в легких запах его.
- Я знаю, насколько ты горячая. И тебе это не скрыть, - шепчет, у самых губ.
Сердце под сто сорок. И боль в груди тягучая. Так ведь сложно, так плохо мне, разве он не видит?
Я не могу больше находиться с ним рядом. И я злюсь. Не хочу, чтобы мне было больно!
Я делаю это прежде, чем успеваю подумать. В один момент рука резко взмывает вверх, а в другую, оказывается у него на скуле. Мне больно, кожа горит, а кость ноет от удара. Рука слетает и ударяется о панель на машине.
- Не смей даже подходить ко мне! Слышишь?! – я больше не могу играть холодную стерву. Перед глазами пелена.
- Зачем ты меня достаешь?! Иди и сажай свою Яну на колени, и устраивай ей сцены ревности! А я хочу работать! Нормально работать и получать деньги! Моя жизнь - бесконечные ямы и ухабы. И впервые в жизни мне повезло с людьми! Нинель, Марика, Лешка. У нас отличный коллектив, и по твоей вине, Варламов, я могу лишиться этого всего. Ради чего?! Ради того, что тебе по приколу вести себя как мудак? Ради того, чтобы трахнуть меня, а потом забыть? И дальше трахаться со всевозможными Янами и прочими дурами, просто зарубив меня как метку на дереве?! – он молчит. Смотрит на мою истерику.
- Я не хочу! Не хочу быть зазубриной, слышишь?! Я хочу нормальную жизнь, мудаков в моей жизни хватает!
Его рука резко дергается вперед. Огромная ладонь закрывает мне рот.
Лицо Варламова снова близко, а в глазах злость. Всегда синие, светлые, сейчас они темнее ночи.
- То, что ты увидела – тупое совпадение,- тихим голосом. - И если бы осталась в тот день на полминуты дольше, а не убегала прочь, ты бы увидела, как была послана Яна. Далеко и надолго... Да, я мудак, не спорю...
Лука опускает взгляд вниз. Хмурится.
- У тебя кровь, Ослик, - его голос меняется. Теперь он взволнован. Мужчина прищуривается, возвращая разгневанный взгляд к моим глазам.
- Как ты собираешься быть самостоятельной, если даже врезать мне по морде у тебя не выходит без последствий ? – Лука обхватывает пальцами мое запястье, поднимая его в воздухе. И я вижу, как с ладони вниз по предплечью стекает красный ручеек. Мне вдруг становится не по себе. Я пытаюсь одернуть руку. Но он не дает.
- Нужно обработать рану.
Вид собственной крови немного остужает мой пыл.
- У тебя ведь должна быть аптечка.
Кровь капает мне на одежду. Ее так много! Мне действительно становится страшно.
- Ты хочешь выпить? Могла бы сделать это в ресторане.
Удивленно смотрю на него. Лука улыбается так, будто ничего плохого не произошло. Удивительно, но его настрой успокаивает меня.
- При чем тут это?
На этот раз Варламов улыбается мне до ушей.
- Потому что в моей аптечке кроме бутылки вискаря ничего нет.
Конечно. Разве я могла подумать иначе?
Вырываю руку из его хватки.
- Стой.
Сижу неподвижно. А он, ни слова больше не проронив, просто берет и стягивает с себя футболку. Я не успеваю возразить, Варламов хватает мою руку и белоснежной тканью перетягивает рану.
- Вот так, - прижимает раненую руку мне к груди. – Держи, я сейчас в аптеку сгоняю, вон она, - указывает в лобовое. И, схватив свой бумажник, выбегает из машины.
Рука начинает болеть. Шок прошел и достаточно глубокий порез дает о себе знать. Прикрываю глаза, опираясь головой о сидение. Все кружится, в ушах шум, а сердце навылет. Вдруг раздается пиликанье телефона. Внизу, на подставке для стаканов его мобильный. На подсвеченном экране высвечивается фотка. Мне кажется, или там голая девушка? Бросаю беглый взгляд в лобовое – Луки еще нет. Знаю, что не должна это делать, но тянусь трясущейся рукой к телефону. А когда поднимаю его, мне хочется закричать в голос. Обида душит петлей. Нужно быть дурой, чтобы верить ему! Он не изменится. Ни за что и никогда.
Бросаю телефон на водительское, выхожу из салона. Я хочу уйти до того, как он увидит меня. Больше никаких разговоров, никаких касаний.
Но не успеваю я добраться даже до конца здания, дверь аптеки открывается и по ступенькам сбегает Лука. Он смотрит на машину и когда понимает, что салон пуст, тревожно озирается по сторонам. И, конечно же, он видит меня, замершую в углу здания. Его глаза сканируют мою фигуру, а когда Варламов поднимает их к моим, то все понимает. Его губы кривятся в усмешке. Но на это раз она горькая.
- Сюда иди, - сухая команда.
И мне ведь хочется это сделать! Но на деле отрицательно качаю головой. Лука отводит взгляд в сторону, вижу, как дергается его кадык, когда он сглатывает. А потом, будто психанув, он срывается ко мне, буквально в несколько шагов преодолевая расстояние между нами.
- Руку дай... – рычит.
А я понимаю, если дам коснуться – пропаду к чертям. Но снова и снова перед глазами голая Яна. Лучше бы мне этого не видеть никогда.
- Слушай, не надо. Я пойду, - жалкий шепот слетает с губ.
Он делает еще один шаг, и теперь мы вплотную друг к другу. В его глазах – злость.
- Да я понял, что ты пошла. – Лука резко хватает мою руку, тянет на себя. Крепко удерживая за запястье, разматывает окровавленную ткань футболки. Я молчу. Позволяю ему делать это. Сейчас мне действительно нужна его помощь. Мне страшно.
Расставив на капоте машины лекарства, он открывает бутылек и заливает рану перекисью. Жидкость пузырится, кожу начинает сильно щипать. Варламов дует и делает это так заботливо-нежно, что в груди щемит. Его пальцы сильные, они держат крепко, но не причиняют мне боли, а совсем наоборот. От его касаний мне легче. На протяжении всего времени он так сильно напряжен! И взгляд такой,
