городе. Иногда это превращалось в простые посиделки: Сольвейн рассказывал о своей девушке, Шарлотта давала советы, а Рейвен дремал в кресле, прикрыв глаза и не вступая в разговор, пока Льюис не начинал обсуждение чего-то серьезного или не обращался лично к нему. В последнее время он часто выглядел сонным.
— У тебя все в порядке? Ты плохо спишь?
— Нет, повелитель. Все нормально. Ты собрал проклятое серебро и прочитал книги о проклятиях. Что дальше будем делать?
— Дальше надо понять, откуда оно берется в городе. Рейвен, сколько Воронов появляется в убежище ежегодно?
— Пятнадцать во Время Воронов, десять во Время Рыцарей и около пяти — во Время Принца.
— Около пяти? Первые два числа ты назвал точно.
— Не все добирались до убежища живыми, пока Белая Мразь со своей шайкой ходили по домам.
Повисла тишина. Лицо Шарлотты окаменело. Сольвейн закусил губу.
— Что такое Время Рыцарей? — спросил Льюис, меняя мрачную тему.
— Это когда живы и Великий Ворон, и Прекрасный Принц.
— Почему же это называется Временем Рыцарей?
— Я знаю! — оживился Сольвейн. — Потому что без Рыцарей не наступит Время Принца! Пока Прекрасный Принц не соберет отряд из трех смелых горожан, последней битвы с Великим Вороном не случится!
— Брехня, — обронил Рейвен.
— Я тоже слышала, что без Рыцарей Прекрасному Принцу не одолеть Великого Ворона, — заметила Шарлотта.
— Глупые суеверия. Горожане чего только не выдумают. Рыцари — пешки, которых Прекрасный Принц постоянно скармливал нам, прикрывая свою шкуру. Они выигрывали ему время, только и всего. Чтобы отрубить беспомощному врагу голову, помощь Рыцарей не нужна.
Льюис вздрогнул и поежился. Изменилось бы что-то, приди за ним Принц Ричард в одиночку? Вряд ли. Он все равно был сильнее всех, кто там находился, и погиб исключительно из-за собственной самоуверенности.
— Почему же, по-твоему, этот период зовется Временем Рыцарей, Рейвен?
— Не знаю. Но Рыцари заменимы и даже могут перестать ими быть. Рутгер Янг — единственный, кто продержался возле Белой Мрази от начала и до конца. Большую часть Рыцарей убили, один заболел и умер во Время Принца, еще один уехал из города после смерти Элдрика.
Льюис постучал пальцами по подлокотнику кресла.
— Время Воронов длится уже семь месяцев. Сколько у нас новичков?
— Девять.
— Значит, в городе сейчас должно быть шесть проклятых вещей. Я хочу найти их. Будем искать по лавкам, старьевщикам и просто на улицах. Выкупайте их, я выделю каждому денег из сокровищницы.
— Но это же все равно, что искать иголку в стоге сена! Каковы шансы, что мы их найдем? — обескуражено спросил Сольвейн.
— Неважно. Каждая найденная вещь спасет человека от превращения в Ворона. Если я прав, то это — способ остановить проклятие.
— А если нет? — спросил Рейвен, не сводя с него испытующего взгляда. — Если серебро просто испортилось от нашей тьмы, выдавая в нас Воронов? Как те птицы, что привлекли внимание к твоему дому или наши почерневшие волосы? Тогда ты заблуждаешься и гонишься за собственной выдумкой.
Льюис нахмурился.
— Но у каждого Ворона есть такая вещь. Это не совпадение.
— Серебра в городе много. Оно красиво смотрится, и из него делают почти все.
— Почему ты считаешь, что я не прав? У тебя есть нормальные аргументы против моей теории?
— Все в городе знают, что Воронами становятся из-за дурных дел или характера. Так было и так будет. Не обижайся, повелитель, но мне кажется, ты просто не хочешь смиряться с проклятьем. Все Вороны поначалу ищут выход, страшась будущего и своей новой сути. Я помню, как Элдрик говорил со мной об этом: «Надежда на чудо дурманит разум. Но проклятие Воронов необратимо. Его не снять ни магией, ни верой, ни молитвами. Не позволяй пустым мечтам сломать тебя».
Рейвен замолчал и серьезно взглянул на Льюиса.
— Что будет, если ты ошибаешься? Это сломает тебя, повелитель?
Льюис закусил губу. Ему захотелось заткнуть уши и выгнать Рейвена из комнаты, но он подавил этот порыв. Вопрос был разумным. Что если он не прав насчет «проклятого серебра»? Подгоняет удобные факты под свою веру в спасение? А никакого спасения нет, и он зря обнадежил Сольвейна и Шарлотту?
— Не сломает. Но я должен проверить эту теорию. Я не отступлюсь, даже если ошибался. И не успокоюсь, пока не узнаю правильный ответ.
Рейвен коротко кивнул.
— Я тебя понял. Чем быстрее мы это сделаем, тем меньше ты будешь расстроен результатом. Если хочешь знать точно, то нужно найти «проклятую вещь» прежде чем она почернеет и подбросить ее кому-нибудь. Если он станет Вороном, то ты оказался прав. Если нет — ошибся.
Простое и быстрое решение. Неоспоримый аргумент в его пользу.
Полностью ломающий чью-то жизнь.
— Мы не будем их никому подбрасывать, — отрезал Льюис, — просто посчитаем. Если до конца года Воронов будет меньше на количество собранных вещей, значит, источник проклятия найден. И мы сможем остановить его распространение по городу. Если кто-то не хочет этим заниматься, то лучше скажите сейчас. Я никого не заставляю. Пойду искать сам.
— Я с тобой, — тихо ответил Сольвейн, — если уж убивать надежду, то собственноручно.
— Люблю ходить по лавкам, — хмыкнула Шарлотта, — и выбирать безделушки. Не вижу причины отказываться от этого.
Льюис выразительно взглянул на Рейвена, но наткнулся на совершенно спокойный взгляд в ответ.
— Я найду то, что тебе нужно, повелитель. И ты успокоишься. Быть Великим Вороном — твоя судьба. Я помогу тебе принять ее и жить счастливо.
Глава 14. Ворон и стражник
Рейвен рассекал воздух крыльями, как ночная птица, вылетевшая на охоту. Наслаждение от полета немного рассеивало его раздражение, но полностью отдаться этому чувству он не мог: внимательно разглядывал городские улицы.
И снова увидел того, кого искал.
— Да когда же ты уймешься, скотина?! — с ненавистью выдохнул он, приземляясь перед ним. — Сколько тебя нужно бить, чтобы в твоей пустой башке хоть что-то появилось?!
Нил Янг рассмеялся ему в лицо и выхватил меч:
— Утомился, стервятник? Не нравится, когда тебя не боятся?
— Я тебе сейчас все пальцы переломаю и зубы в глотку вобью!
— Смотри, как бы тебя самого не ощипали, петух бойцовский!
Рейвен зарычал.
Ночные драки с этим полоумным самоубийцей изрядно его достали. Некоторые Вороны все еще питались вне парков: относили золото родным или из азарта пытались уговорить ночных гуляк (бойцы делали это на спор, после подначек Шарлотты, меряясь числом добровольцев). А тут это рыцарское отродье шляется! Не хватало еще, чтобы кого-то убил! Сколько Рейвен его ни «вразумлял» — ни черта не слушается!
Дядин наследничек.
Драка кипела бешеная, подкрепляемая взаимной ненавистью
