требовалось почувствовать возможность выбора. Моего выбора.
Сердце глухо стучало в груди, как только я оказалась в его руках. Длинные пальцы скользили по пояснице, играя с тканью блузки. Я не готова была зайти дальше поцелуя, но охотно наслаждалась прикосновениями.
Тайлер склонил голову. Теплое дыхание со вкусом вишни ласкало губы. Я коснулась пальцами его лица. Он сдался первым. Дрожь пробежала по спине, как только его рот обрушился на мой. Я потянулась к нему, прижимаясь сильнее. Голова кружилась от недостатка воздуха. Пальцы подрагивали, рисовали странные узоры на его шее. Тайлер прижал меня к шкафу. Углубил поцелуй, окончательно отрезая от реальности. Сейчас был только он, его губы и язык. Никаких мыслей и переживаний. Спокойствие окутало со всех сторон. Я хотела задержаться в этом мгновении навечно.
Тайлер с трудом оторвался от меня. Прижался лбом к моему лбу и тяжело задышал. Я впервые молила его о молчании. Потому что боялась услышать то, к чему не была готова.
— Эшли.
Я уткнулась лицом в его грудь. Зажмурилась, надеясь, что это спасет меня от дальнейших слов.
— Рано или поздно тебе придется принять решение.
И я прекрасно понимала, о каком решении он говорит.
Но не представляла, как вообще смогу его принять.
Слова Тайлера не выходили из головы. Я прокручивала их изо дня в день, но не могла принять саму суть. Отрицала. Злилась. Горевала. И снова отрицала. Потеряла всякий интерес к учебе и даже занятия по литературе больше не выглядели привлекательными. Нейт, если и замечал, то не задавал лишних вопросов. Зато остальные учителя просили меня остаться после лекций и пытались выяснить, все ли со мной хорошо. Я правда витала в облаках. А еще не могла больше терпеть общество Колин.
Все в ней казалось искусственным. Каждый взгляд, усмешка, слово. Она продолжала вести себя властно, будто целый мир подчинялся ей одной. А еще полностью проигнорировала мою просьбу и все еще вмешивалась в мою жизнь. Каждый день начинался и заканчивался вопросами. И если поначалу я вежливо отвечала, то после — огрызалась. Куда легче было проводить время с Ким: ее хотя бы не волновал каждый мой шаг. Да даже Дженни выглядела куда искренней и беззаботней, вот только стоило Тайлеру появиться в поле нашего зрения, она резко переводила взгляд с меня на него и ухмылялась.
Рано или поздно тебе придется принять решение.
Слова не звучали настойчиво и требовательно, куда больше они поясняли мои чувства. В какой-то момент я не смогу их хранить глубоко внутри и выплескивать в редких встречах. С каждой секундой они разрастались, терзали сердце и просились выйти наружу. Я постоянно смотрела на Тайлера. Старалась находиться по близости. Услышать его голос, тихий смех. Но даже если я смогла бы усмирить Колин, родители никогда бы не позволили быть с Тайлером.
«Как известно, предрассудки труднее всего искоренить из сердца, почва которого никогда не была вспахана и оплодотворена образованием; они произрастают упорно, стойко, как плевелы среди камней».
Занятия у Нейта стали отдельным видом мучений. Я больше не принимала участия в обсуждениях, потому что никак не могла собраться с мыслями. Да и сам Нейт вел себя отстраненно: он чаще оставался в стороне. Все вокруг менялось, и впервые я хотела этих перемен.
История Джейн Эйр в какой-то степени помогла. Мне следовало действовать. Не сидеть. Не терпеть. Не казаться, а быть. Выбирать самостоятельно, не опираясь на суждениях других. Молчание и бездействие уничтожало изнутри. Ни одна история любви не случалась без жертв.
Мы сидели вместе с Дженни на перемене в столовой. Она пила кофе, я рассеяно осматривала зал.
— Как ты относишься к Колин? — Внезапно спросила я, удивив саму себя.
Дженни поднесла чашку ко рту, но не сделала глоток. Несколько черных кудряшек пружинили возле лица, остальная копна лежала на спине.
— Почему ты спрашиваешь? — Ее и без того выделяющиеся скулы заострились. Выражение лица стало настороженным.
— Просто.
В звании самый странный разговор — этот занял бы первое место. Я уже пожалела, что спросила, но мне требовалось подтвердить сомнения и убедиться, что ни одна я замечаю за ней излишней заботы, граничещей с навязчивостью.
В жизни Джейн Эйр был такой человек — Сент-Джон Риверс. То, как точно она описывала его, больно отзывалось в моем сердце. Ведь эти слова можно было применить и к Колин.
«Он ценит меня, как воин хорошее оружие, — и только». Ценила бы меня Колин, если бы моя семья не состояла в золотой пятерке?
— Если учитывать тот факт, что мы учимся и живем вместе, то нормально. Но Колин не тот человек, которого я заберу с собой после Болфорда. — Я повернулась, чтобы посмотреть в глаза Дженни. Она выглядела предельно серьезной, даже не ухмылялась. Будто бы чувствовала, что мне требовалась правда.
— А Ким?
— Ее — да.
Я хотела спросить про себя, но не решилась. И спасибо Дженни за то, что не ответила на не заданный вопрос.
Несколько минут мы провели в тишине. Я подбирала слова, Дженни допила кофе и теперь щипала пальцами круассан.
— Почему она не ведет себя с вами так же, как и со мной?
Дженни хмыкнула, отвлекаясь от выпечки. С прищуром посмотрела на меня, предлагая лично догадаться.
— Я бы никогда не позволила Колин помыкать мной. И она об этом прекрасно знает.
Я тупо смотрела, в ожидании продолжения. Дженни вздохнула и откинула мешающие пряди за спину.
— Колин нравится что-то контролировать, потому что ее жизнь сыпется из рук. Мы же обе прекрасно понимаем, что родителям на нее плевать. Именно поэтому они отправили ее сюда. И именно поэтому она напрашивается на выходные к тебе, а не едет домой. Колин пытается быть твоей старшей сестрой, как-будто бы твоя мать после этого решит ее удочерить. Проблема в том, что ты позволила ей это сделать.
Я безропотно кивнула и облизнула губы.
— Я не люблю учить жизни, Эшли, потому что мне только девятнадцать. Но чего бы я точно не допустила, так это то, чтобы какая-то выскочка указывала мне куда ходить и с кем не общаться.
Вот мы и ступили на тропу правды. Пронзительный взгляд карих глаз скользил по моему лицу. Я не двигалась, даже не дышала. Обсуждать тот случай, когда я выронила книгу, не собиралась. Потому что не хотела.
— И как мне быть?
— Ты сама прекрасно знаешь. Не стоит бояться того, кто держится за тебя всеми силами. Если тебя что-то не устраивает —
