девушка не вытянулась в струну, и с ее губ не слетел беспомощный хрип.
Он придерживал ее, пока она стонала что-то невнятное, сотрясаясь в оргазме. А потом его взгляд потемнел. Царев позволил себе войти в нее еще резче и глубже и почти тут же кончил. Она почувствовала, как его член дернулся в ней и запульсировал.
Лев зарычал и обмяк. Его голова упала ей на грудь. Он все еще продолжал дрожать всем телом, когда Саша гладила его по спине обессиленными руками. Ее тело словно больше не принадлежало ей, оно стало расплавленным металлом – все еще горячим, но мягким, безвольным.
Прежде, чем откатиться в сторону, парень, тяжело дыша, посмотрел на Сашу и произнес:
– Я так долго этого хотел.
Она улыбнулась, и он улыбнулся ей в ответ.
– Знаю.
А потом его ладони обхватили ее лицо, и Лев страстно поцеловал ее.
Никто в тот момент и не вспоминал ни о каких условиях и правилах.
♫ Polnalyubvi – Твои глаза
Лев не знал, предполагал ли формат их с Сашей отношений прощальные поцелуи, ласковые слова и заботу в виде доставки ее прямо до подъезда после встречи в отеле, но, все-таки, предложил. Правда, только последнее. И хоть девушка и согласилась, но, когда они подъехали к нужному дому, она попросила остановиться на парковке – видимо, не хотела, чтобы кто-то их видел.
Она слезла, и его спине сразу стало непривычно холодно без ее тепла. Сняв шлем, Саша передала его Льву и неловко переступила с ноги на ногу. Очевидно, не знала, что сказать после того, что между ними сегодня произошло. Это было так на нее непохоже. Царев и сам ощущал какую-то неприятную смесь стыда и вины, но, если бы девушка заговорила с ним о чем-то, он бы с удовольствием задержался подольше и поддержал тему.
– Ладно. – Саша нервно почесала затылок и бросила короткий взгляд за спину. – Я пошла.
– Давай. – Ответил он.
Хотя мог сказать что-то, что остановило бы ее.
– Увидимся на смене.
Ждать больше двух суток.
– Да. – Выдавил Лев.
– Ну, пока. – Саша потопталась на месте, словно пытаясь подавить желание коснуться его на прощание – неважно чем: руками, губами, но она словно боролась, испытывая мучения.
– Пока. – Спокойно сказал он, чтобы облегчить ей задачу.
Девушка сдержанно улыбнулась ему, развернулась и направилась к дому. Лев надел шлем и уехал прочь, даже не оглядываясь.
Это отличалось от того, что происходило между ними в отеле в течение трех часов, пока они, молча, без единого слова, наслаждались моментом. Гладили друг друга, ласкали, целовали.
Лев мчался по дороге против ветра и, стиснув челюсти, вспоминал эти короткие мгновения тишины и неги. Образ Саши с раскрасневшимися щеками, припухшими от поцелуев губами, невинно трепещущими ресницами и разметавшимися по постели волосами все еще стоял у него перед глазами. Она была такой податливой, такой хрупкой. Металась по покрывалу, отзываясь на его ласки, зажмуривала от ощущений глаза, закусывала губы.
Он помнил, как она на него смотрела – с каким доверием и восхищением. Какими нежными были ее движения, и как легко порхали ее тонкие пальчики по его грубой спине. Саша не была девственницей, но невинность, чистота в каждом ее движении и искренний восторг от ощущений заводили Льва еще больше.
Она не была той, от которой хотелось отмыться сразу после секса. Саша была девушкой, которую хотелось обнять после того, как кончил, и уснуть в обнимку. Он видел, как она пыталась строить из себя сексуальную кошечку и одновременно с этим преодолевала колоссальное смущение перед ним. У нее не было уверенности в себе, как у девушек с опытом. Саша напоминала ему цветок, который только собирался раскрыться, и ему нужно было помочь.
Лев почувствовал, как неумолимо возвращается возбуждение, стоит ему только вспомнить о том, как он оказался в ней. Впервые или во второй раз, когда он уложил ее на живот, покрыл жадными поцелуями спину, а затем оттрахал так, что ее крик утонул в его собственных стонах. Черт возьми, она была такой мокрой все это время, она так его хотела!
