воли.
Что в этот момент подумал обо мне Дамир, я тоже домысливать не хочу, но...
Горько. Так горько. Это реальное физическое ощущение не только разливается во рту, но пропитывает все тело, каждую клеточку. Чувство, что ты вся липкая, грязная, возвращается из прошлого и во сто крат усиливается от того, что ты такая именно перед НИМ. Перед человеком, для которого вдруг захотелось быть лучше, чище. Сейчас, когда все вот так произошло, я вдруг отчетливо понимаю, почему не подпускала Дамира к себе близко. Боялась, что он разглядит это клеймо порочности на мне. Он ведь достаточно проницательный...Разглядит и брезгливо отвернется. А я бы не выдержала - я лучше сама...
А теперь он, получается, что? В тюрьме?! Из-за меня?! Подбородок начинает дрожать, я зажимаю рот рукой, давя всхлип. Взгляд лихорадочно бегает по кабинету. Из-за меня...Это моя вина. Только моя. И себе жизнь ломаю, и ему. Я вообще прокаженная какая-то…
- Жень, ты что? - обеспокоенный голос Ромки доносится откуда-то издалека.
Раздраженно сбрасываю его руку со своего плеча. Вылетаю из кабинета, доставая из кармана телефон. В висках стучит один вопрос "что делать-что делать - что делать". Если я что-то могу, я сделаю, но что? Дать показания? А поможет? Но я готова, все равно хуже, чем сейчас, уже не будет.
Залетаю в пустую курилку, сбегаю на пролет ниже, где никогда нет никого. Набираю Дамира дрожащими пальцами. Выключен. Зачем-то набираю еще раз. Конечно, ничего. Упираюсь лбом в штукатурку, пытаясь сообразить, как дальше поступать.
Ну не у Олега же спрашивать в самом деле, что там и как?!
От этого варианта в горле булькает истерический смех, полный горечи осознания своей полной беспомощности.
И в этот момент телефон оживает. Незнакомый номер настойчиво требует ответить.
- Да? - сиплю в трубку.
- Дубина Евгения? - мужчина. Голос не узнаю. Какой-то успокаивающий, твердый тембр.
- Да, - пытаюсь сосредоточиться.
- Евгения Олеговна, здравствуйте. Меня зовут Максим Альбертович, я -адвокат Керефова Дамира Тиграновича. Он просил связаться с вами.
Сердце пропускает удар. Так впиваюсь пальцами в металлический корпус телефона, что ногтям больно. Облизываю сухие губы.
- Да! Как он? Что...
- С ним все хорошо, не переживайте, - мягко, но уверенно перебивает меня адвокат, - Сейчас он задержан, но, думаю, мы определенно можем рассчитывать, что в ближайшие пару дней Дамира Тиграновмча выпустят под залог. Может, даже сутки. Я занимаюсь этим. Многое зависит от состояния пострадавшего, господина Каретникова, но пока прогноз благоприятный. Трещина в височной кости, небольшая гематома. Операция только что проведена. Успешно. Врачи настроены оптимистично, скорее всего, обойдется без последствий для здоровья, но необходимо подождать.
- Они так это не спустят...- шепчу я немеющими губами. Изнутри поднимается истерика, трясет, - Не спустят...Вы понимаете, кто его отец?!
- Мы все прекрасно понимаем, Евгения Олеговна, - тем же успокаивающем голосом, - У нас все под контролем, вам не о чем переживать.
Мне сложно в это поверить, и я растерянно хмурюсь, кусая губы.
- А к нему можно? К Дамиру… - спрашиваю.
- Не стоит. И в этом нет особого смысла, в ближайшее время Дамир Тигранович выйдет под залог, вы сможете увидеться.
Тру лоб, голова раскалывается. Слишком тяжело это все.
- А позвонить ему как?
- На данный момент нет такой возможности.
- Эм, - во рту растекается жестяной привкус, потому что я все-таки прокусила несчастную нижнюю губу, - Понимаете, я, наверно, знаю, почему это произошло. И могу дать показания, если надо. Но для этого я бы хотела встретиться с ним или хотя бы с вами, чтобы расска...
- Не стоит, - опять мягко обрубает адвокат, - Дамир Тигранович уже все объяснил и меня лично просил ни при каких обстоятельствах не втягивать вас в процесс. По крайней мере на данном этапе.
Молчу пару секунд, осмысливая. Не знаю, как реагировать. Чувство беспомощности только нарастает.
- А вам я могу звонить, Максим Альбертович. Ну, если понадобится?
- Да, конечно, в любое время.
- А вы мне позвоните, если будут какие-то новости? Я хочу знать...
- Да, Евгения Олеговна, не переживайте. До свидания.
- До свидания...
Еще с минуту смотрю на погасший экран, не зная, что делать и куда бежать. Получается, что бежать некуда и делать ничего не надо, но это оказывается самый невыносимый из всех возможных вариантов. И все-таки приходится его принять.
Стукнувшись еще пару раз лбом об шершавую стену, как во сне бреду обратно в кабинет. Смешно звучит, но работу, опять же, никто не отменял. Да и даже, если отпрошусь, что мне делать? Выть одной в гостиничном номере? Лучше здесь...
Когда подхожу к выделенному мне рабочему месту, Ромка за соседним столом как раз заканчивает говорить с кем-то по телефону.
- Да...Да я сам в шоке, Катюш! Что они там не поделили...??? Тиграныч у нас же еще обычно сдержанный такой. Он наоборот, чем тише говорит, тем страшнее становится. Я даже не представляю, что надо сделать, чтобы он посреди рестика тебя по морде бить начал...Ну да, может...Да хрен их разберет...Ну...
Отворачиваюсь от Ромки, поджимая губы. Раскрываю программу. Не вижу ничего...Мозг ловит только звуки. Класс, это он Кате звонит. Сейчас только трубку положит, и Фирсова начнет ломиться в телефон ко мне. А я...Я пока не готова ничего рассказать. И точно не на работе. Вечером может. Может...
- Все, пока, целую, Кис, - Ромка откладывает свой гаджет, завершая разговор, и буквально через секунду оживает мой.
Мне даже не надо смотреть на экран. Ну кто же еще. Нервно сбрасываю. Строчу "вечером". Получаю "ок" с плачущим и гневным смайликами, и, слабо улыбнувшись, пытаюсь вернуться головой в работу.
Не получается. Снова телефон. Теперь мама. Я прячу в ладонях лицо. Хочется выть. Ну отстаньте от меня все сегодня. Ну пожалуйста! Ее тоже сбрасываю. Пишу, что занята. В ответ мне прилетает гневное напоминание, что меня сегодня ждут
