эта бомбометательница буйная. Поломала им всю палату, три смирительных рубашки порвала и одного санитара. Если не приедем, обещала нам ее прислать посылкой в подарок. Вот обрадуется то Метельский.
– Я этот вопрос решу, – пообещала я, кипя праведным гневом. – Завтра. А сегодня…
– Я до него не дошла, – рявкнула я.
– Мы остаемся, Ба. Я погружу этот дом в…
Я не договорила, потому что мои куколки кубарем слетели по лестнице. Вцепились в мои ноги крепко, уткнулись носами своими курносыми в мое пузо. У меня аллергия на детей страшная. Аж в глазах защипало, и в носу стало щекотно.
– Люся, мы соскучились. – пробасила Януська. И лобик у нее потный. Надо срочно сменить пижамки.
– И это, мы папе скажем, что ты не виновата, и что все это мы. И он тебя ни за что не уволит. Пусть лучше нас накажет. А ты с нами поедешь в школу благородных девиц?
– Бегом переодеваться, – рявкнула я, хлюпнув носом. – Паразитки, и босые. А с папой я вашим сама разберусь. А ну брысь за тапками, пока я не надрала ваши слишком вертлявые зады.
– Макаренко, – хмыкнула ба за моей спиной. – И Януш Корчак в одном флаконе.
– Смотри не откуси мною купленной челюстью свое помело, – буркнула я, содрала куртку и свалилась на диван без сил. Ах, это такая мука воспитывать… Зажравшихся, наглых, злобных, хищных Львов. Но я не уйду, пока не истреблю падальщицу гиену, которая собирается покуситься на тех… Кого я… Короче, мы в ответе за тех, кого приручили. Ну или за тех, кто приручил нас. Я совсем запуталась.
Ба, старая првокаторша.
Глава 16
Лев Метельский
И львы с тех пор обижены…
– Милый, это такие мелочи. Тем более, что эта шуба мне не нравилась. Купим новую и все. Я видела в ГУМе шикарную викунью. Можем прямо сегодня взять девочек и пойти пошопиться. А еще хочу фату со шлейфом. Малышки ее нести будут во время процессии. Это же будет просто восхитительно и шикарно. И девочки смогут поучаствовать в нашем самом счастливом дне, – щурит свои льдистые глаза Лелечка, пока я прожигаю взглядом своих притихших дочек. Да уж точно, это будет дно. Чертова свадьба, которая мне совсем не нужна. Я хотел все сделать формально. Роспись, ресторан, и милионная ночь с узаконенной любовницей. – Кроме того, я на сто процентов уверена, что девочки тут ни при чем. Это все дурное влияние няньки, ведь так, крошки мои?
Морщусь. В голосе Ольги мне слышится бодрая фальшь и это очень царапает мой слух.
– Нет, Люся не при чем. Мы сами. Она даже нас поругала, – бубнит под нос Яночка, ковыряя мыском домашней тапки щель в мраморной плитке. Странно, с каких пор мои дочери стали носить дома уютные пантуфли и костюмчики из фланели? И косички на их головках заплетены затейливые, очень аккуратные и домашние. А крошечная ранка на щечке Анютки обработана йодом. Точнее йодом нарисован цветок, вокруг царапинки, заботливо и абсолютно трогательно. – А фату таскать это фуу. Кринж и позорище.
– Люся еще велела попросить у вас прощения, – дует губку Анютка. И сейчас она абсолютно точно копирует мимику рыжей желтоглазой ведьмы, которой вдруг стало слишком много в моей жизни и жизни моих дочерей. – Простите нас. Мы не правильно поступили, когда подлили в ризотто слабительное.
Я смотрю на дочь и знаю, что в ней нет ни капли раскаяния. Но… Еще никто в этом мире, ни разу, никогда, не мог заставить этих упрямых девочек попросить прощения у того, кого они невзлюбили. А у этого конопатого бедствия вышло то, что до нее никому не удавалось, и это страшно бесит.
– Я на вас не сержусь, детки мои сладкие, – Лелечка зла, как сто чертей, аж зрачки ее сузились, и глаза стали еще более холодные. Все что происходит сейчас, совсем не по ее сценарию. Но лицо она держит. И улыбается так приторно, что мне становится страшно, как бы не свело челюсть у моей невесты, от чего-то оставшейся в моем доме. – Кстати, дорогой, я велела охране привезти мои вещи. Ты же не против? Прикажи няньке, пусть разберет, пока мы будем с малышками шопиться.
– Мне некогда. Разбирайся сама. У меня сегодня важные встречи целый день. Предупрежу водителя и охрану, чтобы отвезли вас с девочками в магазин.
– А шуба? – в глазах Ольги загораются алчные искры.
– Все что угодно. И девочкам купи что они пожелают, – хриплю я. Чертова головная боль расправляет свои стальные крылья в моем черепе.
– Мы ничего не хотим, – в один голос вскрикивают Анечка с Яночкой. – Мы хотим с Люсей играть в выше ноги от земли. И с ба хотим печь блины. А еще нам Люся обещала змея помочь сделать. И Мишаня даже нам выстругал уже планочки специальные.
– Вы поедете в магазин с Ольгой, и будете нормальными дочками Метельского. Не сорванцами, гоняющими по двору с самодельным змеем. Ольга, купи им змея. Дорогого самого. И пижамы эти…
– Это нам Ба подарила, и тапочки, – бесхитростно хвалится Анечка, но судя по тому, как напряглись близняшки, биться за эти дешевые тряпки они будут до крови, если кто-то попробует у них отнять чертово барахло. – И нам они нравятся. А эта… нам не нравится. И ты, папочка, если хочешь то женись хоть на верблюде бородавчатом. А мы… Мы хотим сами змея делать из говна и палок. Чего? Люся так сказала. А покупного вон к фате привяжите. Вот.
– Вы будете слушать то, что я говорю, и делать. И если я сказал, что эта… – киваю я на Ольгу, равнодушно рассматривающую свои идеальные ногти, – станет вашей матерью, вы примете ее и будете слушаться. Потому что я так сказал. И вы должны уважать мой выбор и мое решение.
Господи, что я несу. Веду себя как истерик-самодур, с кризисом среднего возраста. Зато на мордочке моей невесты написано ликование. И я чувствую сейчас себя винторогим козлом.
– Но любить ее ты нас не заставишь, – зло всхлипывает Януся, сжимает кулачки и нос морщит как… Как гребаная нянька, без которой я не вывожу уже ничего. И которой нет сейчас тут, когда она нам так нужна. Люся, блин, ты нам нужна. – Себя не можешь заставить, а нас и подавно. И если что, шуба это только начало. Ясно?
– А чего тут за шум, а драки нет? – слишком радостный голос няньки звенит в пространстве, как разряды предгрозового электричества в горах. – Опять Фантомас разбушевался? Лев Александрович, опять голова да?
Нахальная мерзавка походит ко мне, и кажется что вот сейчас у меня что-то взорвется в башке. Ведьма, рыжая, с каемкой смешных точек на желтой