И это было намного круче, чем надирать задницу огню.
Эта девушка… она воспламеняла все вокруг. И заставляла его сердце биться так сильно, что Лев не слышал собственного голоса. Он весь превратился в ощущения, запахи, звуки, движения. Уверен, они поставили на уши весь персонал отеля: так бурно и громко прошел их первый раз. Но это стоило каждой потраченной на это минуты, и было лучше всего, что он когда-либо испытывал в жизни.
– Мне пора, – прошептала Саша, взглянув на часы.
Ему тогда жутко не хотелось ее отпускать, но Лев помнил про ее обязательства перед младшим братом.
– Я тебя отвезу. – Сказал он, наблюдая, как девушка, стыдливо закутавшись в простынь, собирает свою одежду.
Если бы только она осталась еще ненадолго, ему хватило бы десяти минут, чтобы доставить ей такое удовольствие, от которого ее отказались бы держать собственные ноги.
Но она тихо согласилась:
– Хорошо.
И это означало, что вечер окончен.
И вот теперь его мозг взрывался от противоречий. С одной стороны, как же все неправильно: ни разговоров, цветов, ни ухаживаний. С другой – в их положении это и так уж слишком. Если не за гранью.
Но каждый раз, когда накатывало чувство вины, его тут же смывало щемящим ощущением счастья от их близости. Ощущала ли Саша что-то подобное? Зачем ей вообще такие отношения? Ведь у нее нет обязательств перед партнером, который одной ногой стоит в могиле, а другой – все еще в твоей жизни и в сердце. При желании она могла бы дождаться того, с кем можно построить что-то серьезное. Зачем ей Лев?
Зачем ей мужчина, который никогда не пустит ее в свое сердце? Который всегда будет жить прошлым, винить себя, истязать. Который разбит настолько, что сам себя давно не узнает.
И стоило только подумать об этом, как прошлое тут же напомнило ему о себе вибрацией мобильника. Настроение у Льва моментально потускнело. Он скинул звонок и перезвонил только тогда, когда остановился у собственного дома. У него холодок бродил по позвоночнику, пока на линии раздавались протяжные гудки.
– Лева?
– Да, Марья Михайловна.
– Здравствуй, ты можешь говорить?
– Да, я сегодня не на смене. У меня выходной. Завтра – тоже, и я планировал пойти к Алине.
– Лева, послушай. – Женщина тяжело вздохнула. Ей пришлось прочистить горло, чтобы продолжить. – Я сегодня была в клинике, и мы уже согласовали дату. – В динамике зашуршало, как будто она высморкалась. – Мы сделаем это двадцать первого, как и договаривались.
У него ком встал в горле. Лев прекрасно знал, что однажды этот день настанет. Он даже знал, когда это будет, ведь это он сам просил у родителей Алины эти три года, и все это время Лев сам оплачивал все счета из медучреждения. Но сейчас у него будто выбили почву из-под ног. Парень ощутил горький вкус паники и страха. Ведь если это произойдет, то все будет кончено. Получится, что он ее не спас. Не вытащил, как обещал. Не оживил, не искупил вину, не исправил то, что случилось.
Как он после этого будет жить?
– Лева? – Позвала женщина.
– Да, я тут.
– Мальчик мой, мне тоже больно, ты же знаешь. Но мы не можем ее больше мучить.
– Марья Михайловна, – задыхаясь, произнес он. – Пожалуйста, давайте перенесем? Дайте ей еще год, вы же ее мать!
– Да. – После паузы тихо-тихо произнесла она. – Я ее мать, и я тоже долго сопротивлялась. Поэтому и согласилась дать время. Но чуда не произошло и не произойдет. – Послышался всхлип. – Левушка, я должна отпустить нашу девочку. Ее папа тоже так считает.
– Всего год! – В отчаянии выпалил Лев.
– Мой хороший. Мой славный мальчик. – Дрожащим голосом произнесла Марья Михайловна. – Я знаю, как тебе больно. И я люблю тебя как своего сына. Поэтому и соглашаюсь на то, о чем уже три года настаивают все специалисты и папа Алиночки. Ты не живешь. Пока она там, ты лежишь
