежные воды Лунного острова в архипелаге Дусан-Дадар.
Улица была запружена народом. Несмотря на обилие людей, стояла гнетущая тишина, нарушаемая лишь звуками шагов. Молчаливый людской поток двигался по улице в сторону моря. Тусклый диск осеннего солнца слабо просвечивал сквозь пелену облаков.
На обочину из сутолоки двое мужчин осторожно вывели лошадь, запряженную в закрытый возок. К ним присоединился всадник, едущий верхом на гнедом мерине. Занавес возка сдвинулся, из него, опираясь на край дверцы, выглянула женщина в плаще, окинула толпу обеспокоенным взглядом. Верховой спрыгнул с коня, подошел и успокаивающе поднял ладонь.
— Не волнуйся, успеем. Корабль без нас не отчалит.
— Куда они идут?
Всадник пожал плечами.
— Сейчас узнаю. Не выходи из повозки, тебя могут толкнуть, — сказал он, ласково коснувшись руки женщины.
— Мне душно, — проигнорировав опасения, она открыла дверцу.
Медленно и осторожно, опираясь на поданную руку, женщина вышла из возка. Поглаживая выпуклый живот, вдохнула сырой осенний воздух, улыбнулась мужчине. Он ответил тем же, сел на коня и вклинился в толпу. Из возка вылез мальчик лет трех, большеглазый и черноволосый.
— А куда аннэ поехал? — глядя вслед удаляющемуся всаднику, спросил у женщины.
— Вернись в повозку, — погладив ребенка по голове, женщина ласково подтолкнула его к дверце. — Будешь хорошим мальчиком, получишь финики.
Ждать пришлось недолго. Двигаясь по краю встречного, уже редеющего человеческого потока, всадник вернулся к повозке.
— Аннэ! — мальчик, высунувшись наполовину из окошка, радостно помахал ему ладошкой.
— Что там? — женщина подняла взгляд на верхового.
Он выглядел озадаченным. Спрыгнув с коня, ответил не сразу, глядя в ту сторону, откуда только что вернулся.
— Владыка Дербетан…
— Что? — женщина распахнула зеленые глаза.
— Почил. Вчера. Люди идут на берег, проводить его.
Она отвела взгляд, качнула головой.
— Долго же он продержался, — пробормотала тихо.
— Что? — оглянулся на неё мужчина.
— Так, ничего, — пожала она плечами. — Надеюсь, порт не закрыт?
Из возка выглянул мальчик, потянулся к мужчине.
— Аннэ, ты принес мне финики? Мама обещала мне финики.
Мужчина усмехнулся, с легкой укоризной взглянул на женщину.
— Танкри, почему он до сих пор называет меня «дядя»? Я ведь твой муж, а он теперь мой сын.
— Он научится, — извиняюще улыбнувшись, Танкри коснулась губами щеки мужа. — Скоро научится.
