и так полон различных пробоин, из которых потихоньку просачивается энергия океана, лишь вопрос времени, когда погрязших в своих мечтах уродов станет больше.
Правда, для меня это было, на фоне пробуждения Немое, проблемами сугубо штатными.
— Всего лишь очередная рыбка, выбравшаяся из океана, — презрительно отмахнулся я. — Если всё немного упростить, мы… Скажем так, в его «домене».
Я ненадолго задумался, попытавшись придумать ассоциацию. Всё же, теоретиком я никогда не был. На практике мог что-то понять и интерпретировать, однако разобрать какой-то отдельный процесс или чью-то силу и уж тем более кому-то доступно объяснить… нет, это нужны головастики из Атлантиды. Или, чего уж, из Совета. Не хватало Гаррика.
Или даже Мистера Стивенсона. Он бы любую чушь мог изложить в сравнительно понятном виде, черти его драли.
Пришлось самому думать.
Провёл языком по отросшим зубам. Так-то намного лучше.
— В океане любые желания могут быть исполнены, приятель, — хихикнул я. — Своими мыслями мы формируем вокруг себя участок власти, в котором наша сила практически безгранична. Эта сила распространяется и на тех, кто волей-неволей может оказаться на нашей территории. Как ты можешь понять, когда мы зашли в театр, то попали во власть той твари.
— Разве это не значит, что мы собственноручно зашли в Бездну? — шепотом спросил Чарльз. — И ты, Фишер, не смог этого почувствовать?
— Скорее, нырнули, — улыбнулся я. — Не волнуйся так, мы всё ещё легко можем вынырнуть, это далеко не тот уровень глубины. Океан очень коварен, Чарльз. Возможно, я бы и увидел что-то, но, к несчастью…
Улыбка пропала с моего лица. Я опустил взгляд на песок. Тёплый и безумно манящий. Яркое тёплое солнце слепило глаза, заставляя щуриться. Хотелось прилечь на золотистый песок у берега океана и немного вздремнуть. Совсем чуть-чуть. Всё же, вытаскивая своих подопечных и дружбана из их навязанных фантазий, я порядком успел утомиться.
— …я позволил себе немного потерять себя.
Мне прилетел очередной удар в лицо. Стоило отдать должное, мужчина очень хорошо следил за своим телом, из-за чего даже в иллюзорном пространстве был быстрым и, самое неприятное, сильным. Я упал на песок, чувствуя, как у меня закружилась голова. Стиляга на этом не остановился и ботинком зарядил мне в грудную клетку, прямиком в солнечное сплетение.
Чувствуя, что не могу дышать, захрипел.
— Полегчало? — вкрадчиво поинтересовался у меня Чарльз. — Ты здесь лучше кого-либо из нас понимаешь, как противостоять Бездне, Фишер. Что нам делать?
Закашлявшись, потёр грудь. Уже намного более осмысленным взглядом осмотрелся. Поморщился, сплюнув на песок кровь.
— Самый простой и очевидный способ — всех разбудить. Сомневаюсь, что это пространство сможет выдержать коллективный человеческий ужас. Но тогда…
— Это будет слишком «громко», — покачал головой Чарльз. — Я помню инструкции. Мы можем привлечь внимание Немое. Как нам выбраться отсюда, не потревожив этих людей?
Мужчина против воли окинул взглядом заполненный беззаботными людьми пляж. Одному Немое известно, что наши физические тела сейчас делали. Всё же, я очень надеялся, что ублюдок ещё не успел надругаться над нашими физическими оболочками. Это будет, по меньшей мере, неприятно.
— Правильный вопрос, приятель. Вариантов становится намного меньше. — Я кое-как поднялся с песка, под удивлённые взгляды остальных направившись к берегу. — У тебя есть под рукой твой комикс?
Чарльз, инстинктивно направившись за мной, начал рыться в своём пальто. Лицо мужчины стало удивлённым.
— Его нигде нет.
— Есть, — не согласился я, не слишком удивившись провалу. — Просто ты не можешь до него дотянуться. Я тебя понял. Значит, не вариант. Редди, Пит, что касается вас?
Оказалось, что тварь действительно изучила нас и оставила как можно меньше лазеек. В принципе, ожидаемо. Редди сейчас было хуже всех: он существовал во множестве измерений, существуя как в трёхмерном пространстве, так и за его пределами. Сейчас же от него оставался один лишь обрубок, у которого будто большая часть конечностей отказала. Инвалид. Пит, извращённый кошмар, рождённый среди снов, сейчас мало чем отличался от обычного человека, как и все желая просто вздремнуть. Шеди в этом плане чуть выделялся, но, в конце концов, он был частью меня. К сожалению, в текущей ситуации и он был бесполезен.
Оставались лишь мы сами и, наверное, единственное, что действительно может как-то противостоять океану и его обитателям — разум. Чистое сознание, что несёт в себе не только волю, но и всё безумие.
Я остановился у берега океана, чувствуя, как в лицо дул приятный ветерок. Такой, освежающий, безумно приятный и расслабляющий. Святая Мария, мне давно так не хотелось спать. Возможно, никогда. Это был слишком большой соблазн. На краю сознания что-то усиленно шептало, что одной минутки мне будет вполне достаточно и я тут же встану, так и не поддавшись влиянию.
Смешно.
Где-то поблизости пробежали раздражающие дети, но, в сущности, мне на них было уже насрать, как и на всех остальных жертв Кукольного Ангела. Пляж был достаточно большим, чтобы хватило места всем. Не хватало только личных красавиц на любой вкус и цвет. И, возможно, немой блондинки.
Только повзрослевшей, а то и смотреть не на что будет.
Я удивлённо моргнул, осознав, что меня держит мой дружбан, не давая упасть, впрочем, как и моя тень.
— Не спи, Фишер, — прорычал Чарльз, чьи глаза были уже красными. То ли от гнева, то ли он и сам уже едва стоял. — Ты ведь не стал бы подходить к берегу просто так, не так ли? Что у тебя на уме, демон? Быстрее!
Я влепил себе пощечину. Столь сильную, что у меня перед глазами звёздочки промелькнули. Помотал головой.
— Это место — фальшивое, как и всё в океане. «Домен» может выглядеть настоящим, но стоит выйти за определённые границы, как… — я нахмурился, пытаясь собраться с мыслями. — Как уровень «детализации» начнёт падать. Если мы отплывём на достаточное расстояние, то у меня может появиться шанс выбраться.
— То есть, нам просто нужно достаточно далеко «отплыть»? — переспросил Чарльз. — Думаешь, та тварь не подумала про это?
— Почему не подумала? — сделал я удивлённое лицо. — Я более чем уверен, что, если мы пойдём дальше, нас либо вернёт назад, либо мы окажемся у непреодолимой границы. Это лежит на поверхности, приятель.
— Тогда какой…
— Такой, что эта промежуточная область всё равно будет иметь меньше детализации, чем остальной мир, — оскалился я. — Доплыть до нужной точки — лишь первая часть моей идеи. Второй будет утопить меня.
На меня уставились удивлённые твари и Чарльз. Я проигнорировал их, не желая ничего пояснять. Просто смотрел на непроглядный океан, чувствуя…
Поднимающийся из глубин души ужас. Ужас, нежелание, злость и обиду.
Я умирал разными
